После похорон Оля уехала в отпуск. В поезде она никак не могла настроиться на путешествие. И обзорная экскурсия по городу совершенно не произвела на нее впечатление. Как и следующий день в Петропавловской крепости. Она вполуха слушала рассказы экскурсовода, в тюремной камере ей просто физически стало плохо, и они мечтала лишь о глотке свежего воздуха. Когда уже на улице прогремел выстрел из пушки, Оля вздрогнула, вернулась к реальности и почувствовала, что это будто внутри нее разорвался снаряд, приносящий облегчение. Следующий день в Петергофе, она уже чувствовала в себе жизнь и понимала, что ощущает всю красоту вокруг: величественные фонтаны поразили ее, так же как и огромные клумбы цветом. Кругом слышалась речь на разных языках, и девушка ощущала себя частью огромного мира. И эта принадлежность ко всем людям сразу, давала ей внутреннюю опору. Следующий день был посвящен Эрмитажу, но на душе у Оли опять было беспокойно и все ее мысли рвались домой к матери, успокаивала только то, что сестра с племянником приехали гостить до конца лета.

За последние несколько лет отношения с отцом стали сложными, он будто «держал в ежовых рукавицах». Оля знала, любит по – своему. Она вспомнила детские прозвища, которые дал им с сестрой отец: Тинек и Олиок. Он гордился красавицами- дочерьми.

Но вино меняло его до неузнаваемости и красивая, спокойная натура отца, будто уходила в тень. Почти перед самым отпуском, возвращаясь, домой с работы, на Олю кто-то напал, стукнул сзади по голове и вырвал сумку. Там был лишь кошелек с небольшой суммой денег.

– Не могли совсем прибить, – сказал ей отец.

– Ты, с ума сошел?– вступилась за дочь Манефа. – Что такое говоришь?

Почему-то именно сегодня эта фраза вспомнилась Оле, и вся прелесть отпуска отступила, смазалась, хотя и мысленно, она уже вернулась домой.

Лето в Невьянске стояло жаркое, и коллеги Оли из регистратуры каждые выходные ходили на танцы в парк. Ольга тоже была приглашена остальными девушками. Шумной компанией из пяти человек, они отправились на субботнее развлечение. На Оля нарядилась в новый летний сарафан из хлопка, чуть сдержанного красного цвета с крупными цветами и большим воланом по подолу и белые босоножки. На первый танец ее пригласил незнакомый молодой человек, с тонкими усиками и смеющимися глазами. Звали его Игорь. Он по- хозяйски крепко обнял девушку за талию и закружил в танце. Весь вечер он не сводил с Ольги восхищенного взгляда, а после вызвался проводить ее до дома. Дорога от парка вела прямо к их дому. Дневная жара отступила, вечер принес долгожданную прохладу. Молодые люди медленно шли по темнеющей улице и разговаривали. Игорь достаточно сильно заикался, что почему- то умиляло девушку. Какая –то до селе неизвестная нежность закралась в ее сердце. А задорный взгляд молодого человека очень расположил ее. Парень оказался не из робких, назначил свидание на воскресный день. Про себя рассказал, что работает в заводе мастером. График по сменам, завтра как раз выходной. Он пригласил Олю кататься на лодке, по городскому пруду. Договорились после трех часов дня, когда спадет жара.

На следующий день, как было условлено, Ольга пришла на водную станцию. Игорь уже забронировал лодку, ловко подсадил девушку на борт и они медленно поскользили по водяной глади. Между ними совершенно не чувствовалось никакого напряжение, разговор лился легко, чего раньше с Олей не случалась. Игорь сказал, что знает ее семью, фамилия Дубровиных была известна в городе. Его родителей Ольга не знала. Отец Александр и мать Галина так же, как и сын работали на Невьянском механическом заводе. Еще у Игоря было два младших брата- Владимир и Сергей.

Отношения между молодыми людьми развивались стремительно, через две недели Игорь пришел с тортом знакомиться с родителями, а через месяц сделал Оле предложения.

