– Бегать по нашему дому запрещено, – произнёс едва сдерживая недовольство. – Это не ваши «норы», где безопасно передвигаться в своём обличье, – не удержался от нотации, тут уже взяла верх профессиональная привычка.

Поднялся и пошёл своей дорогой, утащив Бака, заметно заинтересовавшийся живым комочком меха.

Прошмыгнул через зал, заполненный гостями, держась ближе к стене, и, не привлекая к себе ненужного внимания, вышел во двор. Пересек сад и попал на псарню, скрытую за высокими зарослями кустарника.

– Посидишь здесь пока, – сказал Баку, закрывая его в пустующем вольере.

Тот состроил грустную морду и тихо заскулил.

Тихое рычание из соседнего вольера, заставило его притихнуть и опустить уши.

– Да, сегодня, – отозвался я, заглянув к недовольной волчице. – Я к тебе чуть позже зайду, как только закончим с официальной частью. Может, хочешь чего-нибудь вкусненького?

«Ш-шампанское», – прошелестело, словно ветер растревожил осеннюю листву.

– Шампанское? – уточнил, глядя в чёрные глаза.

Волчица с угольной шерстью нетерпеливо облизнулась, просительно пригнув голову к земле.

Мне это показалось забавным, не смог сдержать улыбку, ловя себя на мысли, что лучше бы просидел весь этот чертов день на псарне.

– Хорошо. Принесу.

Из псарни отправился в кабинет отца. Он располагался подальше от зала, наполненного оборотнями всех рас. Остановившись перед закрытой дверью, принюхался, отмечая один более яркий запах. Толкнул дверь и вошёл без стука.

Эндрю дёрнулся, не почувствовав, что в кабинет, которое он называл «логовом», пожаловал не его законный владелец – наш отец, Гордон Штейн.

– А, это ты, – выдохнул он, откинувшись назад, в любимое отцовское кресло.

– Уже примеряешь место вожака? – в шутку поддел братца.

– Скажешь тоже, его попробуй, ещё переживи, да и весь этот геморрой мне на фиг не сдался, – отмахнулся он, упорно ища что-то в карманах своего пиджака. – Вот! – воскликнул он, вскочив со своего места и приблизившись ко мне, чтобы продемонстрировать маленький пузырёк с бледно-голубой жидкостью.

– Это оно? – С сомнением посмотрел на так называемое «успокоительное».

– Да. Именно оно. Выпьешь. И спокоен как удав. Даже обернуться не сможешь при всём желании.

Я поморщился, не доверяя препаратам без этикеток и вкладышей с подробным описанием, как принимать и какие побочные действия ожидать.

– Да не бойся ты! – призвал брат, похлопав по плечу. – Хвост не отвалится. Ни спереди, ни сзади, – засмеялся Эндрю, довольный своей шуткой. Но что можно было ожидать от волчонка в период половой активности.

– Давай, залпом, – подначивал он, откупорив крышку. – Выпьешь сейчас и через десять минут всё станет по барабану.

Резкий травяной запах ударил в нос, поддерживая нежелание моего волка связываться со странной субстанцией.

– Если эта штука сработает не так, как надо…

– Обижаешь, – оборвал Эндрю мою угрозу.

Обменявшись с братом пристальным взглядом, выпил «успокоительное», чувствуя, что я ещё не скоро избавлюсь от прогорклого привкуса во рту.

– Забыл сказать, – вспомнил Эндрю, приподняв густую бровь. – Мешать с алкоголем не стоит. Но это же для тебя не проблема?

– Ага, в день своей помолвки не пить. Ни от счастья, ни с горя, – хмуро отозвался я, чувствуя, что денёк будет длиннее, чем рассчитывал.

– Нет, ты, конечно, можешь рискнуть, – Эндрю сцепил ладони в замок, переминаясь с ноги на ногу от избытка энергии и нетерпения, – но я тогда не гарантирую, что в тебе ничего не-е-е «сломается», – стыдясь собственных слов, протянул он.

– Ты же знаешь…

– Знаю, – не дослушав, поддакнул Эндрю, слегка присев и распрямившись.

– …я не такой рисковый, как ты, – договорил флегматичным тоном, давно привыкнув к его непоседливости.

– Вот и отлично! – радостно воскликнул он, похлопав меня по плечу. – Увидимся в зале?

