Зверь остановился перед грязной и треснутой мраморной лестницей и отпустил меня.

Я закричала в момент, когда падала на землю. Прежде, чем я бы расшиблась о землю, огромная фигура зверя быстро сменилась человеком, и он подхватил меня в воздухе. Мой клинок зазвенел при ударе о землю, теперь вне зоны досягаемости. Зверь прижал меня к своей груди, пока поднимался по ступенькам.

Я ожидала почувствовать запах пота, грязи и тела, но была удивлена свежим, лёгким, почти нежным ароматом хвои и сирени с ноткой жимолости. Это тот же запах, что и ранее в лесу, когда все мои чувства обострились в момент, и это было божественно. Аромат невольно вызвал в голове картинку обдуваемых верхушек гор с видом на кристально чистое озеро с зеркальной поверхностью. Этот запах внушал комфорт, покой знакомых мест, что, чувствуя его в этот самый момент, в ужасном месте, я застыла, пока зверь проходил через двери в пустое фойе. Мраморные колоны окружали нас, и пол блестел от чистоты.

— Опусти меня, — потребовала я, пытаясь выскользнуть из его рук.

Он не дёрнулся, когда я попыталась вырваться из его крепкой хватки. Две лестницы по обеим сторонам этого места, похожего на пещеру, изгибались, поднимаясь наверх. Он свернул налево, минуя лестницы, и прошествовал вглубь замка, мимо ряда закрытых двойных дверец, выкрашенных белой краской. Глухой звук удара разнёсся по воздуху, пронзённый случайным криком веселья.

Зверь пинком открыл двери. Свет, первое, что меня поразило, лился, вероятно, от тысяч свечей в хрустальной люстре там, где должны быть лампочки. Я вскинула руку, чтобы прикрыть лицо, когда мой похититель прошёл вперёд. Затем последовала какофония звуков. Непристойный смех и громкая музыка заполняли пространство. Лихорадочные движения сопровождались изобилием цвета и не были сдержанными. Взмахи перьями и то, что было похоже на цепочки бус, взлетали в воздух. Тела кружились под музыку, которая, скорее всего, была усилена магией.

Убрав руку, я пригляделась к деталям.

Это было нечто вроде маскарада. Одна женщина была одета только в чёрную маску с перьями и накидку. Её губы были алыми, а тело покрыто различными рисунками, которые закручивались вокруг сосков и смазывались на бёдрах.

На мужчине в другой стороне комнаты был надет огромный головной убор цвета яркой фуксии и жёлтого, драгоценности усеивали его лоб и свисали до кончика носа. На нём был большой развязанный красный халат, а галстук свободно завязан и прикрывал нижнюю часть груди, а остальное полностью открыто. Металлическое кольцо окаймляло мошонку, а по бокам эрегированного члена были нарисованы красные линии.

Прямо напротив нас две женщины — абсолютно голые, за исключением масок — извивались в танце. Одна засунула пальцы в рот другой, а вторая трахала пальцами первую.

Я метнула взгляд к оргии мужчин на заднем плане. Они представляли некое подобие поезда — каждый трахал другого в задницу, двигаясь идеально синхронно вперёд и назад так, что они создавали идеальное трение. Их согласованность действий была безупречна. Одно неверное движение и всё веселье было бы закончено.

Я уставилась на них в абсолютном, полном шоке. Я не ханжа, но…

Проклятье, может, я всё же ханжа. Паб в моей деревне и близко не стоял рядом. Уровень распущенности здесь за пределами всего, что я могла себе представить.

— Что за команда, которой ты правишь? — спросила я.

По чёрному клетчатому полу трусил мужчина, на руках у него были матерчатые копыта, которые он крепко прижимал к груди, на ногах тапочки, сделанные в виде копыт, и что-то вроде лошадиной маски с уздечкой на голове. Одетая в кожу женщина сидела в седле у него на спине, спроектированном так, что можно сидеть, когда мужчина находился в вертикальном положении, и шлёпала его хлыстом для верховой езды. Он наслаждался этим, если судить по его возбуждению.

Один за другим, участники вечеринки обратили на нас внимание. Их широкие улыбки сползали с лиц, и движения замедлялись, пока и вовсе не прекратились.

