– К чёрту перекись, – выдрал у неё полотенце и швырнул на пол. Схватил девчонку за лямку пижамной майки и повторил: – К чёрту перекись.
– Яков, не… – её ладонь лежала на моей груди.
На миг в её глазах появилась паника. Губы приоткрылись, льняные волосы были рассыпаны по плечам. Член встал колом, пах напрягся с такой силой, что перед глазами запрыгали не чёрные точки – черти с вилами. Мозг закоротило. Русу бы сил не хватило врезать мне так, чтобы меня колошматило, как колошматит от неё. Смял майку на её спине. Проклятые лямки… Рванул, и одна превратилась в нитку. Провёл по голому плечу, по шее, сжал волосы, и пряди тоже покрылись алым.
– Тебе не стоило сюда заходить, – задрал её голову.
– Я… – её прерывистое дыхание коснулось моей щеки. Ладонь с груди исчезла, и мне это не понравилось. Я прижал девчонку сильнее. – Я уйду…
– Нет, – дёрнул вторую лямку. Эта поддалась не сразу, и я, свирепея, рванул ещё: – Не уйдёшь, девочка. Не в этот раз.
Глава 15
Яков
Она смотрела на меня распахнутыми синими глазищами, и от этого взгляда крышу мне рвало с концами. Желание взять её оказалось даже сильнее, чем я думал. Теперь, когда я больше не жал на тормоза, вся кровь так и прилила к паху.
Кожа у неё была настолько нежная, что моя выдержка полетела вниз пущенным под откос поездом. Буквально содрав с девчонки майку, я провёл по её узкой гибкой спине до задницы. Обхватил и прижал, чтобы дошло, что её ждёт.
– Что, если я не хочу? – она всё ещё пыталась упираться.
Дурацкая бабская черта строить из себя невесть что, даже если трусики уже мокрые. Пожалуй, эта переплюнула даже мою бывшую.
– Ничего, – она всё-таки вывела меня.
Подтащил её к матам и толкнул. Повалившись, она уставилась на меня снизу-вверх. Её голая грудь тяжело вздымалась, соски торчали… Проклятье!
Я упёрся коленом в мат рядом с её бедром и подтащил выше. Сам не понял, как начал целовать её – чувствовал её губы, её сладость, её трепет, и хотел ещё больше. Хотел её всю, хотел, чтобы она наконец поняла – она принадлежит мне. Отпустить?! Хрен она получит свободу даже когда я закончу с проблемами. Разве что это безумное желание обладать ею пройдёт. Только тогда. Тогда пусть катится на все четыре стороны, но не раньше.
Почувствовал, как она расслабилась, как шевельнулись её губы. Языком она дотронулась до моего. Вздумала играть? Обхватил её затылок и углубил поцелуй, желая буквально сожрать её. Кусал губы. Вены набухли, нервы натянулись.
Она дотронулась до моего затылка. Легонько прикусила губу и шепнула настойчиво:
– Я не хочу, Яков, – шёпотом по губам. Неожиданно сильно она сжала мои волосы, поцеловала сама и укусила с силой. – Не хочу, – зло, норовя вывернуться.
– Не хочешь? – вернул на место и принялся снимать с неё штаны. – Ты моя жена, не забывай об этом.
– Я твоя жена по принуждению, – ерзая подо мной. – Тоже не забывай.
– Это уже не важно, – вниз по её животу, по гладкому лобку, тёплая, гибкая. Моя, чтоб её! Лёгкий цветочный запах, пылающие вызовом глаза… Она будет подчиняться. Будет. По-хорошему ли, по-плохому, но я заставлю её быть послушной. – Сейчас проверим, как ты не хочешь, маленькая сучка.
Она зашипела разъярённой, готовой броситься коброй. Ударила меня в плечо. Между ног она была тёплая и уже влажная. Но в глазах её пылал гнев.
– Это ничего не значит, – процедила, впиваясь ногтями в моё запястье.
– Да что ты? – сжал её ладошку, припечатал к мату. Также – вторую. Навалился на неё, коленом жёстко раздвинул ноги. – Разве не значит?
Она смотрела с яростью. Понимала, что тело её выдает. А слова… это просто слова.
– Так-то лучше, – больше я не чувствовал сопротивления.
Поддел её нижнюю губу, сунул язык ей в рот и стал ласкать, растягивая удовольствие. Не так быстро… Завтра у меня херова тьма дел, и от этой ночи я возьму всё. Возьму саму эту ночь и женщину, которую хочу так, как ни одну другую до неё.
