– А двумя у тебя и не выйдет, – поддел его рыжеволосый воин, сидящий сбоку.

– Нет. Чего над брачным ложем орлом виться. Как бы девка хороша ни была, а кровь, что водица, – до меня долетали дерзкие и развязанные реплики мужчин. – К тому же ведьма крепкого дракона не родит, нужно искать утробу покрепче.

Лорд Дьярви, услышав такие речи, улыбнулся. С ним рядом сидел всё тот же блондин и медленно цедил медовуху.

– А чего ему искать?! Вон Кнесе и приласкает, и дитё выносит. Ну, крохотуля, покажи себя.

Не успела я сообразить, о чём они толкуют, как с кресла поднялась самая красивая из всех мною виденных женщин. Густые пшеничные волосы достигали её ягодиц. Пышной копной они лежали распущенными на оголённых плечах. Виляя пышными бёдрами, незнакомка прошлась вперёд и бесцеремонно упала в объятия моего будущего супруга.

Он не возражал.

Напротив, сжал её в объятьях и легонько коснулся губами виска девушки. В этом жесте скрывалось столько нежности. Кто она? Его избранная? Та, что коснулась драконьей души. Откуда она? Видимо, скрывалась под мужскими одеждами.

Мне стало горько и обидно. Ведь боги не дали мне даже призрачного шанса на счастливый брак.

Несправедливо.

Я чувствовала себя обманутой.

На глаза навернулись горькие слёзы.

А мой жених, приподняв красавицу, удобнее устроил её на своих коленях. При этом задрав ноги, она уместила их на бёдра белого дракона. Тот, склонившись, что-то шепнул ей на ушко. По залу поплыл звонкий женский смех.

Я не хотела больше ничего видеть и слышать. Всё было ясно. Он не будет искать любовницу. Он привёз её с собой. И ему даже не совестно её одаривать лаской и нежностью при всех. А что под крышей этого замка живёт его невеста – дракону неважно.

Отец хотя бы сюда при матери своих девок не таскал.

А этот её ещё и в общей спальне поселит и разложит на простынях.

Два дня. Моей спокойной жизни подошёл конец. Меня даже уважения лишат. Как я буду выглядеть в глазах людей, когда мой муж в открытую демонстрирует своих девок. Наверняка ей уже и комната отведена на том же этаже, где находятся покои лордов.

Покинув своё укрытие, я спешно сбежала, спускаясь, перепрыгивая через ступеньки. Миновав коридор, забежала на большую кухню, где вовсю кипела работа, и выскочила во двор.

Оказавшись в замке, я пришёл в ещё большее уныние. Тот факт, что моя невеста не соизволила показать свой нос из собственных покоев, упущу. Это можно было ещё как-то списать на традиции оборотней. Дочери вперёд отцов к гостям никогда не выбегали, но вот старый волк мог бы и высунуть свою морду.

Но никого из хозяев видно не было. То ли перевертыши что-то замышляли, то ли действительно так плох старик. Но встречали нас грязные донельзя служанки, которые и провели на верхние этажи.

По сторонам я уже не глядел: грязь, плесень, выцветшие гобелены прикрывали стены. Рисунок на них разобрать было уже невозможно.

Окна закрывали тяжёлые пыльные портьеры, которые, наверное, никто ни разу не снимал и не стирал. Никаких портретов и картин на стенах, всё серо и тускло.

– Ладно, согласен, – шепнул Вегарт, – тот ещё сарай. Чем это всё пытаться восстановить, проще спалить и отстроить заново.

– Да, – я кивнул, соглашаясь с ним, – и проще, и дешевле, и гарантия, что зараза никакая не пристанет.

Оказавшись в просторном зале, мы расселись за наспех собранные столы и не без интереса следили, как слуги, сбиваясь с ног, тащат свежеприготовленные яства. В основном – птица, мясо кабанчиков и баранина.

Значит, всё же нас ждали и готовились, иначе я этот пир спозаранку объяснить не могу.

Прикатили и бочонки с медовухой.

Это я не одобрил, но запретить пропустить по кружке креплёного напитка тоже не мог. Люди устали, им нужно расслабиться. Столы заполнялись, ножи и вилки сверками, отражая пламя факелов, висевших на стенах.

