Сама Корали никогда и ни от кого не скрывала, что терпеть не может этого мрачного сойлийца, Мастера Иллюзий Сарка, которого ее младший брат Альд Карем Волден дан Глисса, назначенный лордом-протектором после смерти короля, непростительно близко подпустил к управлению королевством, отдав должность Второго советника. Но даже то, что, как подозревала Корали, именно по наущению Сарка слабовольный братец упрятал ее в тюрьму, не вызывало у Корали неприязни к Сойлу.

Тюремщики не слишком разговорчивы, когда дело касается политики, поэтому о том, что творится сейчас в королевстве, можно было только догадываться. Но Корали не могла себе представить, что отношения с Сойлом до сих пор настолько скверные, что эта девушка-сойлийка упрямо отказывается от принадлежности к великой вымирающей расе, одной из древнейших рас Тер. А что до языка, то кто знает этих сойлийцев, вдруг они между собой говорят на каком-нибудь своем языке.

На крайний случай оставалась еще теория множественности миров, доказанная теми же сойлийцами на практике.

Было еще одно темное пятно – имя, которое назвала девушка, но увидев изумление, тут же поправилась. Альдо – очень древний род. Они всегда были при дворе, хотя и не имели благородной крови. Корали слишком хорошо помнила притянутый за уши шумный процесс, на котором Альдо обвинили зачинщиками мятежа с целью смены власти на более лояльную Сойлу. Дан Крилл, уничтожил всех совершеннолетних мужчин рода Альдо, и тех, хоть косвенно был причастен к заговору. А та давняя история с красавицей Сирил, отказавшейся от выбранного ей Советом Мастеров Сойла мужа, которая до сих пор будоражит юные девичьи умы? Да мало ли, что еще? И если девчонка – Альдо, то не удивительно, что она здесь. Не так-то просто избавиться от клейма заговорщика… А она сама? Брат хорошо отблагодарил за честность.

Спустя несколько дней в камеру вошли двое охранников. Один из них набросил на плечи девушки ее плащ и, не особо церемонясь, вытолкал Милену в коридор. Она даже представить себе не могла, куда ее ведут, и далеко не самые утешительные мысли лезли в голову. За дни, проведенные взаперти страх притупился и пока прогнозы на будущее отдавали скорее черным юмором, чем тоской того же цвета.

Милена даже не успела как следует представить себе жизнь после смерти, когда охранники втолкнули ее в непонятного назначения комнату. Из обстановки в ней имелись всего несколько видавших виды стульев с драной обивкой и косой табурет, да в стенах по периметру, где-то на уровне бедра, красовались толстые железные кольца. На трех из них висели куски цепей разной длины. Девушку снова толкнули в спину, но не для того, чтобы задать направление, а так, для порядка и, вероятно, затем, чтобы Милена изобразила вежливость, поклонившись вошедшим.

Одного из явившихся девушка тут же узнала – это был тот самый грубиян, привезший ее в город на своей лошади.

Другой оказался пожилым мужчиной, о чем свидетельствовала седина в каштановых волосах. Держался он серьезно и степенно, и на его фоне бородач смотрелся надутым индюком.

– Это она? – спросил пожилой.

– Да, – ответил бородач.

Человек с сединой кивнул, быстро сказал что-то охранникам, стоящим у двери, и они, подхватив девушку под руки, выставили ее обратно в коридор.

«Это что, был приговор?» – подумала Милена, и ей почти захотелось обратно в камеру.

Через помещение, напоминающее зал суда, где ей надели на руки тяжелые кандалы, девушку вывели наружу. Было сумрачно, и в красном свете, пробивающемся через плотный слой облаков, было совсем не понять – это еще первая половина дня или уже вторая, хотя внутренние часы указывали на вторую. Высоченные стены Келлиат-Триад, так называла это место Корали, казалось, давили на плечи всей своей массой, заслоняя полмира. Милена едва успела глотнуть прохладного свежего воздуха и оглядеть пыльный тюремный двор, по которому с наглыми мордами слонялись две тощие почти собаки, как ее затолкали в закрытый экипаж, запряженный двойкой, который тут же выехал за ворота.

