— Хватит, — попросила я тихо. Слышать слова тети было больно — и это именно потому, что они являлись правдой.

— А теперь посмотри на меня, — продолжила Янтарная, но так и не обернулась. Она сама поняла свою оплошность и чуть наклонила голову в сторону — волосы скользнули вбок. Я могу поклясться чем угодно, что в тот момент она улыбалась. Через пару мгновений тетя заметила: — На меня ты посмотришь позже… Просто услышь меня, представь. Я ушла из семьи, когда мне было девятнадцать. Никчемная, бездарная ведьма. А теперь… — Янтарная развела руки в стороны, и я наконец-то увидела ее ладони с тонкими пальцами, увешенными крупными перстнями. — Теперь все это принадлежит мне, и это поместье, и портал, по которому вы переместились сквозь тысячи километров, и магия этого мира — мне. Чувствуешь?

— Да, — ответила я тихо.

Я стояла и околдовано смотрела на Янтарную.

Именно потому, что чувствовала.

Я не могла поверить ей или, более того, довериться, но в ее словах таилась великая сила, которой я, глупая ведьма, не могла не восхищаться.

— Когда ты выразишь свое согласие, — продолжила Янтарная, — или когда я заставлю тебя согласиться, случится одно событие, чудо, самое необычайное из всех, и оно сделает нам с тобой хорошо и правильно. Чувствуешь? Но пока…

Картинка бледнела с каждым мгновением, распадалась на частицы… Я что-то говорила и сразу забывала эти слова. Теперь я понимала, как чувствовал себя Яр, когда пытался что-то мне донести, растворяясь так же, как и я сейчас.

Может быть, и он забыл, что пообещал мне?

«И я всегда… всегда буду рядом».

«Никчемная, бездарная ведьма».

Янтарная наконец-то повернулась ко мне лицом, но я не успела рассмотреть его — уже в следующее мгновение моя душа мчалась прочь, преодолевая те самые километры, и тянула за собой непослушное тело…

Этот полет длился секунду — или вечность.

Я успела лишь моргнуть — или прожить новую, полноценную жизнь. Но такую же бессмысленную.

А потом полет сквозь время и пространство закончился, и начался самый обычный полет, с высоты, к земле. Я осознала, что камнем падаю вниз, только когда приземлилась.

Быть может, тетя решила напоследок меня прибить?

Но почему тогда я не чувствую твердость земли и боль от поломанных костей?

Глаза были закрыты, я и сама не поняла, почему. Но поспешила их распахнуть. Интересно ведь было узнать, где я оказалась и почему болевой шок никак не закончится.

Распахнула.

Над головой простилалось сероватое осеннее небо с птицами-точками, стаей летящими в неизвестном мне направлении. Может, и на юг… Слева располагался знакомый, шабашный, особняк, и это придало надежды. Я близко!

А вот справа…

Я повернула голову и снизу вверх посмотрела на парня, который, как оказалось, держал меня на руках. Первая мысль: вот, почему я выжила. Вторая: я ведь видела его прежде!..

— Кирилл? — голос неожиданно охрип.

— Яна, — отозвался он.

У него были черные локоны и темно-карие глаза. Щетина на подбородке и щеках. Благородная горбинка на длинноватом носу. Светлые губы.

Я смотрела и не могла отвести взгляд. Вспомнила тепло, которое чувствовала при первой нашей встрече. И как он мне улыбнулся. И как согласился помочь, даже не предполагая, что потребует от него сумасшедшая девчонка.

Я и не надеялась когда-либо ещё увидеть его.

А он сам пришел навстречу. Да так успешно, что успел спасти меня от падения.

— Что ты тут делаешь? — не выдержала я.

— Проходил мимо, — ответил Кирилл. — Разрешишь?

Я кивнула, не уточняя, что именно должна разрешать. И Кирилл осторожно поставил меня на землю. Но не ушел — остался стоять, совсем рядом. А я так и не смогла отвести взгляд.

— Проходил мимо, — повторила я, пытаясь что-то разглядеть его в глазах. — Тут?

— Да, тут, — согласился Кирилл. Качнул головой, и я будто очнулась от забытья, в котором находилась после перемещения. Отшагнула назад, поняв, что стою слишком близко — но не осознав, почему я, несмотря ни на что, так хочу быть ещё как можно ближе к нему. — Я колдун, Яна, — признался он, и я вздрогнула. — Друг Влада Никитина.