– Слуги-то в основном простые люди да лисицы, заметил? – снова прошептал Вегарт.

– Да, перевертышей среди них единицы и все слабые.

– Это нам даже на руку, – продолжил он, – всё, что хотят деревенские – это сытная еда и земля, на которой можно пахать. Дай им всё это и они будут верно служить нам.

– И нож в спину не воткнут только потому, что твой зверь кажется им неправильным, – проворчал я.

Вегарт усмехнулся, но смолчал.

Сидя в большой и просторной зале, наблюдал за своими воинами.

Они праздновали, и я понимал причины их веселья – каждый получит по куску земли и станет арендатором. Построит дом, приведёт в него жену, появятся дети. Чего не радоваться?!

А у меня на душе было тяжело. Уже дважды мне нашептали, что моя невеста проклята. В это слабо верилось, но всё же. Я не мог закрыть глаза на то, что уже много поколений женщины этого рода рожают только дочерей.

Это злило.

Значит, правитель всё-таки нашёл способ усмирить меня. Отдал земли, но лишил возможности иметь наследника.

Ну, это он поспешил праздновать победу.

Главное, чтобы жена сговорчивее была. Хотя пригрожу ей смертью и заставлю признать своим любого моего бастарда. Только проследить, чтобы она не успела взрастить в утробе чужое дитя.

Услышав кокетливый женский смех, повернул голову. В зал вплыли две оборотницы. Одна бледная как мышь, вторая и вовсе только в возраст вступила. Они тащили разносы с кружками, а сами прицельно стреляли по моим воинам глазками. Но если во взгляде одной я видел похоть, то другая – пылала ненавистью.

Она была старше. Волосы чем-то присыпаны. Бледная, хотя в ней угадывалась кровь не самого слабого зверя. Ставя на столы кружки, женщина что-то недовольно бубнила.

– Что ты хмурая такая? – отпив медовухи, одноглазый Брек схватил её за руку и потянул на себя. Оборотница впала на секунду в ступор, а после, зарычав, выдернула свою конечность. – Да брось, лисёнок. Чем я тебе не мил?

Она молчала и прожигала бравого воина немигающим взглядом.

– А если так? – Брек встал и скинул тяжёлую походную куртку, демонстрируя себя. На его поясе в ножнах виднелись два коротких меча. Не успел я и слова сказать, как служанка резким движением выхватила один из них и направила на него.

– Отойди от меня, ящер, – голос оборотницы дрожал.

Вторая девушка, наблюдая за этой сценой, кажется, веселилась. В её глазах плескалось лёгкое безумие.

– А может, меня возьмёшь? – заигрывающе произнесла она с придыханием и задрала подол своего не по статусу дорого платья до колен. – Я и посвежее, и посговорчивее Харды буду.

Но Брек молчал, странно поглядывая то на собственный меч, то на женщину, что его держала. Та тряслась от страха, но оружие не опускала. Только от волнения нижняя губа дрожала. Я про себя успел досчитать до трёх. Резкий выпад Брека и лисица оказалась в его объятьях.

– А теперь ты мне скажешь, что за нелепая злость? – прорычал он недовольно.

Оборотница молчала, только сильнее стискивая челюсть.

– А у неё мужика и годовалых сыновей драконы убили, – промурлыкала весело молодка и опустила свой подол. – Прямо в доме заживо и сожгли. А её на улицу вытащили, ну а дальше сами понимаете. Она у нас пусть и не самая знатная, но аристократка. Покойный муж – младший сын лорда западных земель. А сюда прибежала, так её альфа Огор и обогрел в своей постели. Утешил, так сказать.

Я сглотнул, потому как слышал о том, что творили в западных землях оборотней. И это не делало нам чести.

– А ты, лиса, с такой радостью нам об этом рассказываешь, – зарычал я не сдержавшись. – Не жалко тебе свою же?

– А чего жалеть, – мне достался неуместный, но весьма пылкий взгляд, – мужиков много. Детей новых родить можно. Чего себя хоронить!

– Пошла вон, – взревел я, возмущённый такими словами, – чтобы я тебя и не видел, иначе выкину за эти стены пинками.

Лисица криво улыбнулась и, виляя тощим задом, пошла на выход. Глядя на её волосы, слипшиеся от грязи в сосульки, меня передёрнуло.