Я потеряла нить размышлений поняв, что мама дергает меня за локоть, призывая сделать шаг вперед и встать рядом со своей «парой».

Моя удача, как вижу, иссякла на сдаче экзаменов, иначе не могу объяснить, почему черноглазый собаколюб пронзил меня тяжелым взглядом, любезно протягивая руку. Напомнив себе, что свою «пару» бояться мне нельзя, шагнула к жениху, вложив свою ладонь в его.

Присутствующие радостно заулюлюкали, а какой-то умник выкрикнул: «Целуйтесь!». Я не спешила исполнять желание кого-то из оборотней, но его выкрик подхватили другие смельчаки, загоготав словно стая гиен.

Мы с Хантером переглянулись. Он успел посмотреть на своего отца, вероятно, надеясь найти в нем поддержку, но тот одобрительно кивнул, призывая нас не стесняться.

Действительно, а чего тут стесняться? Я вижу этого оборотня второй раз в жизни, и так вот с ходу его целовать прикажете?! Ладно, если бы всё происходило в каком-нибудь клубе, где никому не было бы дела до двух разнорассовых оборотней, а тут – все присутствующие, затаив дыхание, ожидали нашего поцелуя. Видимо, многие из них надеялись, что мы оконфузимся, и в первую очередь я. Волкам ведь хоть бы хны, а вот хомяк во мне уже рвал и метал в поисках отступного пути.

Крепкой рукой обвив мои плечи, Хантер притянул меня к себе, склонив голову так низко, что я, заглянув в его темные глаза, просела – колени от страха дрогнули. Я зажмурилась, всеми силами держась, чтобы не завопить ни своим голосом и не оттолкнуть этого наглого мужлана, который готов устроить любое представление по первому требованию голодных шавок.

Легкое прикосновение. Горячо и невесомо. Я задержала дыхание, страшась исходящего от мужчины запаха. Мелкая дрожь сотрясла моё тело, и от волнения я не могла её унять. Жених отстранился. Я осторожно открыла глаза, краем сознания надеясь, что это всего лишь кошмар, но увы… Все тот же зал, наполненный притихшими людьми, запахи оборотней всех мастей, и черные глаза, пристально рассматривающие меня.

– Поздравим молодых! – выкрикнул Эндрю, и зал взорвался аплодисментами.

Хантер сопроводил меня со сцены, а стоило родителям присоединиться к нам, как он, наконец-то, выпустил мою ладонь. Что-то шепнув отцу, «мой» волк извинился перед моей матерью и ушел, не удостоив меня и косого взгляда.

Странная обида скользнула в сердце. Не то чтобы это был мой первый поцелуй, но если с волком, то да. А в целом, не ожидала, что он будет деликатен и осторожен. Может быть, мы с ним сможем потом обсудить нашу ситуацию и договориться обо всем так, чтобы не испытывать неловкости в дальнейшем.

Гости разошлись кто куда, оставив зал на попечение обслуживающего этот вечер персонала. Я же, учуяв знакомый запах, последовала во двор, где раскинулся шикарный сад, украшенный гирляндами. Пока солнце не зашло светящиеся огоньки смотрелись нелепо, но захотелось застать момент, когда темнота подчеркнёт романтический настрой мероприятия, на которое все собрались.

Не успели родители сообщить «радостную» новость, а оборотни уже перетирали нам косточки. Шепотки вызывали волны неприятных мурашек по коже. Я осторожно пробиралась между столпившимися группами гостей, пытаясь приструнить инстинкты. Не любят хомяки такие сборища. Да и в общем-то мы по натуре одиночки, и только разум помогает нам не исчезнуть из перечня существующих ныне оборотней. Даже моя мама пошла на определённые жертвы, чтобы заполучить место главы. И она стала гордой обладательницей первой женщиной-главой у хомяков, которая не только заняла пост рано ушедшего из жизни супруга, но и с успехом закрепилась в этом статусе. Вот только из-за этого она потеря почти всех своих детей. Что касается меня, то я уцелела чудом, поддавшись несвойственной юным хомякам любопытству и уйдя из дома, чтобы пробраться на день рождения популярной в школе девочки. Какой же был шок, когда я вернулась на пепелище. Мама сначала обрадовалась, что я уцелела, но после того пожара стала строже и невыносимее, не обвиняя меня вслух в причастности к смерти своих братьев и сестёр, которые были младше меня.

Возможно, если бы я не ушла тогда, то смогла бы кого-то вытащить из дома, но этого мы уже не узнаем. Но вина тяжким грузом легла на мои плечи, освободив маму для решения более важным вопросов, таких как улучшение репутации клана и налаживание связей с другими оборотнями.

