Рамазан вышел во дворик, оттуда – на улицу. В груди кипели обида, разочарование, неприязнь и злость. Он ненавидел в эту минуту Мухтаржана и его дочь, с досадой вспоминая тот день, который свел его с этим человеком. Но в то же время Рамазан чувствовал, что отказать он не сможет. Во-первых, Мухтаржан помогал ему деньгами. Золотых, полученных от Хакимбека, уже давно не было. Как он будет доставать оружие и еду для своих людей? Да и кто же будет с ним считаться, если у него за душой не останется ни таньги29, какой он тогда курбаши? Рамазан начинал понимать, что деньги, богатство, на которые он привык смотреть сквозь пальцы, почти презирая их, все-таки нужны и никуда от этого не деться.

А Мухтаржан имеет доступ к сокровищам Курширмата, среди которых, как он говорил, есть его изрядная доля. Он обещал поддержать Рамазана и открыть места спрятанных совместно с ферганским курбаши при отступлении богатств, если он женится на его дочери. Да его, Мухтаржана, как отца можно просто по-человечески понять. Жизнь его самого висит на волоске. Болезнь с каждым днем подтачивает истаявшее тело. Смерть вот-вот настигнет его и семья осиротеет. А время неспокойное, страшное. Дочке нужен верный человек, надежный защитник.

Когда Рамазану бывало очень трудно и сложно, когда он не знал, что предпринять, он вспоминал изречение великого суфия Джалаледдина Руми: «Всевышний отвечает тремя способами. Говорит «да» и дает, что ты хотел. Говорит «нет» и дает то, что лучше. Говорит «потерпи» и дает самое лучшее».

После этих слов Рамазан всегда успокаивался, словно бы пообщался с великим Руми один на один: «Что ж, буду покорным, может Аллах даст мне самое лучшее…»

Растворившись в мыслях, он не заметил, как вышел за кишлак. Стемнело.

Мириады звезд окружили повисший среди земли и неба Карагач. Млечный Путь опустился так низко, что до него, казалось, можно было дотронуться рукой. Над хребтом небо было чуть светлее. В той стороне зашло солнце. Рамазан был один во Вселенной: только звезды, звезды… И ничего, кроме звезд… Земля исчезла, растворилась, и вот Рамазан парит в бесконечном пространстве… От этого чувства немного кружилась голова, захватывало дыхание, он перестал чувствовать свое тело, которое вдруг стало легким и невесомым… Какое тихое блаженство опустилось в его душу! Как сладко замирало сердце перед огромным космосом, перед великой необъятной бесконечностью! Вот они, неисчислимые миры, о которых говорил когда-то Хайретдин хазрат, где в будущем должен побывать каждый… Что там, наверху? Какой там мир? Как его душа будет путешествовать со звезды на звезду?

Минута и Рамазан уже видит себя бесплотным духом, у него легкие невесомые крылья. Он взлетает над землей и поднимается в небо, душа оказывается в бесконечном космосе. Вот она летит навстречу яркому свету, чудесной волшебной звезде. А там, на ней, – прекрасные сады, там мир и тишина, поют птицы, среди деревьев гуляют кроткие ангелы. Но небо на ней не такое, как на земле. Оно бледно-фиолетовое и даже днем сквозь него видны звезды.

Рамазан так задумался, забыв о времени и заботах и слившись в единое целое с бескрайней Вселенной, что не сразу услышал за собою тихие, крадущиеся шаги.

Кто здесь? – недовольно спросил он, моментально вернувшись из суфийских прогулок по звездам в земную реальность и с неприязнью вспомнив все переживания последних часов.

Это я, Рамазанбек хазрат, Хусейн.

Зачем ты ходишь за мной? – досадливо спросил курбаши.

Рамазанбек хазрат, нельзя бродить одному ночью, мало ли что может случиться… Я охранял вас. – Хусейн подошел к нему близко. Звездная пыль отразилась в горячих глазах юноши. – Когда начнутся бои, я уйду с вашим отрядом, буду бороться с врагами! Ведь вам нужны верные люди?