Ведущий парень в поезде с членом выскочил из своего вагона и повернулся в нашу сторону. Я сразу же поняла, что это инкуб, лишь по его позе и тому, как чувственно он двигался. Толпа расступалась перед ним. Он взял хлыст у наездницы с понимающей маленькой ухмылкой на лице.

— Найфейн, как хорошо, что ты присоединился к нам. — Его обсидиановые глаза сверкали лукавством и надменностью. Он остановился перед нами. — Что это тут у нас?

Он протянул конец хлыста к моей щеке. Одной богине известно, куда всовывали эту штуку. Чьи потные задницы получали ею удары. Ну, нахрен.

Прежде, чем я успела уклониться, мужчина, который держал меня — Найфейн — бросился вперёд, уверенно нацелившись ногой в середину груди инкуба. Инкуб отлетел назад с выражением удивления, смешанного с болью. Он ударился о пол и заскользил по мрамору, и скользкая из-за масел спина не помогла остановиться. Он сбил с ног танцующих до этого женщин и толпу, которая замерла, чтобы поглядеть на представление.

— Гадриэль, подойди, — рявкнул Найфейн.

— Ну, ну, Найфейн. — К нам направилась женщина в малиновом кружевном бюстье с подвязками и без нижнего белья. Суккуб. Конечно, они стояли за этим развратом, ведь питались похотью и ненадлежащим поведением. — Солнце село. У тебя нет полномочий здесь.

— Мне не нужны полномочия, мне нужен Гадриэль. Подойди!

— Гадриэль зан…

— Здесь!

Стройный мужчина в центре справа медленно протиснулся сквозь толпу людей. Удивительно, что я не заметила его раньше. Он был одет в пушистый фиолетовый… костюм, который делал его похожим на смешную пародию зверя. Его мохнатые штаны заканчивались чёрными ботинками, похожими на копыта, как у человека, изображающего лошадь. Чёрная ткань прикрывала область лобка, далее открывая вид на голый торс и волосатые соски. Его руки были закрыты тем же материалом, что и ноги, завязанное на шее. Два игрушечных рога возвышались на голове.

— Ох, богиня, вот это вид. — Я захихикала. Это была единственная мысль, которая прорезалась в сознании через весь ужас.

— Тут, сэр. — Гадриэль сделал крохотный шажок вперёд и качнулся. Он явно не трезв.

— Приди в себя и направляйся в комнату в башне, — рявкнул Найфейн.

— Тебе не нужно никуда идти, Гадриэль, — сказала суккуб. — Он ничего тебе не сделает, если останешься.

— Он много чего может сделать со мной, — пробормотал Гадриэль, с явным нежеланием двигаясь к нам.

Я немного отстранилась от Найфейна и попыталась посмотреть вниз.

— Что ты делаешь? — зарычал он, прижимая меня к груди, так что я не смогла двинуться.

— Пытаюсь понять: встал ли у тебя.

Он фыркнул, направляясь к лестнице и поднимаясь по ней. На третьем этаже он свернул в милый живописный холл с арочными окнами слева и каменной стеной справа. Картины маслом украшали коридор, на некоторых мужчинам пририсованы усы, на других — мужские достоинства. Видимо, участники вечеринки совсем вышли из-под контроля.

В конце Найфейн поднялся по маленькой лестнице, которая вела к одной тяжёлой двери. Похоже, башня. Он планировал упрятать меня туда.

— Я думала, ты собираешься убить меня, — сказала я тихим голосом, когда он опустил меня.

— Собирать траву — не совсем кража, но твоё постоянное нарушение границ должно быть наказано лишением свободы. Навсегда. Это твоя клетка.

Он повернул ключ перед тем, как открыть дверь. Внутри было темно. Он махнул мне идти вперёд.

— Но… — Я дёрнула воротник, уставившись в чернильную глубь комнаты. — Ты собираешься держать меня в башне? — Мой голос стал выше. — В комнате, которая запирается снаружи?

— Ты бы предпочла, чтобы я бросил тебя в темницу?

— Есть третий вариант? Например, пощёчина и публичное унижение?

Он схватил меня за руку и толкнул внутрь. Я пошатнулась, волна ужаса душила. Он остановился в дверях, его огромные плечи закрывали почти весь проход. Его тело было создано для могущества, и он отточил его силой.

— Добро пожаловать в ад, принцесса.