Голос дан Глиссы прервал размышления советника.

– Кодвилл, – громко произнес он, глядя прямо на девушку, словно обращался к ней, а не к советнику, – что у нас делают со шпионами?

Этот вопрос мог иметь силу, если пленница понимала, о чем речь. Но как утверждали дан Крейст и дан Гиллер, она не знала языка. Или она все прекрасно понимает? Кодвиллу подумалось, что в этом случае стоит только удивляться выдержке и актерским способностям девушки.

– Мне помнится, мой лорд, – спокойно отвечал Кодвилл, тоже не спуская глаз с девушки, в ожидании, что она выдаст себя, – последний раз вы приказали бросить шпиона дарца6 в яму голодным варлам7 не далее как вчера утром. Бедняга так кричал.

Девушка не шевелилась, продолжая сидеть в той же позе, выражающей полное смирение, лишь нервно сплетенные пальцы рук указывали на то, что внешнее спокойствие не более чем маска.

– Нет, не годится, – произнес дан Глисса.

При его приближении девушка встала.

– Ты шпионка Сойла, – сказал лорд-протектор, гадко улыбаясь, – и ты умрешь. Тебе отрубят голову.

Если слов Милена практически не поняла, то жесты лорда – он показал на нее, а потом провел ребром ладони по ее шее – были более чем красноречивы. Едва смысл сказанного дошел до сознания девушки, ее ноги подкосились, и она упала перед дан Глиссой на колени. Страх вопил и пританцовывал на окончательно поверженном самообладании.

– Отпустите меня, отпустите! Пожалуйста! Я же ничего вам не сделала! Отпустите! – срывающимся голосом умоляла она, глядя в равнодушное лицо лорда, пытаясь схватить его руку, хотя прекрасно понимала, что все ее слова для него лишь бессмысленный набор звуков.

Дан Глисса отшатнулся и вел, чтобы ее увели.

Когда в дверях появились охранники, девушка поняла, что это конец. Безумно хотелось кричать, биться в истерике, царапаться и кусаться… Ну хоть что-нибудь сделать, чтобы разбить на осколки этот кошмар! И кто-то закричал там, внутри нее, а она стояла и смотрела, как приближаются охранники, и откуда ей было знать, что спасение придет от того, кто еще совсем недавно так же желал ей смерти.

– Остановитесь!

Казалось, этот властный голос, мощным потоком ворвавшийся в открытые двери, заполнил собой весь зал. Охранники замерли и быстро вернулись на свой прежний пост за дверями, а на пороге, словно соткавшись из мрака, появилось укутанное в черный плащ изваяние с бледным лицом и горящим взглядом.

Глаза дан Глиссы вспыхнули было яростью, но это выражение тут же сменилось презрением, а губы растянулись в улыбке, которую лишь с большим трудом можно было назвать приветственной.

– Прошу вас, мой лорд, – заговорил пришедший, направляясь прямо к дан Глиссе, правда, просьба по тону напоминала скорее приказ или даже угрозу. – Вы совершите большую ошибку, не убив ее, но совершите еще большую, сделав это сейчас.

– О, кого я вижу! Господин Второй советник! Вы уже вернулись? И что же, снова указываете мне, – заметьте, не советуете, а указываете – как поступать?! – в голосе «радушного хозяина» нет-нет да и проскальзывала плохо скрытая угроза.

– Я останусь при своем. Вы совершите ошибку, если убьете эту девицу сейчас. И потом, вести ее в малый Тронный зал через полдворца было… опрометчиво. Догадываюсь, чья это была идея.

Кодвилл изобразил виноватый поклон. Лорд поморщился:

– Вы же знаете, я терпеть не могу все эти… допросные.

Впрочем, Сарку было не до них. Глаза-молнии остановились на Милене, и девушка почувствовала, что ее охватывает холодное оцепенение.

– Сарк…

Лорд-протектор, услышав имя Мастера Иллюзий из уст пленницы, с изумлением взглянул на нее, все еще стоящую на коленях, и понял, что никогда не видел такого ужаса в глазах человека. Даже когда он сказал ей о смерти, девушка не была так напугана, а тут.

– И как же, Мастер, вы объясните, что эта девушка знает вас? – поинтересовался дан Глисса, отвернувшись от Милены.

