Та кивнула и, ногой прощупав пространство перед собой, зашла в замок. Сняв капюшон, она, наугад определив расположение Мастера и Камиллы, поклонилась в знак приветствия, приложив к груди правую руку. Всё же, то была скорее девушка, нежели женщина, а глаза она держала закрытыми. Кажется, она была слепа.

— Спасибо за предупреждение, — кротко поблагодарила она, распрямившись.

Сбежав по лестнице, игнорируя все прочие попытки остановить, Ками приблизилась к гостье и, поздоровавшись, поинтересовалась, что привело ту в замок. Незнакомка замялась, закусила губу и нервно дёрнула рукой, словно хотела отгородиться. Эрланн, тем временем, тоже спустился вниз и, пройдя мимо девушек, закрыл дверь.

— Понимаете… Меня преследует один человек. Преследует за то, в чём я не виновата, но он вряд ли станет искать тут, — всё же ответила она нерешительно.

«Преследует? Не о ней ли рассказывала Ирма?» — подумала Камилла.

«Похоже, сюда она шла целенаправленно», — предположил Эрланн, слегка нахмурившись.

— Для начала, скажите, кто вы, и как нашли это место? Вы, если я верно понял, слепы, однако даже зрячие редко доходят до замка, просто того захотев, — скептично сказал он, скрещивая руки на груди.

— Действительно… — кивнула гостья. — Меня зовут Хальдис, и меня довёл лес. Это место известно среди ведьм, так же, как и то, что замок может стать убежищем для любой из нас, и что уже много веков тут властвует дух нашей бессмертной сестры.

Упоминание ведьм заставило Мастера скривиться, но он был вынужден поверить, потому что ощущал — прогнать не сможет. Замок не позволит сделать этого, даже если бы очень хотелось. Хотя, помимо замка, была и другая проблема в лице Камиллы, которая очень уж умоляюще смотрела, словно прося разрешить Хальдис остаться.

— У нас нет выбора, — всё же сдался Эрланн и развернулся на каблуках. — Оставайтесь, сколько вам будет нужно. Камилла, сможешь отвести её в гостевую?

Ками ответила утвердительно, после чего Эрланн быстро удалился. Его поведение могло бы показаться грубым или наглым, но Камилла могла это понять. Соседство с ещё одной ведьмой никак не могло обрадовать Мастера, хотя, кажется, Хальдис была абсолютно безвредной для обитателей замка. Что же, время покажет.

Существует легенда о том, что утро бывает добрым. Кто-то скажет, что это и не легенда вовсе, достаточно просто ложиться вовремя, и ситуация уже станет лучше. Предположим, что это так, но только не для Эрланна, которого, впрочем, можно понять. Изо дня в день он просыпался с первыми лучами солнца, но причиной пробуждения становились отнюдь не они, а головная боль, которая, кажется, пыталась одновременно разорвать, разбить, разрезать и раздавить череп. Исчезновение рогов болезненно, но ещё хуже их неминуемое появление, при котором хотелось бы осыпать мир всеми существующими проклятиями, если бы в тот момент вообще оставалась способность думать.

Подобно выброшенной на берег рыбе, Эрланн хватал ртом воздух, побледневшими от напряжения пальцами вцепившись в одеяло, одновременно с этим чуть ли не ощущал, как боль пронзила глаза, словно раскалывала их, а место раскола обозначила ставшим вертикальными зрачками. Как покинуло тело оставшееся тепло, отчего на миг стало жарко и душно. О, если бы всё это длилось немногим дольше, он бы, наверное, сошёл с ума от боли, но даже тех мгновений, что требовались для трансформации, хватало для того, чтобы испортить день с самого утра, чтобы само слово «утро» казалось ругательным, а фраза «доброе утро» редкостным издевательством. К сожалению, с этим ничего нельзя было поделать: пока дух спит, ежедневные изменения неизбежны, как и всё сопутствующее им.

Всё же открыв глаза, Эрланн отстранённо посмотрел на полог над кроватью. В голове, как и всегда, было пугающе пусто. Сколько ещё он будет наивно надеяться на возвращение хоть каких-нибудь воспоминаний, намёков на то, какой была прежняя жизнь? Словно и не жил вовсе. Сразу появился в этом всеми высшими силами проклятом замке со всеми его проблемами и бедами, которые почему-то именно он должен решить. Он, непонятно кем и за что названный Мастером, Управляющим. Да ещё и в тринадцатом поколении, что автоматически возлагало на него какие-то надежды. Вот только сам Эрл в свои силы не верил. С чего вдруг, если он во всём происходящем понимал не более остальных? Знания прошлых Мастеров? Увы, от них в основном достались только ночные кошмары и невнятные отрывки, которые способны разве что ещё больше запутать. Да он ведь даже о магии знал мало! В особенности это касалось теории, которая определённо важна в данном деле, потому как, чтобы решить проблему, ту надо для начала понять. Пришлось изучать всё с азов.

