Только после этих печальных событий Ибрагимбек узнал – письмо с жалобой эмиру оказалось поддельным. В ряды воинов ислама был заслан красный предатель. Он-то и организовал все так, что именно джигитам Ибрагим-бека попался гонец, посланный якобы от Анвара паши к эмиру. План большевиков был прост – полностью рассорить, разъединить двух лидеров. Они прекрасно понимали, что перед смелыми джигитами Ибрагимбека и военным опытом Анвара паши, объединенными в одну силу, красные не устоят.
Ибрагимбек не был рад его смерти, но он чувствовал, что Провидение восстановило справедливость. Это земля его, Ибрагима, а Анвар здесь лишь гость, который начал распоряжаться ею, как хозяин. И вот теперь явился Селим паша и снова эмир надеется, что турецкие пришельцы помогут ему вернуться в Бухару, а преданный всей душой и сердцем верный раб эмира Ибрагим опять остается в стороне.
Ибрагимбек медленно допил холодный чай и мысли его потекли уже в другую сторону. Завтра Домулла Зия отправится к Селиму. Он доверяет Зие, как самому себе, но, все-таки, Ибрагимбек чувствовал, что он сам должен поехать в Муминабад и лично убедиться, что и как.
«Необходимо поставить Селиму условие – не нарушать моих приказов. Чтобы не было также, как с Анваром», – прикидывал в уме Ибрагимбек.
Он решил, что, как только закончит здешние неотложные дела, срочно последует за Домуллой Зией и самолично поприсутствует на переговорах с Селимом.
– 3 –
Спустя некоторое время Ибрагимбек прибыл в Муминабад, где находился Селим паша. Здесь на маджлис собрались известные командиры, среди которых был Усмонкулбек, сын погибшего Давлатмандбека и еще несколько авторитетных крупных курбаши. Следуя приказу Сейида Алимхана, они объявили военачальником исламской армии Селима-пашу. Лакайцы, воины Ибрагимбека, не желая подчиниться приказу и признать Селима пашу главным, покинули собрание. Чтобы не вносить раскол в исламскую армию и не идти против желания великого эмира, Ибрагимбек пошел на компромисс: на словах он признал главенство Селима паши, формально ему подчинился, но на деле сразу после маджлиса ушел со своими отрядами в сторону Сарсарека. Там он начал вести активную борьбу с большевиками, почти не координируя свои планы с основными силами и фактически действуя самостоятельно.
События развивались быстро и стремительно. Авторитет Салима паши возрастал, и через некоторое время новый военачальник отправился из Муминабада в Каратегин, чтобы встретиться с Фузайлом Махсумом, сильным, отважным, жестоким по отношению к врагам курбаши. Селим паша, вспоминая близость Фузайла к Анвару и их дружеские отношения очень надеялся на его признание, как главнокомандующего, на поддержку и помощь, возлагая на него огромные надежды.
Так кто же был этот легендарный Фузайл Махсум, одно только имя которого внушало дикий ужас пришедшим врагам? Да, большевикам было, чего бояться. Потому что, если они попадали к нему в руки, он не просто их казнил, – перед смертью безжалостно пытал, стараясь выжать из жертвы все сведения, какие только мог знать враг. Фузайла никогда не трогали мольбы о прощении большевистских вояк, не выдерживающих его пыток, и их обещания навсегда покинуть Восточную Бухару. Слезы и истерики попавших к нему в плен женщин-большевичек также не вызывали у него ничего, кроме злобы, и после допросов он равнодушно отдавал их для жестоких утех своим бойцам.
Но не только для красных он был грозным курбаши. Не меньше врагов его боялись и свои, моджахеды. Потому что, если он замечал какой-либо проступок, даже самый малый, то он мог без особых разбирательств сурово наказать подозреваемого, вплоть до расстрела.
Казалось, это был бездушный человек, с железным сердцем, которой словно пришел на этот свет с миссией возмездия тяжко согрешившим людям.
