Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. При этом ЦРУ исходит из того, что деятельность отдельных, не связанных между собой агентов влияния, проводящих в жизнь политику саботажа в народном хозяйстве и искривления руководящих указаний, будет координироваться и направляться из единого центра, созданного в рамках американской разведки.
По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определённых трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, будет вести научные изыскания в Советском Союзе по тупиковым направлениям. При выработке указанных планов американская разведка исходит из того, что возрастающие контакты Советского Союза с Западом создают благоприятные предпосылки для их реализации в современных условиях.
По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредственно заниматься работой с такой агентурой из числа советских граждан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами программа будет способствовать качественным изменениям в различных сферах жизни нашего общества и прежде всего в экономике, что приведёт в конечном счёте к принятию Советским Союзом многих западных идеалов. КГБ учитывает полученную информацию для организации мероприятий по вскрытию и пресечению планов американской разведки.
Председатель КГБ СССР Ю. Андропов».
Выступление Крючкова и зачитанный им документ, несмотря на секретность заседания Верховного Совета, получили огласку и произвели в «демократическом» лагере эффект разорвавшейся бомбы. Во-первых, всем было ясно, что записка Андропова к концу 1980-х — началу 1990-х годов приобрела особую актуальность. Многие, очень многие в «коллективном портрете» агентов влияния, составленном Комитетом госбезопасности по материалам разведки и контрразведки, без труда узнавали себя и боялись разоблачений, которые, как они обоснованно полагали, были вполне возможны в случае принятия чрезвычайных мер, на чём настаивал Крючков. Вот почему «демократы» с такой истерикой и злобой встретили весть о создании ГКЧП и не скрывали безудержной радости по поводу его неудачи.
С тех пор либеральные СМИ усилили нападки на Крючкова, обвиняя его в необоснованной дискредитации «благородных намерений и помыслов сторонников свободы и демократии». Тот, в свою очередь, был убеждён, что к началу 1990-х годов наша страна была «нашпигована» агентами влияния, которые направляли демократическое движение в деструктивное русло. Однако эта его уверенность вовсе не подтверждала многочисленных выдумок «демократов» о наличии в КГБ мифических «списков Крючкова», на основании которых якобы готовились «новые репрессии против инакомыслящих». У страха, как известно, глаза велики.
В январе 2006 года в интервью газете «Трибуна» Крючков подчёркивал, что, говоря о наличии в стране агентов влияния, он никого прямо не обвинял. «Но всем тогда становилось ясно, о ком идёт речь. Из уст председателя КГБ прямые обвинения не должны были исходить. Я ведь не суд»[173].
Но это высказывание Владимира Александровича отнюдь не означало, что органы госбезопасности, чья разведывательная и контрразведывательная деятельность всегда носила и будет носить политический характер, должны были закрывать глаза на существующую проблему.
Агентура влияния — это не выдумка КГБ, как очень часто нам пытаются представить. В использовании такого метода работы ни наши, ни западные разведывательные службы никогда не видели ничего предосудительного. Другое дело — оказаться в рядах агентуры влияния, сознавая, что ты работаешь против своей страны (правда, не всех это расстраивало и расстраивает). В «Записках начальника нелегальной разведки» Ю. И. Дроздов даёт такие пояснения:
«Специфическим орудием борьбы и их, и наши стеснительные политики называют агентуру. «Агентура влияния», как правило, не вербуется, она приобретается, завоёвывается, воспитывается терпеливо, ненавязчиво, заботливо, услужливо. По американским взглядам, акции влияния и подбор агентуры для них должны осуществляться строго конспиративно. Конечная цель должна быть скрыта. Ещё более конспиративную форму должно иметь финансирование подобных акций: различные международные конференции, общества дружбы с Америкой, — но ни в коем разе не допускать грубого прямого подкупа политика иностранной державы для действий в интересах США. Только в результате длительного и кропотливого труда появлялась возможность считать такого политика или государственного деятеля «агентом влияния», а последний и не догадывался, что считается «оберегаемым» или «особо оберегаемым источником». На языке нашей разведки это называется использованием объекта «втёмную».
Эти строки написаны человеком на основании огромного личного опыта разведывательной работы за рубежом, в том числе и в США.
Почти 40 лет службы в органах госбезопасности и за плечами у А. П. Фролова, который также затрагивает эту тему:
«Формы и методы привлечения к сотрудничеству и использованию «агентов влияния» существуют самые разнообразные и диктуются конкретными условиями жизни, работы и отдыха таких людей. Многие из них сотрудничают на идеологической основе и не преследуют стяжательские цели.
«Агенты влияния» получали, однако, завуалированные, хотя и прозрачные, вознаграждения в виде повышенных гонораров за изданные книги, статьи или публичные выступления, устройства детей и родственников в учебные заведения, культурные или спортивные учреждения и многое другое[174].
Выявление и разоблачение «агентов влияния» является профессиональным делом контрразведчиков, но требует сверхтонкого искусства контршпионажа. Дело в том, что типичные признаки, демаскирующие обычный агентурный шпионаж, в поведении и работе «агентов влияния» или вовсе отсутствуют, или бывают затенены на фоне выполнения ими привычных служебных обязанностей»[175].
Однако вернёмся к личности Крючкова, которому суждено было стать центральной фигурой в Государственном комитете по чрезвычайному положению и координировать (не формально, а по существу) его деятельность. Именно суждено, поскольку никто из членов ГКЧП такой ответственности на себя брать не стал. Вице-президент СССР Г. И. Янаев узнал о готовящемся выступлении лишь 18 августа. И то, что он, ни минуты не колеблясь, дал согласие исполнять обязанности президента, несомненно, делает ему честь. Вопрос о руководителе ГКЧП обсуждался, однако так и остался открытым. Фактически Крючков взял основную ответственность на себя.
Ряд ветеранов госбезопасности, с которыми беседовал автор, уверены, что ГКЧП в своих действиях должен был идти до конца и не останавливаться перед применением силы. В критические моменты истории власть, защищающая интересы народа и убеждённая в своей правоте, имеет право на вооружённую защиту. В качестве примера приводились события 1989 года в Пекине на площади Тяньаньмэнь, когда китайское руководство подавило выступления недовольных реформами Дэн Сяопина, решившись на крайние меры. А ведь значительная часть протестовавших против политики властей китайских студентов и представителей интеллигенции полагала тогда, что образцом для Китая могут стать либеральные преобразования Горбачёва, посетившего накануне этих событий КНР.
Трудно представить, что бы стало с Китаем, если бы противники Дэн Сяопина взяли верх. Развитие современного Китая, толчок которому дали его реформы, сегодня впечатляет весь мир. «Реформы» Горбачёва уничтожили СССР и поставили Россию на грань катастрофы.
Не только члены ГКЧП, но и некоторые влиятельные сотрудники КГБ, по их рассказам, ещё за несколько месяцев до августовских событий делали попытки склонить Крючкова к мысли о том, что спасти страну можно только силовыми методами. Но Владимир Александрович в таких случаях казался непроницаемым.
