На следующее утро Андрес уехал в Стокгольм. Сквизгаар тоже направился в столицу, как только закончил школу. Они с кузеном иногда встречались и пили пиво, но обычно оба были заняты – Андерс превратил фамильную особенность в профессию и постоянно был на съемках. В основном документальных фильмов. Что бывает, когда бравые полицейские встречают не менее бравых, мускулистых пожарников. Или когда хорошенькая школьница, гуляя по лесу, натыкается вдруг на Тарзана. А Сквизгаар начал играть в группе Gangagar Eldeleel-Alele. А еще в Gognog Mug Alugdug, в Fuckface Academy и Financially Raped. А потом он поехал с одной из команд на фестиваль в Штаты, да там и остался, присоединившись к Dethklok. С тех пор они и не виделись с кузеном.
Все люди в понимании Сквизгаара разделялись на «дилдо», «кретин» и «я». «Дилдо» являлось как минимум 99% всего населения земли. Кретинами были все, кто не был дилдо, то есть тоже глупые, безумно раздражающие индивиды, но все-таки не такое дилдо, как «дилдо». Некоторые кретины были даже чем-то дороги Сквизгаару, некоторые, несмотря на свою эпичную безмозглость, даже очень. Отдельных кретинов хотелось постоянно держать рядом, в поле зрения. Так было спокойнее. Некоторые кретины доводили его до белого каления практически каждый день и каждый час, но он все равно оставался рядом.
И как объяснить кретину, что Андерс в этом списке был в разделе «я»?
А постоянно дрочить на собственное отражение в зеркале, как выразилась его мать, никому не захочется. Как бы оно ни было привлекательно.
========== 8. Пока никто не умер ==========
Понемногу вечерело. Предзакатное небо сегодня было очень ярким, что делало и без того приятный глазу северный пейзаж воистину потрясающим. Сквизгаар бродил по улицам в поисках своей самой большой головной боли. Он не знал, что они разминулись, и Токи был уже у дома Серветы. Он прошел мимо сауны – «два новый папа» как раз успели ее починить, и теперь, судя по звукам, доносящимся из небольшой постройки, мама Сквизгаара как раз выказывала им свою благодарность. Токи прошел в дом. Там было очень тихо. Он неуверенно окликнул Сквизгаара, но никто ему не ответил. В «их» комнате его тоже не оказалось. Спальня Серветы была открыта, и внимание Токи привлек ноутбук, стоящий там.
Он где-то слышал фразу, что о своих врагах нужно знать все. Интернет любезно сообщил Токи, что Андерс Сквигельф сейчас забросил порноиндустрию и снимается в рекламе нижнего белья. С дотошностью параноика он нашел также его блог. С ненавистью он разглядывал многочисленные фотографии – самодовольное красивое лицо, накачанный торс. Его «одинаковость» со Сквизгааром он не особенно замечал – лид-гитарист в восприятии Токи был совершенно уникален. Да и с годами сходства у двоюродных братьев поубавилось.
«Какой идиот выбирает места для съемок в такой глуши?» – написал Андерс в записи, датированной сегодняшним днем. – «Я тут не был лет пятнадцать, наверное. Когда-то тут жил мой двоюродный брат, который теперь играет в группе Dethcock*, знаете таких? (тут стоял смайл). Добро пожаловать в сраное прошлое».
Токи соображал не очень быстро, и понадобилось некоторое время, чтобы он сложил два и два. Но зато когда до него дошло…
Руки сжались в кулаки, брови сдвинулись к переносице, по лицу прошла тень.
− Сквизгаар! – услышал он голос Серветы. − Вы в доме?
Он поспешно отскочил от компьютера, но фру Сквигельф уже успела дойти до комнаты. На ней было только наспех накинутое полотенце, она была слегка пьяна и не заметила выражения его лица.
− О, ты здесь, хорошо… − она несколько запыхалась. − Там звонит этот ваш… менеджер. Интересный мужчина, йа… Хочет поговорить с вами. – Она протянула ему детфон. - Кстати, я нашла эту штуку за телевизором. Там было двадцать пропущенных вызовов…
Токи на автомате забрал у нее телефон и, ничего не сказав, быстрым шагом вышел из комнаты.
− Ну что еще?! – услышала она. Какой нервный этот норвежский парень. Сервета пожала плечами и хотела было вернуться в сауну, но тут ее взгляд упал на монитор.
− Токи, пожалуйста, объясни мне, что у вас происходит и кто умер? Я ничего не понял из того, что ты мне сказал утром.
