Сервета веселилась, клокатиры переглядывались, глаза из-под прорезей в колпаках смотрели обреченно. Они вроде бы уволены, но все равно их ждет экспедиция по северным лесам в поисках дикорастущих гитар. И хорошо еще, если только это.

А за тысячи километров отсюда, в США, Чарльз Офденсен уже начинал понемногу волноваться. От гитаристов не было вестей уже несколько суток, они не выходили на связь. Раньше Сквизгаар сам названивал ему несколько раз в день и требовал забрать их, несмотря на «сраный торнадо». Он угрожал и умолял, второе было даже страшнее. А тут вдруг - тишина. Когда он сам пытался дозвониться до них, видеосвязь молчала, и лишь с пятой попытки заспанный голос Токи ответил по детфону:

− У нас все есть хорошо, Сквизгаар не умер!

Затем связь прервалась, а мобильник отключили.

========== 7. Кто такой Андерс? ==========

− Все-таки иногда хорошо пожить жизнью простого высерка, никакой роскоши, все делаешь своими руками, тяжелая физическая работа… − заметил Сквизгаар однажды утром.

На самом деле вся его тяжелая физическая работа заключалась в том, что он сидел на перилах веранды с гитарой и наблюдал, как клокатиры возятся с сауной – таскают туда дрова, пытаются растопить печь, которой уже давно никто не пользовался. Иногда еще он раздавал ценные, как ему казалось, указания. Токи же сидел рядом и не делал вообще ничего. От безделья в голову приходит всякая муть, уж это точно. Потому что после долгого молчания он спросил:

− Кто такой Андерс?

− Мы проживем хоть один день без этого вопроса? − Сквизгаар уже реально начинал звереть. Токи был настоящим параноиком, и любил постоянно заострять внимание на ненужных деталях.

Зависать, словно компьютер. Но допытываться насчет парня, имя которого он услышал случайно, всего пару раз – это нелепо даже для него.

− Да кузен его, похожи, как родные братья… - Сервета вышла на крыльцо с сигаретой. – И у обоих - вечно мрачные рожи, наверное, этим и понравились друг другу.

− Вот спасибо, мама! – воскликнул ее сын, глядя, как Токи быстрыми шагами удаляется в неизвестном направлении. − Почему ты вообще это все время вспоминаешь?

Женщина пожала плечами.

− А что я такого сказала? Просто смешно, два почти одинаковых надменных мальчишки… еще и двоюродные братья. Хорошо вы накидались тогда?

− Да замолчи же, - он поморщился и потер виски, будто набрались они с кузеном только вчера. − Еще услышит этот долбоеб…

Сервета покачала головой.

− Он же и так знает, что ты трахаешь всех подряд, что за странная реакция?

− Да я откуда знаю? – раздраженно ответил он.

− Он подсознательно чувствует соперника… - вдруг сказал номер 1746. – И вашу возможную привязанность к этому вашему… родственнику.

Мать, сын и даже его коллега удивленно посмотрели на него.

− Я в колледже поначалу психологию изучал, – пояснил клокатир.

Ну вообще супер. Обсуждать, что творится в голове этого кретина, с матерью и одним из ее ебарей, по совместительству твоим работником. Давайте еще семейную консультацию тут откроем?

− Какой еще, нахрен, привязанность? У нас уже есть один усатый терапист, твой мнений не спрашивает!

Сервета смерила его недовольным взглядом.

− Спасибо, что поделиться свой невероятно ценный опыт! – Сквизгаар встал. – Я пойдет и подумает, что мне делать с дэта крупица мудрости! – он хлопнул входной дверью.

Он решил, что сейчас выпьет чего-нибудь из алко-запасов Серветы, чтобы убрать раздражение, и пойдет разыскивать этого идиота. Встряхнет его как следует и объяснит уже, что… А что тут можно объяснить? Кретин ты, Токи, вот и все. Он налил себе виски и выпил залпом.