Так как окна были плотно занавешены, и разглядывать улицу было невозможно, девушка попыталась переключить внимание на своих конвоиров. Один рядом, двое напротив, но их лица рассмотреть не было никакой возможности, как Милена ни старалась. Отвлечься было больше нечем и девушка оказалась в полной власти мрачных мыслей и предчувствий, но теперь уже без всякого юмора.

Милена была уже сама не своя от переживаний, когда экипаж остановился. Ей надели на голову капюшон, и дверца открылась. Девушка зажмурилась от яркого света. Когда глаза привыкли, оказалось, что экипаж стоит на широком мощеном каменными плитами дворе того самого белого дворца. А яркий свет льется из множества светильников, похожих на тот, что был в камере, но богаче и изящнее, висящих на увитых какими-то растениями стенах по обе стороны от невысокого крыльца с изящными перильцами. Впрочем, вход был явно не парадный.

Грубый толчок в спину по направлению к ступенькам, ведущим к широкой двери – и Милена мгновенно потеряла интерес к окружающему. Оглянувшись и увидев своего давнишнего знакомого с бородой и его остроносого спутника, девушка поняла, что ничего хорошего ей не светит. Мужчина с сединой уже скрылся в дверях, и «рыцари» поспешили за ним, подталкивая Милену в ноющую между лопатками спину.

Лорд-протектор Леантара Альд Карем Волден дан Глисса вялой походкой вошел в тронный зал, царапая золотыми шпорами сапог из кремовой кожи белые с голубыми и серыми прожилками мраморные плиты пола. Оттолкнув рукой лакея, который хотел поправить сбившийся воротник из тончайшего саффского кружева на костюме из белоснежного атласа с золотым шитьем, дан Глисса поднялся на ступеньку, ведущую к трону. Небрежно отбросив край плаща из кремового бархата и приподняв усыпанный драгоценностями короткую шпагу, лорд развалился на троне, закинув ногу за ногу. В ту же секунду рядом с троном возник советник в бордовой мантии.

Лорд поправил на лбу обруч с изумрудом (доставшийся в наследство от почившего брата венец был чуть великоват) и махнул рукой стражникам. Те распахнули двери, и в зал вошли двое дворян. Один из них, Дрого Крим Эри дан Крейст, с резкими чертами лица, поклонился и отошел в сторону, чтобы его товарищ, держащий за плечо женщину, поравнялся с ним. Лорд молчал. На его холеном, изнеженном лице лежала смертельная скука. Он пропустил мимо ушей слова дан Крейста о подавлении бунта в Кирсане, так как узнал об этом еще позавчера, и лишь вяло кивнул, поглаживая усики, когда тот закончил с подробностями. Взгляд дан Глиссы перебрался с лица благородного Эри на пленницу и остановился. Та стояла, опустив голову, волосы полностью скрывали лицо. Лорд, не сводя с нее глаз, чуть повернулся в сторону советника и тихо спросил:

– Кодвилл, это и есть тот сюрприз, который ты обещал?

– Да, мой лорд.

– Дан Гиллер, что это вы с дан Крейстом мне притащили? Кто эта замарашка? – в голосе лорда не было и тени интереса.

Ормил дан Гиллер, бородач, который держал девушку, толкнул ее так, что она упала на колени почти у самого трона.

– Мы с дан Крейстом, – сказал он, – заметили ее у дороги близ побережья, когда возвращались из Кирсана. Увидев нас, она побежала. Когда же мы нагнали ее и стали спрашивать, кто она и что делает здесь одна, она ответила на каком-то диком наречии.

– Так и было, мой лорд, – подтвердил дан Крейст. – Мы не поняли ни слова из того, что она сказала. Учитывая наши напряженные отношения с Ксантом и Фагией2, я осмелился предположить, что эта женщина – шпионка. Мы с благородным Гиллером решили, что будет лучше доставить ее куда следует.

– Ваша забота о безопасности Леантара будет вознаграждена. Можете идти, – все с тем же безразличием произнес лорд.

Как только даны скрылись за дверью, дан Глисса несколько раз щелкнул пальцами. Из-за ширмы в углу появился слуга в сером, поклонился и застыл.