На самом деле, сейчас всё уже не так плохо, как было в самом начале. Возможно, потому что к некоторым вещам Эрланн всё же смог привыкнуть. Потому что теперь у него были воспоминания, пускай о довольно недолгой, но точно его жизни, были друзья и есть цель. В то же время, было и то, о чём хотелось бы забыть. Например, первое пробуждение, мысли о котором каждый раз заставляли вздрагивать.

Тогда всё также началось с боли, но он потерял сознание, что в первое время повторялось изо дня в день. Потом в его комнату — отчего-то Эрла был уверен в том, что комната именно его, хотя место в целом не ощущалось знакомым — пришла светлая девочка и назвала чужим именем. А точно ли чужим? А точно ли то, как он тогда представился — это настоящее имя? Эрланн. Откуда оно вообще появилось в сознании? Сейчас уже он сам себя понять не мог. Девочка же тогда явно была растеряна и напугана, пускай и старалась не подавать виду, не зная, что Эрл ощущал себя примерно так же. Она представилась Глендой, но это имя ни о чём не говорило, назвалась сестрой — это казалось невозможным, ведь они слишком разные, она пообещала, что будет рядом и поможет, поддержит. И в это захотелось поверить. И он поверил, потому что не хотел быть один, потому что подсознательно боялся одиночества, ощущая его неизбежность.

Гленда оказалась славным созданием, не давала опустить руки, помогала «вернуться к жизни», когда Эрланн по собственной глупости доводил себя до истощения, содействовала в поисках и просто была очень добра. Добра ко всем, независимо от того, что происходило, от того, как относились к ней самой, что говорили и как обращались. Некоторое время они довольно умело делали вид, что являются родственниками — никто так ничего не заподозрил; и в какой-то момент Эрланн искренне пожелал, чтобы Гленда действительно оказалась его сестрой. Он ничего не вспомнил, но принял её, словно ощутив ту загадочную связь, которая должна быть между родными людьми.

Все ещё спали — в такую-то рань, но Эрлу, как и всегда, было уже не до сна. Куда там! В последнее время он только и мечтал, что выспаться, но летние ночи коротки, а события последних дней делали только хуже. Сначала с Камиллой заговорился, после чего был вынужден на свой риск уйти к себе до рассвета, лишь бы не разбудить её, не заставить беспокоиться из-за утренней трансформации, коли уж вечернюю застала. И вроде бы после вчерашнего дневного сна стало лучше, но пришедшая в замок ведьма крепко засела в мыслях, долго не давая уснуть. Можно ли верить этой Хальдис? Не являлась ли она на самом деле «их» ведьмой? Стоило внимательнее к ней присмотреться, в конечном счёте, ведьма ведь должна лучше разбираться в ведьминских чарах, может, в её силах будет помочь проклятым?

Приведя себя в порядок, Эрланн отправился в мастерскую, чтобы там взяться за недоделанную куклу. Странное дело, о своих предпочтениях он изначально знал только две вещи: он любил делать кукол и не любил серый цвет. Всё. Создавалось ощущение, что это и не его предпочтения вовсе, а кем-то навязанные, на что неоднозначно намекало наличие в мастерской других кукол. Если это черта Мастера, получаелось, что все прошлые тоже занимались этим. Зачем? Чтобы избавиться от одиночества? Этот вариант был самым вероятным, потому что всё явно пошло не от первого Мастера — тот был писателем. Он, бродя по мирам, изучал духов, объединял все имевшиеся знания о них. Вот только где искать его книгу? Где-то было упомянуто, что первый предпочитал работать в подвале, специально оборудовав там комнату, там же он и умер, не успев закончить свой труд. Однако ключ от подвала нашёлся совсем недавно и, если судить по рассказу Камиллы, ходить туда стоило осторожно. А ведь время уходит. Если тринадцатое поколение не справится, то, в лучшем случае, следующий шанс выпадет ещё через тринадцать поколений, в худшем же… Этот кошмар, что разрушал судьбы, будет повторяться вечно. Это заложено в сути плетения многих повторяющихся проклятий: они слабеют на тринадцатом витке, а дальше — как выйдет.