– Для неспециалистов вы провели хорошую работу, – Чернова одобрительно кивает после детального анализа механизмов фермы и методов ее функционирования. – Уже одно то, что растения не погибли и развиваются, хотя и медленнее расчетного времени – большой успех. А теперь давайте думать, как довести ваше хозяйство до ума. Начнем с системы орошения: тут вы совершили распространенную ошибку, думая, что ферме не хватает воды, а ее, наоборот, слишком много. Эти новые сорта ржи требуют гораздо меньше жидкости, чем их предки на Земле, и избыток влаги вредит им не меньше, чем жажда. Мы это поправим, я покажу, как рассчитать таблицы потребления жидкости для разных сортов, а освободившуюся воду используем для…

Пока остальные большевики возились с реакторами, Чернова разобрала ферму до основания, внесла кое-какие изменения и собрала заново, предварительно расправившись с хищным грибком. Ольга даже как-то помогла ей, на коленке соорудив новую систему управления инфракрасными излучателями. Но главное – Чернова поделилась с Мареками частью своего огромного опыта, составив для них подробную программу дальнейшего развития собственного хозяйства.

Ольга отхлебывает еще вина, после чего невинным тоном задает давно интересовавший вопрос.

– Елена, а разве это не секретная информация?

– Вообще-то, она для служебного пользования, но в моем любимом деле я всегда была на стороне определенного гражданского неповиновения. Мы все не оказались бы в такой ситуации, если бы эти технологии были общедоступны. Под «мы» я понимаю все человечество.

– Можно пояснить?

– Легко. Что сейчас Земля производит такого важного, помимо собственно населения? Только продовольствие, органическое сырье и некоторые виды лекарств, все остальные производства давно уже на орбите. Продукты питания – вот тот последний козырь, который есть у этой старой планеты в отношениях со стремительно набирающими силу колониями. С чего еще космические заводы или рудники на других планетах везут на Землю свой товар? Исходя из этих соображений, производство продовольствия не переводят в космос, хотя технологии отработаны уже давно. Только на одной колонии из двадцати есть ферма полного цикла, которую мы тут пытаемся соорудить. И почти все они принадлежат либо Корпорации, либо Союзу. Два монополиста не доверяют даже своим собственным владениям на орбите, что уж говорить про частников, которых в этом бизнесе совсем немного.

Слушая врача, Ольга вспоминает о теперь почти всеми забытой необъявленной марсианской войне. Наглядное свидетельство того, какими методами Земля будет защищать свою последнюю монополию.

– Отсюда поподробнее. Что же получается: если технология космического фермерства будет распространена повсеместно – Земля станет вообще никому не нужной?

Елена смеется, элегантно прикрыв рот перчаткой.

– Не поверишь, сколько я думала над этим вопросом еще до твоего рождения и не находила ответа. Ну не знаю я, что будет. Но я отлично знаю, что получилось теперь. Пришел Гронд, уничтожил совсем немного и вот уже мы оказываемся на грани самого страшного голода в истории нашей цивилизации. А располагайся разрушенные им заводы на орбите и все сложилось бы по-другому. Но никто не хотел ничего менять, и только отменный пинок под зад заставил всех нас хоть что-то предпринять. Спрашивается, может, не надо было ждать, пока гром грянет?

***

Процедура передачи транспортов вышла очень короткой: Климов и начальник приемной команды обмениваются подписями и индивидуальными печатями на документах, после чего пожимают друг другу руки. Теперь в распоряжении экипажа крейсера не восемь грузовиков, а только пять, остальные вольются в еще одну спешно сформированную транспортную эскадру. Ольга старается скрывать радость по этому поводу, но у нее плохо получается – хлопот резко поубавилось.