Рывком стянул с её зада штаны, сжал упругую попку.
– Ты стала даже лучше, – по ложбинке. Не в этот раз, но задом её мы тоже займёмся. Мерзавка заплатит мне за все потраченные на неё нервы.
– А ты остался таким же отвратительным, – цапнула меня за губу.
Вот же сучка! Зарычал, толкнул её ногу коленом и только хотел стянуть штаны, чтобы всадить ей как следует, как по мозгам резануло звонкое:
– Папа! Папа, ты приехал?!
– Чёрт подери, – выругался и мигом скатился с Миры.
Пчёлка… Какого её сюда принесло?! Стремглав взял с лавки пиджак, кинул на маты рядом с Мирой, а сам взял полотенце.
– Ты почему не в постели?! – рявкнул, ещё плохо соображая, какого дьявола происходит. Перед глазами стоял красный туман, в паху всё разрывалось от желания закончить начатое.
– Где Нина?! – зло, направляясь к двери.
– Пап… – Майя смотрела на меня из-под густых пушистых ресниц.
Проклятье! С рыком выдохнув, я провёл по волосам и с шумом вдохнул. Нужно срочно взять себя в руки. Мысленно я досчитал до пяти. Не помогло. Вначале Лара, потом Мирослава, теперь ещё и это…
– Ты видела, сколько времени? – спросил я уже спокойнее.
Майя виновато опустила взгляд. Потеребила нашитый на кармане цветочек.
– Так почему ты не в постели? – остановился в метре от неё. – Разве тебе кто-то разрешал вставать в такое время?
– Нет, – вздохнула она. – Но ты сказал, что приедешь через несколько дней, а ты…
Услышав шорох, я повернулся. Мирослава, сжимая на груди пиджак, остановилась в метре от меня. Моя Пчёлка тут же покосилась на неё. Недоверчиво, с опаской, и это ещё раз напомнило мне, что нужно разобраться со всем как можно скорее. Что там говорила Лариса? Чего она там хочет? Да я и её, и Кирсанова урою, если рыпнутся в сторону моей Пчёлки. В порошок сотру и следа не оставлю от обоих.
– Это… – Мира подошла ближе.
– Это моя дочь, – раньше, чем очевидный вопрос прозвучал. – Майя.
Глава 16
Мирослава
Я смотрела на маленькую, похожую на потерявшегося котёнка девочку, и не могла поверить, что она – дочь Якова. Мужчины, способного одним лишь взглядом подавить волю любого находящегося рядом с ним.
– Привет, – я присела возле неё. Опустилась на колени и подала руку. – Я Мирослава.
Дочь Якова посмотрела на меня очень внимательно. После – на отца и только потом, не дотрагиваясь до моей руки, всё-таки ответила:
– А меня Майя зовут. Но папа уже сказал.
Почувствовав себя неловко и даже глупо, я убрала протянутую ладонь. То ли я Майе не понравилась, то ли что ещё, вела она себя настороженно.
– Тебе пора в постель, – выговорил Яков не терпящим возражения тоном.
– Но пап… – мгновенно запротестовала Майя.
– В постель, я сказал.
Поднявшись на ноги, я глянула на него. Мрачный, он указал дочери на дверь. Почти так же, как указывал мне и своим людям. Во мне вспыхнул протест, и я с трудом смогла подавить желание высказать ему всё, что думаю. Поймала на себе брошенный искоса Майей взгляд. И всё-таки ей было интересно…
– Ты мне что-нибудь привёз? – то ли мне показалось, то ли это была всего лишь попытка задержаться ещё ненадолго.
– Всё завтра, – опять коротко и достаточно жёстко.
– Яков, – я всё-таки не выдержала. Больше говорить ничего не стала, только одно это выразительное «Яков», которого мне показалось более, чем достаточно.
Серебряков же посчитал иначе. Снова показал дочери на дверь, и когда та, вздохнув, сдалась, обратил внимание на меня. Я молчала, он – тоже. О чём тут было спрашивать? Хотя…
– Где её мать?
Растрёпанная, в накинутом на голое тело пиджаке, я присела на первый попавшийся тренажёр. Дочь Якова казалась его полной противоположностью: белокурая, со светлой, почти прозрачной кожей, она ничуть не была похожа на него. Даже сейчас, всматриваясь в его лицо и ища сходства, я не находила их. Разве что губы они поджимали одинаково и… Да, разрез глаз у малышки тоже был от отца.