Он даже отошел подальше, опасаясь, как бы ужас, охвативший пленницу, не овладел и им. Он тоже боялся Сарка, и именно этот страх заставлял его вести себя с ним так пренебрежительно и высокомерно. Он понимал, что это не выход, но ничего не мог с собой поделать. Он понимал также и то, что Мастер Иллюзий знает об этом страхе, но это только еще больше провоцировало.

– Вы были правы, ваша светлость, связав эту девушку с Сойлом. Но только в этом, – произнес Второй советник, и дан Глисса в который раз поразился умению Мастера угадывать его мысли. Или читать?

– Да? И кто же она, по-вашему?

– Она из мира, откуда я недавно вернулся. И если бы благородные не заметили ее, то она и Посвященный, который сопровождал ее сюда, были бы уже на полдороги к Сойлу.

– Не хотите ли вы сказать, что она из той самой… м-м-м, Тени?

– Да.

С того дня, как при дворе появился мрачный Мастер Иллюзий, дан Глисса узнал множество любопытных вещей из разряда оберегаемых Сойлом тайн. Конечно же, всякий обеспеченный человек мог позволить себе пользоваться всевозможными благами, давно внедренными в обиход с легкой руки Сойла как-то водопровод, освещение, быстрая связь с помощью мыслесфер, значительно более совершенная медицина и прочие, как говорят в народе «волшебствования». Но только пользоваться. Учить у себя сойлийцы перестали задолго до приснопамятных беспорядков в Роккиате, а в местных школах преподавали только общеобразовательные дисциплины. Совет Мастеров Сойла крепко держал в руках секреты своей силы и секреты самого мира. Именно от Сарка лорд-протектор с изумлением узнал о существовании бесконечной вереницы миров, подобных Тер, а также то, что туда можно попасть.

– Ее имя?

– Милия Стейл Альдо.

Услышав знакомые слова, девушка насторожилась. Опять. Опять это имя. Все, как помешанные, твердят его в ее присутствии и делают круглые глаза.

«Но не может же оно и в самом деле быть моим!»

– Альдо? Вот так сюрприз! – Дан Глисса заинтересованно глянул на Кодвилла, но тот лишь пожал плечами.

Громкий протест сорвался с губ Милены, и она спешно зажала рот ладонями. Лорд обернулся.

– Что она сказала?

– Она отрицает мои слова, – отозвался Сарк.

– Так она знает, о чем мы говорим?

– Нет, вероятно, она узнала имя, которое я произнес.

– Она имеет какое-то отношение к…

– Да, полукровка, – резко ответил Мастер Иллюзий, явно давая понять, что беседовать об этом при слушателях не лучшая идея. Дан Глисса проигнорировал, но Сарк так выразительно покосился на Кодвилла, что советник предпочел отойти подальше

– Любопытно, – проговорил лорд. – Значит там, в этой вашей Тени, это возможно.

– Как это ни странно, да. Люди Тени намного ближе нам по крови, чем люди Тер.

– Вы можете проникнуть в ее сознание?

– Да, но не прямо сейчас. То, что будет доступно – ничего не значащая ерунда. В настоящий момент она воспринимает наш мир как угрозу. Представьте себя на ее месте! Нужно дать ей время привыкнуть. К тому же у нее сильная внутренняя сопротивляемость к лично моему воздействию. Не исключено, что эта работа Посвященного. Все это, вместе взятое, создает своего рода барьер, который, конечно же, можно сломать, но тогда я не поручусь за ее разум и сохранность… – Сарк замолчал. – Нужно устранить хотя бы одну из причин сопротивления, проще – первую, и только тогда…

– Может, все-таки…

– У меня есть предложение получше.

От страха и отчаяния Милена была как пьяная: перед глазами висела мутная пелена, звуки раздавались гулко, и от них болело в ушах, руки и ноги словно онемели и отказывались повиноваться. Единственное, что она чувствовала, – тяжесть кандалов на запястьях и их леденящий холод, пробирающийся к сердцу, скованному ужасом перед Сарком и участью, которую он мог готовить ей. Сознание медленно тонуло в тумане, но раздавшийся вдруг по-детски звонкий, настойчивый и властный голос оказался тем самым ушатом холодной воды, который вывел Милену из сонного оцепенения.