Девушки бросаются в стороны еще до того, как атмосферный океан нанесет очередной удар, но тихоходные кентавры не могут обогнать область измененного давления, что обрушивается на базальтовое плато, подобно отбойному молотку. Необычайный климатический феномен, ранее считавшийся невозможным, равно как и кислотные дожди на поверхности планеты, отбойник погубил уже тысячи колонистов. И теперь словно намеренно собирается погубить еще шестерых, явившихся из кипящего облачного покрова дробными ударами области измененного давления, где в эпицентре барометр мгновенно подскакивает с привычных девяносто до семисот, а то и тысячи атмосфер.

Внезапный вертикальный удар атмосферного молота так силен, что с легкостью крушит бетон и сталь, а разбить вдребезги скафандр ему и вовсе не составляет труда, и Ольга получает возможность узреть этот удар, когда кентавр Челси раскалывается на мелкие кусочки без всякой видимой причины. Черная земля под разбитой машиной вскипает, образуя очередную идеально круглую воронку, и только потом до них доносится характерный щелчок невидимого хлыста.

– Бежим!

Отбойник продолжает свой путь, линия воронок приближается быстрее, чем движется кентавр, так что надо маневрировать.

– Направо, направо забирай!

Земля под гусеницами содрогается от очередного удара атмосферного молота, краем глаза Ольга замечает, как переламывается топографическая мачта в десятке метров от нее, и уходит в сторону, ухватившись за ближайший валун всеми якорями. Снова удар с неба, снова мимо, еще немного, и они выйдут из зоны поражения.

– Помогите!!!

Зоя, подруга Триш, что шла последней, неся драгоценные кассеты – ее кентавр опрокинут набок, ходовая разбита, и все же, она еще жива, отбойник лишь слегка задел ее по касательной. Но теперь столб ветра возвращается обратно в непроницаемые облака, забирая с собой все, то сумел захватить, в том числе и разбитый вездеход. Кентавр Зои отрывается от воронки, вертикальный ветер тащит его вверх, прямо в облака и их вечный электрический шторм.

– Помогите!!!

– Держись!

Триш выбрасывает подруге все имеющиеся якоря, моторные тросы переплетаются друг с другом, заякорив кентавра и контейнер с геологическими пробами. Но обратный поток настолько силен, что с легкостью преодолевает сопротивление второго кентавра, и вот уже Триш начинает отрываться от земли.

– Пятерка, помогай!

Якоря Ольги оплетают гусеничные тележки кентавра Триш, еще секунда, и Воронова чувствует, как поток начинает двигать ее тяжелую машину, намереваясь забрать с собой вместе с двумя другими. Гусеницы бешено пашут черную крошку, где-то сзади с грохотом срывается якорь вместе с куском валуна, всех троих тащит все дальше, к эпицентру обратного потока.

– Помогите!!!

– Триш, я не удержу! Руби канат, не удержу двоих! Надо сбросить вес! Триш!

– Нет, не могу!

– Руби, или я отпущу тебя! Двоих не удержать, ветер слишком сильный! Руби!

Двойная черта старой колеи все ближе, кентавра Триш окончательно отрывает от поверхности, еще секунда, и Ольга последует за ней.

– Руби, или обрублю я! Триш!!!

– Зоя, прости!

Кентавр Ольги, что уже взмыл над землей, с грохотом валиться обратно, сброшенные моторные тросы вонзаются в землю в поисках хоть какой-то опоры. Рядом падает Триш, клешни ее скафандра по-прежнему сжимают контейнер с образцами. А где-то высоко-высоко, обратный поток увлекает крошечный кентавр Зои, унося ее все выше в бушующий атмосферный океан…

***

Премию они все же получили, как и положено, ибо спасение драгоценных кассет с геологическими образцами являлось задачей первостепенной важности. Бонус за эвакуацию раненого наездника также не заставил себя ждать. А то обстоятельство, что теперь премиальные надо делить не на пятерых, а только на троих, лагерное начальство не особо волнует, равно как и разбирательство с коротким, неприятным атмосферным инцидентом. Все в курсе относительно отбойника, часть работы, не более.

Нажраться по возвращении не получилось, настроение не располагает к праздникам. Номер второй, получив свою долю премиальных, тут же возвращается в барак, коротко попрощавшись с Ольгой и Триш. Девушки остаются вдвоем в тамбуре.

