Весь столик хохотал, пока Боунс трепал языком о том, как много особенных подруг у него было.

– Ну, у него ведь две руки, – сказал Мирк.

И снова столик взорвался смехом.

Синдер перестал хохотать.

– Начнем? – спросил он у Корал, указывая на возвышение, установленное в дальнем конце паба.

– С удовольствием. – Корал обратилась к кадетам: – Было приятно познакомиться, джентльмены. – И она подмигнула Боунсу, совершенно в этом не раскаиваясь.

Синдер проводил девушку к сцене, на которой стояла пара табуретов. Он поставил перед ними открытый футляр от мандолины, куда народ мог по желанию класть деньги. Корал распелась, прогнав несколько гамм, пока он разминал пальцы.

Кто-то погасил несколько ламп диптха, расставленных вдоль стен, и комната погрузилась в полумрак. Толпа постепенно притихла, как только все поняли, что происходит. Синдер сыграл первые такты завораживающей мелодии. Его пальцы бренчали по струнам и перебирали их.

Корал пропустила несколько тактов, топая ногой в ритм. Потом она начала петь. Слова рассказывали историю о мужчине, желавшем жениться на женщине. Ответом ему было то, что он должен доказать свою любовь. Лишь тогда она полюбит его в ответ. Он молил и упрашивал ее передумать.

Синдер ускорил темп.

Женщина потребовала от него выполнить еще более необычные задачи. Мужчина старался угодить ей, но в конечном итоге провалился. Она указала ему на дверь, велев больше никогда не появляться у нее на пороге.

Темп замедлился. Прожив месяцы и даже годы в душевных муках, мужчина поправился. Темп ускорился. Мужчина сдул с себя пыль и влюбился соседскую дочку. Теперь Синдер играл тише, медленнее. Пение Корал превратилось в шепот. Женщина осталась одна, усталая и никем не любимая.

Это была горькая песня, но зрителей это не волновало. Они все равно хлопали и кричали.

Синдер и Корал исполнили еще одну песню, затем продолжили и исполнили еще дюжину. Час был уже поздний, и у их ног выросла гора монет. Наконец они поклонились зрителям, которые хлопали и свистели им в качестве благодарности. Завсегдатаи допивали напитки или вовсе покидали паб, пока Синдер и Корал собирали свой заработок.

Синдер заметил, что Корал широко ему улыбается, после чего она коротко его обняла.

– В то же время в следующую увольнительную?

Синдер кивнул.

– Только если ты будешь свободна.

– Разумеется.

Они с Райнером ушли.

Затем подошли кадеты. Они поздравили Синдера с выступлением, и большинство из них ушло.

Боунс, однако, остался, очевидно, имея на уме какую-то мысль.

– Я-то шутил, но ты и сам знаешь, что тебе могла и не достаться такая женщина. Подумай об этом.

Сказав так, Боунс удалился.

Синдер уже думал об этом. Правда была в том, что Корал ему нравилась. Она была умной, приятной и веселой. Замечательный человек. Он задышал глубже. Но когда он представил свое будущее с Корал, в его голове возник голос другой певицы, блондинки, и его наполнила непостижимая тоска. В тысячный раз он задумался все над тем же вопросом, не имевшим ответа:

Кто она?

Чуть больше трех месяцев после поступления в школу Украшенных Сталью Синдер намного дальше продвинулся в рукопашном бою, нежели в бою на мечах. Ему только предстояло нанести удар хоть кому-то из кадетов своим учебным клинком. Они оставались слишком умелыми, слишком быстрыми и слишком сильными для него, но с каждым днем он сокращал этот разрыв, узнавал что-то новое. Помогало и то, что Синдер продолжал работать над своими умениями усерднее остальных. Каждый вечер, после того как все расходились по домам, Синдер удалялся в «Наковальню», где тренировался до самой ночи, защищаясь от воображаемых атак, исправляя ошибки и работая над совершенством формы. Не было иного способа увеличить траекторию роста, и каждый день он надеялся, что его усердие будет вознаграждено.

Сегодня утром, как и во все предыдущие дни, этого не произошло. Он боролся с Сэшем на учебных мечах. Как обычно, оба надели амортизирующие накладки, которые должны были защитить их от деревянных клинков, и Синдер вспотел, несмотря на холодный зимний воздух. У него изо рта шел пар.