А между тем всего пару лет назад все было по- другому. Была у Фузайла Максума семья, дети, в которых он души не чаял. В молодости он получил неплохое образование, закончив одно и известных столичных медресе, и несколько лет прослужил правителем Каратегина, откуда и был родом. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями, был всегда честным, непримиримым, требовательным начальником, глубоко уважая и до мелочей соблюдая все законы Бухарского эмирата. Но никогда никаких жестокостей и несправедливости за ним никто не замечал. Когда началась война, он отправил свою семью с эмирским караваном в Афганистан, двое же старших сыновей остались с отцом и стали помогать ему в руководстве большим трехтысячном отрядом бойцов ислама, который Фузайл собрал в самое короткое время.
Но вскоре случилось непоправимое – в одном из боев его любимые мальчики, самоотверженно идя в атаку, попались в лапы захватчиков, откуда Фузайл Махсум спасти их никак не мог.
Позже он узнал горькую правду, что еще раньше один джигит его отряда, испугавшись тяжелого боя, добровольно сдался красным и в обмен на сохранение своей жизни обещал врагам указать красным на сыновей Фузайла Махсума. Предложение предателя показалось красным захватчикам лакомым кусочком. Они очень надеялись потребовать выкуп с Фузайла Махсума за детей и, получив деньги, естественно, никого бы не выпустили, а продолжили выпытывать у юношей все то, что те могли бы знать. А знать они могли многое. Большевики мечтали выведать у сыновей Фузайла Махсума, где спрятаны деньги эмира – вдруг эти юнцы что-то слышали, что-то видели и могут дать правильную наводку для поисков клада. В те дни среди красноармейцев ходило множество слухов о том, что, эмир, не сумевший вывезти за границу все свои золотые запасы, которые были во дворце, спрятал часть сокровищ где-то здесь, в горах Восточной Бухары. Многие надеялись найти богатства, у некоторых бравых вояк на этой почве даже начинался болезненный бред. А еще можно было попробовать выяснить, где прячет деньги сам Фузайл Махсум, а заодно и заставить рассказать молодых людей о численности действующих отрядов, выпытать, откуда поступает моджахедам оружие. Да мало ли чего еще могли знать эти джигиты, будучи сыновьями и ближайшими помощниками такого человека, как Фузайл Махсум…
В итоге перебежчику поверили, его переодели в красноармейскую одежду и он, во время очередного столкновения с «басмачами», предусмотрительно прячась за спинами красноармейцев, указал им на отважных братьев, которые бесстрашно мчались впереди отряда, смело разя вокруг себя врагов.
Красные, естественно, своего обещания не исполнили и сразу же, как только поймали молодых людей, тут же предателя расстреляли за ненадобностью.
Младшему сыну Фузайла Махсума удалось передать из чекистской тюрьмы на волю короткую записку, написанную скорым, неверным почерком на пожелтевшем обрывке какой-то джадидской газеты, которая чудом дошла до курбаши.
«Дорогой отец! Молитесь за нас! Мы в страшной тюрьме красных захватчиков. Они хотят попросить у вас выкуп за нас с братом. Отец, не верьте им! Не отправляйте им денег. Не унижайтесь. Они все равно не выполнят своего обещания. Мы примем все испытания великого Аллаха. Пытки здесь ужасны. Брат уже не может говорить и вставать. Я еще как-то держусь. На Аллаха вся надежда! Они хотят узнать секреты наших моджахедов, но ни я, ни брат никогда ничего им не скажем, как бы они нас не мучили! Скоро мы предстанем перед Всевышнем! Прощай, любимый отец! Прощай, моя Бухара!» Эта трагедия навсегда перевернула жизнь Фузайла Махсума.
После такой страшной гибели детей, сердце его нестерпимо горело от желания лютой мести врагам так сильно, что он не мог спать по ночам и разучился спокойно общаться даже со своим ближайшим окружением.
В самом начале войны Фузайл Махсум присоединился к войску Ибрагимбека, но в их отношениях что-то пошло не так. И поэтому, когда в Восточную Бухару прибыл Анвар паша, Фузайл Махсум влился в его войско и, пока турецкий главнокомандующий победоносно двигался в сторону столицы Бухары, он верой и правдой служил Анвару паше, самоотверженно сражался с красными в Душанбе и Гиссаре. С приходом Селима паши, в его планах разгрома большевиков он видел продолжение дела Анвара и поэтому сразу откликнулся на приглашение пришедшего турка принять участие в великом наступлении. Между ними очень быстро установилось полное взаимопонимание и почти доверительные отношения.