Утвердительно кивнул, видя, как ему уже не терпится присоединиться к гостям.

Эндрю умчался, оставив меня один на один со своими мыслями. Я медленно обогнул стол и опустился в кресло отца, прислушиваясь к тому, как затихает мой волк.

Единственный положительный момент сегодняшнего дня, который я мог отметить, – это отсутствие Эмили, второй жены отца. Она непременно бы позлорадствовала всласть, чувствуя, как всё больше и больше отрывает меня от семьи и стаи. Вовремя её любимая няня захворала…

Мысли сами собой перепрыгнули на образ маленького хомячка, встреченного в служебном коридоре.

Если подумать, то моя невеста только окончила школу. Что на работе, что дома… меня не будет покидать ощущения разницы возраста, воспитания, образования и выдержки. «Детский сад» двадцать четыре часа в день, если не удастся сослать её в какое-нибудь учебное заведение. Главное, чтобы ей не захотелось пойти в Портлендский колледж для оборотней. Но, возможно, узнав, что я в нём работаю, она сама не захочет подавать туда документы. Если уже не подала…

Я задумался, пытаясь припомнить тех, кто приходил в приёмную комиссию, а после на формальное для оборотней тестирование, которое многие, с особого разрешения директора, сдают дистанционно в электронном виде. А хомячьей семье купить такое разрешение не составило бы труда.

От размышлений меня отвлекло новое сообщение от брата: «Старик тебя ищет».

Я встал из-за стола, подумав: «И в этот раз отец ничего не скажет, что мы с Эндрю воспользовались его кабинетом и сидели в его кресле». Снисходительность отца порой расстраивала меня. Именно это, по мнению многих, и привело к упадку нашу семью, строительную фирму и всю стаю.

И вот настал долгожданный момент, ради которого собралось много оборотней. Большинство, конечно, были волками. Далее по численности шли хомяки, а коты, буйволы, свиньи и пару птиц (если нюх меня не подвёл, то пару сов и один павлин) разбавляли своими запахами застоявшийся в зале воздух. Многие из волков выглядели крайне недружелюбно, бросая на гостей то плотоядные взгляды, то обещающие скорую расправу.

Атмосфера накалялась, а мне было по ба-ра-ба-ну. Как и обещал Эндрю со своим чудо-успокоительным для оборотней. Даже если бы перед моими глазами завязалась драка, я бы не стал вмешиваться, а с высоты возведённого в зале помоста с отстранённым видом взирал, как оборотни грызутся не на жизнь, а на смерть. Даже явственно представил фонтаны крови, которые внесли бы ярких акцентов в это белоснежное царство обмана и фальши.

Музыка смолкла. Ведущей объявил главных гостей нашего дома – семейство Хаммонд, точнее то, что от него осталось после попытки переворота власти.

По проходу сияя белоснежной улыбкой в искрящемся под светом люстр платье вышагивала блондинка под руку со своим кавалером, которого ведущий не представил, но я заподозрил в этой высокой тёмной фигуре того самого кота, прибившегося к хомякам из-за своих многочисленных разногласий с сородичами. Отставая на добрых десять футов, за контрастной парой семенила девушка в красном платье. Одного взгляда на неё было ясно к каким оборотням она относилась.

Обладательница пухлых щёк, пухлых губ и пухлого счета в банке, с которой я не сводил взгляда, запнулась и полетела вперед. Её глаза округлились, из-за чего она сильнее стала походить на хомячка.

Надеюсь, тогда в коридоре я не на неё наткнулся?

Сейчас, взглянув на ситуацию трезвым от эмоций взглядом, осознал, что про «норы» прозвучало грубо. А быть грубым с той, что согласилась на брак по расчёту, это равноценно выкапыванию себе могилы, в которую для компании может быть схоронена вся моя семья.

Увлёкшись своими размышлениями, я не заметил, как моей невесте пришли на помощь. Но окликнутая своей мамой, девушка поблагодарила довольного своей прытью Эндрю и успешно пересекла оставшееся до сцены расстояние.

Стоя по левую руку от отца, я попытался принюхаться к исходящим от хомячьего семейства запахам, но яркий аромат жимолости мешал сравнить свою невесту с ранее встреченной гостьей. Кто-то из Хаммонд, кажется, вылил на себя весь флакон, чтобы больше досадить волчьим носам.