Сэш уже успел хорошенько его отделать, нанеся с полдюжины ударов, и Синдеру требовалась передышка. Он ждал, когда сердцебиение успокоится, наблюдая за тем, как мастер Джин тренирует своего сына: последний хотел подняться до подмастерья второго уровня. Еще два повышения в ранге, и Фэйн достигнет статуса мастера первого уровня. Остальные кадеты тоже тренировались, окружая друг друга и шумно сталкиваясь на площадках для поединков. Боунс боролся против Горана, в целом побеждая его.

Вообще-то Боунс теперь был даже более хорош, чем тогда, когда Синдер только поступил в школу Украшенных Сталью, и совершенствовался с каждым днем.

Синдер покачал головой. Насколько дальше Боунс вообще может продвинуться? В понимании Синдера он уже и так был почти идеальным воином.

Сэш оторвал его от наблюдений.

– Не трать время попусту, парень. Поехали.

Синдер скорчил рожу, но вернулся на тренировочную площадку. В течение нескольких секунд он изучал противника, тщательно оценивая позу Сэша, угол положения его оружия, постановку стоп – все, что могло помочь определить, что его ждет. Сэш его не жалел. Никто не жалел – Синдер мог доказать это своими синяками, – но Сэш, похоже, испытывал особое удовольствие, толкая и наказывая его.

Сэш атаковал без предупреждения. Глаза Синдера удивленно расширились, и он сдал позиции. Несколько пассе́, и он вступил в поединок, изначально удерживая позиции. Три удара спустя он не успел встать в защиту, и быстрому как хлыст кадету удалось снова достать его. Шлепок пришелся Синдеру по руке. Он жалил даже свозь накладку.

Синдер выругался.

Сэш усмехнулся.

– Что ты вообще здесь делаешь? Сын пекаря – и то справился бы лучше.

Синдер искоса глянул на него. То, что Сэш постоянно подкалывал его по поводу нехватки навыка, по поводу того, что он тратит чужое время в «Украшенных Сталью», ему не помогало. Он устал от этого, но несколько факторов не позволяли ему спасовать перед издевками Сэша. Во-первых, мастера Лирида, похоже, не расстраивал прогресс Синдера. На самом деле он, кажется, был даже доволен. Во-вторых, слова мастера Шарна о преданности делу и сосредоточенности толкали Синдера вперед, вдохновляли его. И, наконец, Фэйн недавно сказал ему, что у Сэша ушло больше года, чтобы достичь нынешнего уровня Синдера.

– Я ничего не получаю от этого, – сказал Сэш.

– Ну а я получаю. – Синдер поднял учебный клинок. – Готов?

Сэш фыркнул.

– Конечно. Почему бы и нет?

Он сделал выпад. Синдер безыскусно отбился, а Сэш прижал его, нисколько от него не отставая.

– Я буду более чем счастлив, если смогу надирать тебе задницу весь чертов день.

Он нанес еще один удар, и Синдер упал. Тычок пришелся ему ведущую ногу.

Ухмылка Сэша стала шире.

– И ты ничего не сможешь с этим поделать.

Синдер сжал зубы, чуть не крича от досады. Он глянул на Сэша, который продолжал издевательски улыбаться.

«Мудрый воин контролирует свои эмоции. Его страсти служат его целям».

Эта фраза шепотом прозвучала в голове Синдера, словно афоризм. Он не знал, где его слышал, но слова показались ему верными. Синдер закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Он сделал несколько глубоких вдохов, фокусируясь на легких, представляя, как гнев течет сквозь него, из головы в грудь, в живот и в ноги, а потом утекает в землю. Когда гнев покинул его, он открыл глаза, поднялся и встретил высокомерный взгляд Сэша.

– Еще раз.

– Зачем? – потребовал Сэш. – Это пустая трата времени.

– Затем, что остальные кадеты работают, а тебе больше нечем заняться.

– Сдавайся. Ты безнадежен.

– Я не сдамся, – проговорил Синдер ровным голосом. – Поехали. – Он развел руки в стороны. – Я могу заниматься этим весь день.