Манефа про себя очень сильно жалела дочь, считая Игоря не лучшей партией. Во-первых, будущей теще не нравилось, что молодой человек уже был разведен. А развелся, потому что «гулял», привел домой любовницу, после чего жена сразу ушла из этого дома и браку распался. Для Мани это было очень тяжким проступком и ей совершенно не хотелось, чтобы в этот же дом Игорь привел ее дочь. Мать намекала Ольге, что у семьи жениха не очень хорошая репутация в городе. Отец уж очень гулевый, не пропускает «ни одной юбки», а cын видимо пошел в него (мысленно добавляла она). Оля лишь молча в ответ, будто уже ничего не могла или не хотела изменить. Родители были приглашены на знакомство в семью жениха. Видно, что всем было неловко. Интеллигентный Николай Степанович был поражен жареной картошкой, поданной прямо на сковородке, бардаком, царившим в квартире, громкими разговорами и хохотом. Они лишь, молча, переглядывались с Маней.

Началась подготовка к свадьбе. Невесте заказали белое платье, фату и золотые кольца. Ольга была очень красивой в день регистрации. У Манефы сжалось сердце при виде дочери, так хотелось, чтобы она была счастлива. Совсем не кстати, на ум пришла встреча на кануне свадьбы, возвращаясь с работы, она встретила знакомую.

– Дочь, замуж отдаете? Куда, же вы ее толкаете, Манефа Ивановна? Такая семья… заявила та сразу после приветствия. Манефа только тяжко вздохнула в ответ.

После свадьбы молодожены поселились в деревянном браке по улице Степана Разина, без удобств: туалет находился на улице, воду нужно было носить из колодца, таскать дрова и топить печь. Оля, начала наводить уют в холостяцком жилье, работы она не боялась. Ей в приданное были приготовлены пуховые подушки, белоснежное постельное белье, два половика, красивая кухонная посуда и полотенца. Так же мама подарила ей кремовую тюль и портьерные шторы с крупными синими цветами. У супруга была куплена кровать с сеткой, небольшой стол и полированный трехстворчатый плательный шкаф. Игорь работал по сменам: сутки и два дня отдыхал. Ночевать одной в незнакомом доме Оле было страшно, поэтому к ней приходила мама или родственники мужа: бабушка Поля, часто прихватывая с собой младшего брата Игоря: Сергея.

Появление матери Ольга ждала, как ждут долгожданное событие или праздника. Странно, но она очень скучала по родителям, еще не привыкнув, что теперь у нее свой отдельный дом. Мама появлялась на пороге с полными сумками гостинцев: молоко, творог, булочки, если удавалось «достать» консервы, конфеты. Приносила из сада овощи, ягоды, яблоки. А вот визиты родственников мужа Оля невзлюбила: бабушка Полина вела себя в их доме по-хозяйски, беспардонно заглядывая в холодильник, брала без всякого продукты, которые приносила Оле мать. Ольга высказала свое недовольство мужу, на что он только хмыкнул и ситуация не изменилась. Тогда она посетовала матери, но Манефа не знала, как помочь дочери. Стала только приносить меньше продуктов и старалась подкормить Олю в отсутствии супруга. Через некоторое время Ольга сказала мужу, что ночевать одна не боится, и в визитах его бабушки нет необходимости.

– Ну и твоя мать пусть не ходит,– тут же ответил супруг.

Оля с недоумением взглянула на мужа и ничего не ответила. Матери эти слова она даже не передала.

Интимная сторона супружеской жизни, не заладилась, между ними с самого начала, обсудить эту тему девушке было не с кем. Говорить с матерью она стеснялась и поэтому все больше молчала. Манефа внимательно наблюдавшая за дочерью, обратила внимания, что счастливый блеск будто потух в глазах дочери, без того стройная девушка похудела, мать не знала, как помочь ей и подступить с вопросами. Хотя интуитивно догадывалась, в чем дело. В пятницу Оля пришла домой с синяком на щеке. Гостившая у них в это время старшая сестра увела ее в комнату. Они долго разговаривали, потом Таня проводила Ольгу до дома. Вечером Татьяна поделилась с матерью, что сестра жаловалась на невоздержанность и грубость супруга. Коля тоже все чувствовал и сказал : «Маша, плохо ей там, пусть возвращается домой. Передай ей. Мы ее всегда ждем «.

Несколько лет назад семья Дубровиных переехали в новую трехкомнатную квартиру на третьем этаже, кирпичного пятиэтажного дома, по улице Ленина.