На этом моменте рассказа Стив попытался разбить себе лицо фейспалмами. Потому что… ГОВАРД, БЛЯДЬ, ТЕБЕ СОРОК, КУДА ТЫ ЛЕЗЕШЬ.

Но ладно, он был к Говарду немного несправедлив: хоть это все и отдавало педофилией, Говард чтил… некоторые части уголовного кодекса. Он купил “милой девочке” еще граппы, они говорили, потом еще говорили, юная Мария Карбонелл рассказала ему всю свою (очень короткую) жизнь, Говард по-джентльменски придержал ей волосы, когда девушку тошнило за памятником времен позднего Возрождения. «Жижи» в ночном кинотеатре Мария благополучно проспала, а ближе к утру Говард накормил ее завтраком и отвез в пансион, из которого она слиняла накануне.

Вернувшись из Рима, Говард заявил, что женится. Но через два года, потому что невесте еще нет восемнадцати.

Сначала Стив подумывал вбить ему мозги на место, потому что ОТСТАНЬ ОТ ШКОЛЬНИЦЫ, ПЕДОФИЛ СТАРЫЙ. Но услышав, как зовут школьницу, придержал за локоток Пегги, которая уже вставала из-за стола с той же целью, и дал Говарду шанс:

— Объяснись.

— Она чудесная, — сказал Говард.

Стив смотрел на его усы в стиле Кларка Гейбла и думал, что возможно именно в пятидесятых эти кокетливые усики превратились из «модненьких» в «педофильские».

— Говард. Ты сейчас близок к смерти, как никогда.

— Она смеется над моими шутками, понимаешь, на самом деле смеется, а не как мои актрисы. — На лице Говарда появилась почти театральная трагичность. — Она попросила меня надеть кипу, когда я поеду знакомиться с ее родителями, и пообещала надеть самый большой крест, какой только найдет, когда я буду знакомить ее с мамой. И она не скандалит, не дерется и не поет фальшиво, когда надирается в дрова, а декламирует Петрарку на языке оригинала. Не отговаривайте меня, я женюсь.

Через год Мария сбежала из католической школы — в этот раз насовсем — и переехала в особняк к Говарду. Мириам чуть с сердечным приступом не свалилась, потому что Мария выполнила свое обещание и носила в ее присутствии огромный крест. Стив был в ужасе, хотя Говард клялся и божился, что пока Марии не исполнится восемнадцать, он с ней ни-ни. Отец невесты хотел брать особняк штурмом и запихнуть непослушную дочь в монастырь; за разворачивающейся драмой, похрустывая попкорном, следила вся Калифорния.

И тогда Стив плюнул на все, стащил у Сузы удостоверение сотрудника внешней разведки, подклеил свою фотографию и пригрозил синьору Гвидо депортацией, если он не прекратит преследовать американского патриота-производителя оружия-доктора наук и прочая, и прочая.

Говард был прав, у Марии был чудный смех: она тихо хрюкала, жмурясь и морща нос. Прямо как Тони. А Стив очень скучал по этому ехидному засранцу.

========== III ==========

Говард иногда выпадал в осадок из-за прожектов Стива. Кресла в машину, какие-то подушки безопасности… Но ладно, старому другу и источнику крови для экспериментов можно и помочь. В этот раз просьба была по профилю Говарда, он даже удивился.

— Говард. Ты можешь сделать маленький, легкий пистолет с минимальной отдачей? Для Дебби.

Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом! Не особо взрослой, но Говард подозревал, что из-за тринадцатилетней Дебры (все звали ее Дебби, потому что она оказалась такой же картавой, как Боба) под хной у Стива было уже довольно много седых волос. Для начала, она села вечерком в машину к незнакомому дядьке с собакой, потому что он сказал ей, что там щеночки. Стив выбил окно машины и обнаружил дочь с дюжиной щенков в компании охреневшего от такого развития событий владельца собачьего питомника.

Так у Картеров появилась такса. У псины была мерзкая привычка забираться повыше, с воем прыгать оттуда на людей и пытаться загрызть. Стив философски обозвал чудовищную сосиску Германом, как Геринга. Дебби наивно не поняла шутку. Такса угодила под машину полтора года спустя, Дебби поплакала и принесла домой чихуахуа, пятьдесят процентов дрожи, пятьдесят процентов ненависти. Стив понаблюдал за этим животным ровно три минуты и вынес вердикт, что это никакая не «Мулечка», а вполне себе Адольф.