− Пока никто… − кровожадно прошипел крошка Токи. − Пока что… это есть все?! – недовольно воскликнул он.
Офденсен был несколько озадачен, но потом решил, что гитаристы снова поругались.
− Я хотел сказать, что мы уже…− В трубке послышалась какая-то возня. − Тут Нейтан хочет с тобой поговорить.
− Вы там охуели в конец? − прорычал вокалист. Тут он как будто спохватился и спросил совсем другим тоном:
− Токи, ты уверен?
Откуда Нейтан знает, что он собирается делать? Не иначе, мысли читает. Надо спешить.
− Не смеет меня останавливать! − заорал Токи и зашвырнул телефон в сугроб. Так они лишились последнего детфона.
Может быть, он и вправду был неадекватен, но у Токи действительно было множество причин стать таковым. Было просто чудом, что он не превратился в настоящего маньяка-убийцу и что его злобное альтер эго появлялось лишь иногда. Спасибо родителям, спасибо Магнусу Хаммерсмиту.
Впрочем, после того случая с похищением у Токи еще не случалось его фирменных приступов гнева. Он выздоравливал долго. Поначалу вся группа старалась лишний раз не доставать его, вести себя с ним… милее, что ли. Это смотрелось, честно говоря, жутковато, и он часто спрашивал себя, не попал ли он в совершенно другую реальность, а может, это вообще очередной странный сон, и скоро он вновь откроет глаза и увидит этот сырой подвал, цепи, натирающие запястье и шею, будет гадать, получится ли протянуть еще один день.
Но в этой искривленной реальности, где все натягивали улыбки и старательно выбирали слова, когда разговаривали с ним, был Сквизгаар. Такой же, как всегда. Циничный, язвительный, постоянно обзывающий его кретином. И это ставило все на места, помогало верить, что теперь-то все нормально.
− Ты слышит? Я запрещает тебе смотреть в пустота, закроет глаза и спать! – снова слышит он его раздраженный голос. И как ни странно, он засыпал, и ему больше не снились кошмары. Они словно сами боялись Сквизгаара, который так странно вел себя у постели больного. Точно собирался добить его.
− Если ты не съест весь этот жрачка, я впихнет это в тебя силой, я обещает, – и у него внезапно появлялся аппетит.
− Меня не привлекает какие-то узник Бухенвальда, − отрезал Сквизгаар, когда Токи немного окреп и попытался в первый раз после своего возращения поцеловать его. Он провел ладонью по щеке ритм-гитариста, действительно все еще впалой, и тут же отстранился.
От него нельзя было дождаться откровенного сочувствия. Правда, Токи смутно помнил, как Сквисс крепко обнимал его, когда они летели в вертолете, сразу после его спасения. И что однажды он чуть приоткрыл глаза, еще пребывая на грани сна и реальности, а блондин сидел у его кровати, и лицо у него было такое странное, такое растерянное.
А в остальное время…
− Да спать уже, Токи, я же тебе говорит, этот гондон сдохнуть! Он есть труп, ты понимает? Я сам видит, почти все внутренности наружа! − Это когда Токи в очередной раз приснился Магнус, и он проснулся, подскочив на кровати, задыхаясь, с отчаянно колотящимся сердцем.
Но именно такое отношение помогло ему вернуться к жизни. Как тут быстро не встать на ноги, если ясно, что в ином случае пощады можно не ждать? Но в то же время он тогда впервые понял, что важен Сквиссу, что он для него не просто ходячая головная боль, как он постоянно говорил. Токи часто вспоминал его лицо в тот момент, когда Сквизгаар не знал, что он его видит – утратившее свое обычное язвительное выражение, обеспокоенное. Он лежал на краю его кровати и наблюдал, как Токи спит. В окно больничной палаты проникали лучи садящегося за горизонт солнца, и Токи тайком любовался, как сверкают волосы Сквиса в этих лучах. Он никогда не мог мечтать о большем – быть важным для такого человека, как Сквизгаар. Токи восхищался им с первого дня знакомства, хоть и тщательно пытался скрыть это. Когда он больше не мог сдерживаться, он начал активную провокацию. Когда Токи страшно хотелось чего-то, действительно хотелось, вся его наивность куда-то исчезала, и у него рождался вполне реальный план. Просто выбрать нужный момент, когда тот будет подобающе набравшимся, и самому выпить для храбрости. Алкоголь все сделает, расставит все по местам.