– Триш, у нас не было другого выбора. Если кого-то подхватит отбойником, сделать уже ничего нельзя…

Излагая очевидный факт, Ольга в любой момент готова к сшибке с первым номером, памятуя о ее превосходной крав-маге, равно как о том, что Триш и Зоя были любовницами задолго до того, как решетки передвижного лагеря Флоренс-29 опустились за Ольгой. Если напарница хочет свести счеты, то сейчас подходящий момент.

– Проваливай, не хочу тебя видеть. И больше на дно я с тобой не пойду, ищи другую дурочку.

– Хорошо…

Оставив за спиной так и не случившуюся схватку и выйдя в главный коридор, Ольга получает долгожданный вызов к лагерному начальству. Остается надеяться, что многочисленные взятки все-таки подействовали, не зря она столь упорно откладывала каждую копейку скудных премиальных.

– Номер Пятьсот Двадцать Семь по вашему вызову явилась, госпожа комендант.

– Явилась, не запылилась, – улыбкой встречает ее тучная седовласая женщина в черной форме старшего надзирателя. Окуляр старинного оптического протеза, что заменяет начальнице давно утраченный левый глаз, не спускает с заключенной крошечного огонька целеуказателя. Гражданка начальница могла бы давно сменить этот антиквариат на современный искусственный глаз, но намеренно не меняет, ибо так девочки больше ее боятся.

– Значит, тебе у нас не нравится, перевода хочется?

– Я хочу уйти с поверхности, слишком жарко там становится.

– Да? А не ты ли сама напросилась в погонщики, Пятерка?

– Госпожа, ну я же не знала, что ждет меня наверху, в учебке о таком не рассказывают! Говорят про новое оборудование, про улучшенную систему безопасности, про резкое снижение процента смертности. Но они не говорили, что серная кислота будет литься на голову в каждом выходе, не говорили об увеличении числа торнадо, а об отбойнике вообще не упоминали, мол, давняя легенда, и все тут. У нас же восемнадцать наездниц гробанулись за два месяца, и это без учета экипажа модуля. Я не хочу стать девятнадцатой!

Претензия номера 527 по-настоящему веселит всесильную лагерную куму.

– Девочка моя, ты в курсе, что я пашу на здешних райских лугах еще с тех пор, как тебя в проекте не было? Так вот, когда я начинала, почти двадцать лет назад, восемнадцать гробов за два месяца считалось у нас спокойной сменой. А на мелкие неприятности вроде выбитого глаза никто вообще внимания не обращал. Так было.

– А теперь все по-другому, люди другие стали, ну, вроде тебя и твоих товарок. Все-то вы, нынешняя молодежь, такие – много о себе мните, хотите непонятно чего, а как сталкиваетесь с реальными трудностями, вот тут-то с вас стружка и слетает. Именно такие как вы устроили все эти революции и войны за последние два года, а нам теперь с вами разбираться, пристраивать к делу, воспитывать. Не хочешь, говоришь, пахать на поверхности? Ну ладно, дело поправимое. Давай, я переведу тебя обратно в карьер, в кадмиевом разрезе как раз нужен оператор проходческого комбайна, ты же у нас вроде инженер, не так ли?

Перспектива снова вернуться к начальному ремеслу шахтера, особенно на добыче кадмия, не особо устраивает Ольгу – поток гробов в карьерах ненамного уступит надгробиям на поверхности. Не для того она два месяца подкармливала начальство взятками, не для того столь упорно добивалась этой встречи.

– Я хочу перевода, перевода на Колоссаль. Там нужны инженеры, постоянно. А еще туда нужны наездники, а я и так и так справиться могу.

– И еще тебе хочется амнистии, которая будет положена всем рабочим после запуска второго ускорителя …

– Конечно, я ж не дура. Это мой единственный шанс выбраться из Духовки!

– Для начала, миленькая моя, не надо было играть в вашу мудреную политику с революциями и попадать сюда. Что касается Колоссали, то действительно, они как раз начали закладку второй пушки, и им нужны люди, опытные люди. Но не так много, как думают, на всех работы все равно не хватит. Конечно, я могла бы дернуть за пару ниточек, и всунуть туда нужного человека, но зачем, ради чего? Точно не ради очередной глупой девчонки, тут таких на рубль десятку дают. И уж точно не ради ее скудных взносов в общую кассу, которые едва покрывают усиленный паек…