( — Но папа, почему?!

— А ты посмотри на это бесполезное брехливое ничтожество. Типичный Адольф.)

Адольф обитал у них полгода (Говард с Марией все это время избегали визитов к Картерам), а затем не пережил встречи с пылесосом. Дебра опять плакала, конечно. Бобу, который управлял пылесосом, подозревали в предумышленном убийстве шавки, но дружно молчали. В принципе, Боба мог, у Картеров рос в край отмороженный сынок: в возрасте шести лет он заявил, что станет мясником или патологоанатомом, потому что ему нравится вид и запах сырого мяса. Парня несколько месяцев таскали по психиатрам, пока тот не признался, что специально так сказал, потому что знал, что начнется веселье. Стив тогда категорически запретил Баки общаться с его сыном, потому что этот шутник-социопат тоже был так себе примером для подражания, а Бобе и родителей хватало.

( — Спокойно, Боб, у тебя есть все, чтобы их победить.

— Вера в себя?

— Нет, нож. Порежь их ножом.

— А… окей, спасиб, дядя Бак.)

Когда следующую агрессивную шавку, которую приволокла Дебби (в этот раз это был папильон), Стив окрестил Йозефом (простенько и со вкусом), его дочурка начала въезжать в логику и возмутилась:

— Ты что, решил назвать мою пусечку как Сталина?!

— Да ты что, это же не фокстерьер, у него нет усов.

— А, ну лад…

— Это Геббельс.

— НУ ПАП!

Йозеф не пережил встречи с ногой генерала МакГрувера, которого возжелал укусить, и Дебра, опять поплакав два дня, приволокла какую-то плешивую крысу. Китайская хохлатая, сказала она, очень модненькая.

( — Господи ты боже мой, Дебби, ты не могла завести нормального ретривера, или ньюфаундленда? Мало того что они умные, так из ньюфа можно сделать тулуп и много гуляша, если наступит ядерная зима.

— Да ладно, пап, этого можно и на бульон пустить.

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЮ СОБАКУ, БОБА, ХРЕНОВ ЖИВОДЕР!)

Что ж, у крысеныша, которого в итоге назвали мистером Шмидтом, потому что мордой на пресловутого Иоганна Шмидта был очень похож, хотя бы был мирный характер.

— Два минуса, — сказал Говарду Стив, довязывая мистеру Шмидту свитер, — мерзнет все время и лезет греться мне под кофту. Ну и уродливый, просто кошмар.

Потом Дебра наслушалась каких-то хиппи, решила подсесть на веганство и чуть не свела себя в могилу — Картеры забили тревогу, когда у нее начались обмороки и волосы стали выпадать клоками. Стив, когда Дебра пришла в себя в больнице под капельницей, мрачно прокомментировал, как он рад, что Дебби, видимо, настолько никогда не знала голода, что прямо таки зажралась.

Было еще много моментов, Стив, частенько вытаскивавший сержанта Барнса из какой-нибудь задницы, еженедельно выкупавший Бобу из полицейского участка после очередного подозрительного мероприятия и ликвидировавший кровищу на полу в гостиной каждый раз, когда Пегги «брала работу на дом», постепенно познавал дзен.

Но тут Дебби исполнилось тринадцать, она начала понимать, что мальчики дергают ее за косички не просто так, и Стив, судя по всему, забил тревогу.

— Друг, ты точно уверен, что ей нужен пистолет? — с сомнением протянул Говард.

Стив начал нервно ходить перед Говардом взад-вперед — вот же пробрало мужика.

— Мы с тобой знаем, что Дебби, прости, Господи, дура набитая. Только не смей при ней это повторять. И я хочу знать, что когда она будет в своем цветочном платьице по дороге домой читать Эллиота и танцевать степ, а рядом остановится машина с каким-нибудь маньяком, у нее будет возможность открыть свою маленькую сумочку, достать маленький пистолетик и шмальнуть! А какой-нибудь козел рано или поздно попытается к ней пристать, мы с Пег сделали красивого ребенка!

Говард, ярко вообразив себе картину с Дебби, выуживающей из клатча пистолетик, захихикал.

— Ладно, ладно. Может, та рыжуля, возлюбленная сержанта Барнса, твою деточку потренирует немного? Она же тебе услугу должна.