– Джо-зе-фи-на Хаммонд, – кто-то нарочито медленно произнёс моё имя, припечатав фамилией.

Посмотрела в сторону откуда раздался голос. Окинула взглядом брюнетку на высоких шпильках, обвешанную бриллиантами с головы до ног. Да, прямо до ног. Потому что на её туфельках блестели не стекляшки. Уж мой-то глаз подделку издалека приметит.

– Каково это быть будущей миссис Штейн? – поинтересовалась она, выступая вперёд из окружения напомаженных и разодетых в шелка подпевал.

– Как лакомый кусок мяса на кормежке в псарне, – ответила ей, скопировав её высокомерное выражение лица.

– Ха-ха, – картинно рассмеялась не представившаяся волчица и, судя по тёмной коже и её чертам лица, она из какого-то мексиканского клана. – С «юмором» Хантеру достался хомячок, – подвела она итог, одарив взглядами свою свиту.

Девушка приблизилась ко мне вплотную и прошипела в лицо, обдавая жарким дыханием с нотками мяты:

– Хомяки – отбросы среди оборотней, не уважающие истинные пары.

– Дай угадаю, – зашептала я в ответ, борясь с желанием убежать сломя голову (вот это было бы зрелище), – у тебя забрали пару? Бедняжка, – состроила сочувственный тон. – Ну, приходи ко мне, обсудим, когда ты сможешь встречаться с моим женихом для случки. Если у тебя нет проблем… каких-нибудь там… – Как можно незаметнее для окружающих указала на низ её живота. – Или там… – И покрутила у виска, будто локон на палец решила накрутить.

– Ах, ты… маленькая сучка, – прорычала волчица сквозь зубы и со злостью толкнула меня в грудь.

Потеряв равновесие, чему помогли подобранные под платье туфли на высоких каблуках, я полетела вперед спиной, размахивая руками, словно крыльями. Мелькнула мысль, что упаду на кого-нибудь, и это будет больно и унизительно. Но пространство провернулось, спиной я врезалась во что-то жёсткое, но податливое. Успела набрать воздуха в грудь, перед тем как вода сомкнулась надо мной. Бархатное платье мгновенно намокло, став в несколько раз тяжелее. Запаниковав, в мгновенье ока обернулась в маленького хомячка.

Раздувшиеся от последнего вздоха щёки сработали как спасательный жилет, потянув меня наверх. Неистово молотя когтистыми лапками, приближала момент всплытия. Сердце трепыхалось в груди, словно пойманный в банку мотылёк. Вынырнув, услышала смех, громом раскатывающийся над поверхностью воды.

– У неё сейчас глаза из орбит вылезут, – вставила сквозь смех одна из подпевал столкнувшей меня в бассейн волчицы.

Я металась по поверхности в поисках выхода, но для меня его не было. Ни сейчас, ни в этой маленькой форме. А обернуться обратно не получалось из-за стрессовой ситуации, которую разум не мог взять под контроль. И в тот момент я не думала о том, что если я смогу перекинуться обратно, то окажусь голышом в окружении зубоскалящих волков. Главное – выжить.

«Спасите! Помогите!» – пищала, высоко задирая голову, чем только больше веселила столпившихся вокруг бассейна гостей. Они не понимали моего писка, считая происходящее забавным. А силы мои были на исходе. Мышцы ныли, налившись молочной кислотой. В голове явственно возникло предупреждение: не выберусь – отключусь и утону.

Вода с шумом взметнулась в воздух. Меня накрыло брызгами. Заднюю лапку – очень вовремя – болезненно свело. Я пискнула в последний раз и перестала бороться. Раздутые щёки худо-бедно держали голову на плаву, но промокшая шкурка тянула на дно.

Зажмурилась, чтобы не видеть лица потешающихся оборотней, что считают себя царями над остальными расами.

– Джози! – оглушил голос.

Что-то поднялось из-под воды, поднимая меня над поверхностью. Открыла глаза и встретилась с карими глазами, по которым уже успела соскучиться. Стоя в сложенных лодочкой ладонях своего сородича, пошевелила ушами, вытряхивая попавшую в них воду. К лапкам возвращалась привычная чувствительность, благодаря долгожданному спасению и теплу, которое исходило от бережно держащих меня рук. Мокрый Оливер, стоял по грудь в воде, отплёвываясь от воды, что стекала по его рыжим волосам, которые медными сосульками прилипли ко лбу.