– Отрицательно, – ворчливо проговорил Мохамад. – Аномалии временных колебаний температуры.

Это было для меня новым.

– Что значит аномалии временных колебаний температуры? – поинтересовался я.

– Ну, допустим, какой-то объект становится теплее с заходом солнца, – нетерпеливо пояснила Клара. – Ну, что там?

Но эта линия тоже оказалась неподвижной.

– И здесь ничего, – прокомментировал Мохамад. – Поверхностный металл с высоким альбедо. – Последовали медленные движения синусоиды, но очень скоро она застыла в неподвижности. – Гм, – озабоченно хмыкнул Мохамад и хлопнул себя по ляжке. – Ха! Остальные подписи вообще неприменимы, тут нет метана, потому что нет атмосферы, и так далее. Что будем делать, босс?

Сэм открыл было рот, собираясь высказаться, но Клара его опередила.

– Прошу прощения, – резко произнесла она, – но что ты имел в виду, говоря «босс»?

– О, помолчи, – нетерпеливо ответил Мохамад. – Сэм?

Кахане примирительно улыбнулся Кларе.

– Если хочешь что-нибудь предложить, давай, – предложил он. – Я считаю, мы должны облететь спутник.

– Пустая трата топлива! – выпалила Клара. – Это безумие!

– У тебя есть идея получше?

– Что значит «получше»? А твоя чем хороша?

– Ну, – успокаивающе начал Сэм, – мы еще не обследовали весь спутник. Он вращается относительно медленно. Можно взять шлюпку и осмотреть его: на противоположной стороне может скрываться целый город хичи.

– Отличный шанс. – Клара фыркнула и тем самым прояснила вопрос, кто сказал это раньше. Но парни уже не слушали ее. Все трое направлялись в шлюпку, оставив нас с Кларой единственными владельцами корабля.

Клара исчезла в туалете. Я закурил сигарету, почти последнюю, и принялся пускать кольца дыма сквозь кольца, неподвижно висящие в воздухе.

Корабль слегка наклонился, и я увидел, как поперек экрана медленно проплыл спутник планеты, затем показалось яркое водородное пламя шлюпки, отправляющейся к спутнику. Провожая ее взглядом, я подумал, что мы станем делать, если у парней закончится топливо, или они разобьются, или случится что-нибудь непредвиденное. Я бы в таком случае оставил их там, и некоторое время размышлял, хватит ли у меня решительности сделать это.

Там мне это вовсе не казалось напрасной тратой человеческих жизней. У меня было время подумать, что мы здесь делаем. Летим за сотни и тысячи световых лет, чтобы наши сердца разбились? Бред. Я обнаружил, что держусь за грудь, будто моя метафора стала реальностью. В сердцах я плюнул на кончик сигареты, чтобы погасить ее, и сунул в утилизатор. Кусочки пепла еще долго плавали в воздухе, а я упорно ловил их и сбрасывал в утилизатор, пока мне не надоело гоняться за ними.

В какой-то момент я засмотрелся на восхитительную картину, как в углу экрана появляется большой пятнистый полумесяц планеты. Это необыкновенное зрелище, которое можно наблюдать только из космоса, заворожило меня. Картина больше напоминала произведение искусства: желтовато-зеленый дневной свет на терминаторе, аморфно черное пятно остальной ее части, закрывавшее свет звезд. На полумесяце заметен был внешний редкий край атмосферы – звезды, попадая в него, начинали мерцать. Но остальная часть атмосферы была такой густой, что через нее ничто не проходило. Конечно, о приземлении на этот газовый гигант не могло быть и речи. Даже если у планеты была бы твердая поверхность, это ничего не меняло – она находилась под таким давлением газа, что там не смогло бы выжить ни одно живое существо. На Вратах ходили разговоры о том, что Корпорация создает специальный посадочный аппарат, который мог бы садиться на поверхность планет типа Юпитера. Возможно, когда-нибудь так и будет, но пока это было из области фантастики.