А как же семья, Хусейн, как родители?

А что, у ваших джигитов нет семей? – все также тихо и настойчиво спросил он. – Я буду вашим телохранителем, буду защищать вас от пуль и сабель красных! – Хусейн попытался поцеловать руку, но Рамазан этого не позволил.

Преданность и искренность молодого бахши тронули его до глубины души.

Как свежий ветер разгоняет в небе грозовые тучи, как теплый солнечный луч своим жаром превращает ледяную глыбу в весеннюю воду, так и чистая улыбка Хусейна прогнала накопившуюся в душе Рамазана после разговора с Мухтаржаном злую досаду. И он, улыбаясь, погладил Хусейна по плечу.

Ну, хорошо, хорошо. Я очень рад. Только сейчас оставь меня и иди домой. Дай мне побыть одному!

В один из дней Мухтаржан собрал в своем доме самых уважаемых аксакалов кишлака, пригласил местного муллу и устроил маленький праздник помолвки – Фатиха-той. Перед всеми присутствующими он объявил о своем намерении отдать дочь в жены Рамазану Ахмедбаю и, получив молчаливое согласие жениха, выразившееся лишь слабым кивком головы, торжественно переломил хлебную лепешку30.

Рамазан не отказался от женитьбы совсем не по причине слабости характера. У него хватило бы силы и упрямства сделать все по-своему, но заговоривший в нем здравый рассудок подсказывал: иметь жену – обязанность мусульманина и он должен исполнить эту заповедь Всевышнего, раз Аллах дал ему такую возможность. Он вспомнил отца, – ведь Ахмедбай мечтал увидеть внуков, и решимость его окрепла. И еще Рамазан видел, что дни Мухтаржана сочтены, он таял буквально на глазах, поэтому не хотелось огорчать его последние мгновения в этом мире. После помолвки радостное оживление, ожидание веселья охватило кишлак. Давно у людей не было праздников. Сурова, печальна и трудна была их жизнь в последние годы. Хотя в Карагач еще ни разу не ступала нога безбожников, ползли и ползли со всех сторон зловещие слухи: то где-то большевики разорили мечеть, то расстреляли половину сельчан за укрывательство какого-то курбаши, а то и вообще жуткие страхи подкидывали забредшие порой в кишлак странники: одноглазый Даджжал, у которого меж бровей начертаны зловещие буквы «к», «ф», «р»31 появился в районе Исфахана, куда, говорят, был сброшен из рая змей, соблазнивший праотца нашего Адама, и ходит по земле, Яджуж и Мэджуж32 пошли войной на самого Аллаха.

Люди жили слухами, окутывавшими волей-неволей черным туманом простые, бесхитростные сердца дехкан. Они отвыкли радоваться, забыли беззаботный смех.

Но в ожидании праздника, тоя, селение воспрянуло духом. Рамазан смотрел на их приготовления и думал, что теперь, после такого громкого объявления о свадьбе, он уже совсем не имеет права лишать людей праздника. Ведь чем тяжелее жизнь, тем ценнее мгновения радости. Пусть люди хоть на несколько часов забудут действительность, окунутся в веселье, как в живую воду, как в бальзам, укрепляющий и исцеляющий души.

Рамазан только сказал Мухтаржану:

Может быть не стоит поднимать такого шума, Мухтаржан ака. Время сейчас тяжелое, военное. Люди скажут:

совсем баи сбесились, в такие дни справляют свадьбы, да еще пышные, как в старину.

Не скажут! – загадочно улыбнулся, возражая ему Мухтаржан. – Мы устроим праздник для всех. Все будут довольны!

Но это же не мои деньги! Как я могу пользоваться чужим добром? – недоуменно и недовольно спросил Рамазан, поняв, что речь идет о деньгах Мухтаржана, которые в свое время ему дал ферганский курбаши.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.