История настолько дурацкая и незначительная, что даже и рассказывать не стоит. Непонятно только, почему его мать так любит это вспоминать. Ему было лет шестнадцать, гормоны играли, при этом все и вся раздражали. Пару соседских девчонок он уже успел склонить к близкому общению, но особенного удовольствия и удовлетворения он не получил. Хотелось чего-то большего. В это же время он полюбил подолгу разглядывать себя. У него и так не было фазы «гадкого утенка», в последние же годы он превратился в довольно привлекательного парня – стройная фигура, золотистые волосы до плеч, красивое, чистое лицо с правильными чертами, высокие скулы, льдисто-голубые глаза. Хоть сейчас фотографируй и в энциклопедию, нордическая красота… Или на обложку журнала. Правда, выражение лица у него было перманентно мрачным и презрительным. Его раздражало все – мать, ровесники, школа. Да все, кроме его гитары, которую он получил таким необычным образом. Когда-то одной гитары было достаточно, чтобы мириться со всей убогостью окружающего мира, но теперь требовалось что-то еще.

Однажды вечером кто-то постучался к ним в дом. Сквизгаару вовсе не хотелось лицезреть очередного «визитера» Серветы, и он тут же поднялся к себе, закрыл дверь поплотнее и взял гитару. Но спустя несколько минут услышал, как мать зовет его.

− Это твой кузен, - Сервета показала на незнакомого юношу с рюкзаком. – Он едет в Стокгольм и сегодня переночует у нас. Покажи Андерсу свою комнату, Сквизгаар, он будет спать там.

Сквизгаар никогда не слышал ни о каких кузенах, как и о других родственниках. Если они и были, ничего удивительного в том, что они не общаются с ними. Однако парень, стоящий в гостиной, был ужасно похож на него. Чуть постарше, волосы немного короче и сильнее вьются, не так ярко выражены скулы. Пара других незначительных различий, которые и не сразу-то заметишь. В остальном – похожи, как две вазы одной серии. И выражение лица Андерса точь-в-точь как у Сквисгаара, самая вежливая трактовка - «какие же все вокруг идиоты».

Сервета окинула взглядом двух «жизнерадостных» подростков, вздохнула и пошла налить себе еще настойки. Парни молча смотрели друг на друга. Неожиданно лица их синхронно приняли более спокойное выражение. Идентичные сущности впервые встретили себе подобных. Шипы втянулись, защитная броня чуть отодвинулась.

− И где ты жил? – спросил Сквизгаар, когда они оказались в его комнате.

− В Умео, - ответил Андерс, с интересом разглядывая его гитару.

− И как там?

− Дилдово, - кузен поморщился.

− Дилдово? – переспросил Сквисс.

− Ну да, дилдово. Дилдо. Хуй искусственный, − объяснил Андерс.

− Да нет, я знаю, просто… я так долго не мог подобрать слово, подходящее ко всему этому!

− Будущий лид-гитарист Dethklok взмахнул рукой, как бы обозначая весь мир, все.

Его двоюродный брат усмехнулся.

− Пользуйся на здоровье.

Несколько ехидных замечаний о своих семьях, о знакомых. Обмен историями из серии «как мне дали». Андерс был постарше, и историй у него было больше, Сквизгаару было очень интересно. Они уже весело ржали, потом Сквисс услышал, как мать поднимается к себе в комнату, а за ней следует тяжелая мужская поступь. Выждав минут десять, юноши прокрались на кухню и принялись методично обыскивать кухонные шкафчики на предмет бухла. Нашелся и алкоголь, и материны сигареты, и даже какая-то нехитрая закуска.

За почти празднично накрытым табуретом в комнате Сквизгаара они вдруг разговорились о будущем, о своих планах. Тосты стали чаще, атмосфера – теплее. Скоро им стало лень наливать виски в стаканы, и они просто передавали друг другу бутылку. Стемнело, но они не стали включать свет, так и сидели на полу, и сами не заметили, как начали целоваться. Лишь недоуменно остановились на секунду, когда бутылка из-под виски упала и разбилась. И переместились на кровать. Алкоголь, бушующие гормоны, два на редкость самовлюбленных подростка, так похожих друг на друга, все было закономерно. Виски убрало последние преграды, отбросило прочь «это же твой кузен!» и «это же мужик!». Впрочем, их фамильная особенность и так позволяла им не сильно заморачиваться подобными вещами.

− Сквизгаар, ты опять взял мои сигареты?! − недовольная Сервета распахнула дверь. – Ну ты и нарцисс, однако. И ты тоже, Андерс. Наверное, и на свои отражения в зеркале дрочите. − Дверь захлопнулась.