Клара по-прежнему сидела в туалете. Я протянул поперек каюты свой гамак, забрался в него, опустил голову и уснул.

Четыре дня спустя они вернулись с пустыми руками. Дред и Мохамад Тайе – мрачные, грязные и раздражительные, Сэм Кахане в обычном настроении. Но меня это не обмануло. Если бы они нашли что-нибудь интересное, дали бы знать по радио. И все же мне было интересно.

– Каковы результаты, Сэм?

– Абсолютный нуль, – ответил он. – Одни скалы. В общем, ничего стоящего, из-за чего имело бы смысл спускаться. Но у меня есть интересная идея.

Клара сидела рядом со мной и с любопытством глядела на Сэма. Я же смотрел на Мохамада и Дреда. Похоже, с идеей Сэма они уже познакомились, и она им не понравилась.

– Вы знаете, что это двойная звезда? – проговорил он.

– С чего ты взял? – спросил я.

– Я запрограммировал сканеры. Вы видели ту большую голубую звезду… – Он оглянулся, потом улыбнулся и не торопясь продолжил: – Не знаю, в каком она сейчас направлении, но была возле планеты, когда мы с Бобом делали первые снимки. Она показалась мне близкой, и я направил туда сканеры. Я вначале сам не поверил результату. Двойная звезда. Здесь находится основная, а вторая – в половине светового года отсюда.

– Может, это бродячая звезда, Сэм, – предположил Мохамад. – Я уже говорил тебе. Просто случайно проходит близко.

Кахане пожал плечами.

– Даже если это так. Она очень близко, и не стоит упускать возможность поискать рядом с ней.

– Планеты есть? – вмешалась в разговор Клара.

– Не знаю, – признал Сэм. – Минутку. Вот она, мне кажется.

Мы все синхронно повернули головы к экрану. Совершенно очевидно было, какую звезду имел в виду Кахане. Она сияла значительно ярче Сириуса, видимого с Земли, и ее звездная величина была не меньше –2.

– Интересно, – негромко произнесла Клара и в упор посмотрела на Кахане. – Надеюсь, я тебя неверно поняла, Сэм. Половина светового года в шлюпке – это полгода пути на самой высокой скорости, даже если бы нашлось достаточно горючего. А его у нас нет, парни.

– Я это знаю, – продолжал настаивать Сэм, – но я думал… Если мы только чуть-чуть подтолкнем корабль…

– Заткнись! – заорал я и сам удивился своему отчаянному крику. Я весь дрожал от возбуждения и никак не мог взять себя в руки. Во мне боролись ужас и гнев, они душили меня, и если бы в этот момент в руках у меня оказался пистолет, я без колебаний выстрелил бы в Сэма.

Клара жестом затавила меня замолчать.

– Сэм, я знаю, что ты чувствуешь, – мягко проговорила она, имея в виду, что Сэм Кахане возвращался пустым из пятого полета. – Готова поручиться, что это можно сделать.

Он посмотрел на нее удивленно и с нескрываемой подозрительностью.

– Правда?

– Я хочу сказать, что если бы мы были хичи, а не люди, мы бы знали, как это осуществить. Мы бы вынырнули здесь, огляделись и сказали: «О, смотрите, вон там наши приятели…» – или что еще тут находилось, когда они прокладывали сюда свой курс… «Наши приятели переехали. Их сейчас нет дома». И они сказали бы: «Ну ладно, постучим в соседнюю дверь». И мы бы тронули одну из этих штуковин, потом другую и оказались бы рядом с голубой звездой… – Клара помолчала и посмотрела на Сэма, все еще держа меня за руку. – Но только мы не хичи, Сэм.

– Боже, Клара, я это знаю. Но должен же быть способ… – почти с отчаянием произнес Сэм, и Клара согласно кивнула.

– Он, конечно, есть, но мы его не знаем. А знаем мы лишь то, что ни один корабль, пытавшийся изменить курс во время полета, на Врата не вернулся. Понимаешь? Ни один.