После официальной части большевики и приемная команда устраивают вечеринку на скорую руку, своего рода импровизированный выходной, необходимый им всем после тяжелой работы. Немного выпивки, усиленный рацион. За столом все сразу разбились на небольшие группы согласно флотским специальностям, так что Ольге в собеседники достается молодой японец, с петлицами инженера на новеньком кителе. За бутылкой пива и порцией спагетти Тецуо рассказывает ей, как спешно формировались сводные экипажи для новых транспортных эскадр, под которые зачастую еще даже нет кораблей.

– Вот ты везучая, служишь в составе давно сложившегося экипажа, вы все сработались. А я почти не знаю своих напарников, нас по одному выдергивали отовсюду, где можно было найти матросов и офицеров. Половина новички вроде меня, половина резервисты, которые не выходили в пустоту с начала восьмидесятых. Единственная радость – диплом без экзаменов дали, задним числом, так сказать. Очень вовремя встал на полное довольствие, а то деньги и паек во как нужны, у меня мать и две сестренки внизу, все трое без работы.

– Кстати, насчет того, что внизу. Есть предположения, что делать будем?

– Понятия не имею, мне из штаба не докладывают, говорят, что чего-то перевозить. Чего именно перевозить, откуда и куда – неясно, думаю, потом выяснится, главное, что корабли есть.

– Будьте осторожны с этими корытами, они далеко не в лучшем состоянии, – опустив глаза в пол, Ольга вспоминает о подправленных рапортах.

– Спокойно, я их уже видел. Спасибо и на этом.

– Мы старались, честно.

Он передает ей банку тунца и открывает еще пива.

– Прорвемся. В любом случае…

Тецуо осекается, и Ольга уже никогда не узнает, что именно произойдет в любом случае: в холодном ангаре в одно мгновенье становится тихо, словно в вакууме за бортом.

– Он двинулся, он движется! – Миссис Марек кричит из камбуза. Все разом подключаются к матрице, и Ольга тоже, заранее зная, что сейчас увидит.

Он действительно двинулся. Полторы минуты назад Гронд сорвался с якоря и покатил куда-то на северо-восток. Запоздало срабатывает боевая тревога.

ГЛАВА

3

: ЭСКАДРОН ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО

Оторванное вихрем крыло взмывает вверх, словно сухой лист, а искалеченный самолет переворачивается, и рушиться на прибрежные туристические кемпинги, километрах в пяти от аэродрома – третья катастрофа с начала часа. Самого аэродрома уже тоже не существует, раскатывающие по взлетным полям периферийные смерчи только что повалили диспетчерскую башню и теперь крушат небольшой пассажирский терминал.

– А эти откуда взялись?

В объективы высотного самолета видно, как на край взлетного поля опускается легкий конвертоплан устаревшей конструкции, использовавшийся для туристических прогулок. Сразу после приземления винты опускаются в горизонтальное положение, и маленький летательный аппарат бойко покатил по бетону, объезжая обгоревшие остовы разбитых машин. Доехав до края полосы, конвертоплан тормозит у торчащей из искусственной травы горловины топливопровода, из кабины выскакивает пилот и бежит к горловине, на ходу разматывая шланг. А с другой стороны аэродрома, протаранив заграждение, на взлетное поле вырывается ярко-красный кабриолет, как муравьями облепленный пассажирами.

– Им бы поторопиться…

Покончив с пассажирским терминалом, один из смерчей трогается дальше, на ходу подбросив экскурсионный автобус и затем обрушив его на бетон вверх колесами. Черный столб движется в сторону севшего для дозаправки летательного аппарата, размеренно извиваясь из стороны в сторону подобно исполинской кобре.

Красный кабриолет уже там, его пассажиры толпятся вокруг конвертоплана, выбрасывая из салона сиденья. Смерч уже в полутора сотнях метров, когда пилот, наконец, отсоединяет шланг и бросается обратно к своей машине. Стойки винтов возвращаются в вертикальное положение, конвертоплан с видимым трудом отрывается от бетона и уходит в сторону на низкой высоте, спустя тридцать секунд красный кабриолет взлетает следом, словно попавший в пылесос игрушечный автомобильчик.