— Друг? — переспросила я глупо. — А где сам Влад?

— Рядом, — отозвался Кирилл неопределенно. — Скоро будет.

— Это хорошо, — заметила я. И зачем-то призналась: — Мы с ним давно не виделись. Больше недели. Учеба, понимаешь… И на шабаш он не пришел. А ты был на шабаше? Мы ведь встретились совсем рядом с этим местом.

Я подняла голову, вновь встречаясь с Кириллом взглядом.

Сама не понимала в тот момент, что за бред несу. Но что-то ведь надо было говорить. Иначе снова навалится забытье.

Вот только свое я отговорила.

— Не был, отвлекли другие дела, — отозвался он. — Хотя очень хотел побывать. Говорят, там сама Наталья Заболоцкая объявила тебя своей ученицей. Как племянницу.

— Ты знал? — удивилась я. — Знал, что я — это я?

— Узнал только после нашего знакомства, — ответил Кирилл, — и даже после шабаша. После, когда ты исчезла — об этом тоже все знают. А скоро узнают, что вернулась… Так что ты не зря назвала мне свое имя, Яна, — закончил он. — Я рад, что познакомился с тобой прежде, чем узнал…

«И я», — хотелось сказать мне.

Но слова застряли внутри, и я не смогла произнести ни одно. Я стояла и смотрела в глаза Кирилла. И прокручивала в голове его слова.

Я рад, я рад, я рад.

Прежде, чем.

В одно мгновение мне показалось, будто душа Кирилла тянется к моей собственной, чтобы сотворить с ней нечто, но я на автомате оборвала эти нити — или для собственного утешения придумала, что оборвала. Наклонила голову и посмотрела на Кирилла свежим взглядом.

Он оказался не так прост, как я могла подумать вначале.

— Мне пора, — произнесла я тихо, будто боялась.

Кирилл кивнул, отпуская.

И я помчалась прочь, не зная, от кого убегаю — от него ли, от себя.

Притяжение было слишком сильным, и шагов через десять я обернулась, чтобы вновь увидеть Кирилла. Я не позволяла себе смотреть — но не могла отвернуться.

Если бы Кирилл все ещё стоял там, я бы бросилась к нему, не раздумывая.

Но он исчез, и даже трава в том месте, где он находился, стояла гладкая и прямая. Будто я все это время разговаривала сама с собой. Такое я могу. Но самостоятельно себя словить мне не удалось бы, я ещё не настолько гениальная.

Кирилл.

Кто ты такой? Что тебе нужно от Яны, с некоторых пор, как ты сам заявил, донельзя прославленной?

Я с затаенным разочарованием вновь сдвинулась с места. Прошла одну дорожку, другую, миновала те самые кусты, за которыми подслушивала разговор, и приблизилась к воротам, ведущим с территории особняка. В мой прошлый вечер в этом городе они были открыты наполовину, сейчас же наружу (или внутрь, как посмотреть) вела лишь узкая щель. Будто специально для такой мыши, как я.

Я выскользнула наружу.

И машин на парковке сейчас была не пара десятков, а всего лишь одна, незнакомая.

Я замерла, не зная, куда двигаться дальше. Сумка осталась в обители Янтарной, а вместе с ней — телефон, ключи и деньги. Такую меня даже домой не примут.

Но тут распахнулась дверца той самой машины — мышь Яну все же заметили, — и из нее вышла тетя. Моя настоящая тетя, которую я знаю столько же, сколько себя.

Она чуть прищурилась, будто не узнавала меня. Но уже через секунду на лице тети расцвела улыбка, и она пошла в мою сторону.

Простые темные джинсы. Расстёгнутая бордовая куртка. Темные волосы в коротком черном хвосте.

Это была уже не та черная ведьма, великолепная в своей гордости, устроившая шабаш и назначавшая меня своей ученицей, которую я видела в последний раз.

Справедливости ради, во мне тоже от той ученицы мало что осталось. Помятое платье, грязные волосы. И туфли, которые я наконец-то начала чувствовать на собственных ногах. Мои, не Викины. Волшебство, не иначе. Волшебство — и забота. Вот только с сумкой так почему-то не сработало.