– Мастер, – сказала Элен, – ты так и не сообщил ему…

– Это не имеет отношения к делу. Было бы просто нечестно давить на него таким образом.

– Одно слово – мужчины! Боже, как я рада, что я женщина!

– А я как рад! – улыбнулся Мэтсон.

– Я не это имела в виду. Носитесь вы со своей логикой… Я ему скажу.

– На твоей совести будет.

– Что еще ты собираешься мне сказать? – потребовал Род.

– Она хотела сказать, – ответил за нее Мэтсон, – что твои родители уже дома.

– Как?

– Вот так, Родди. Они вышли из стасисного поля неделю назад, а сегодня папа вернулся с операции. Ему уже лучше. Но мы ничего про тебя не говорили. Просто не знали, что сказать.

Факты оказались предельно просты, хотя Роду верилось в них с трудом. Медицина добилась нужных результатов не за двадцать лет, а всего за два. Мистера Уокера извлекли из темпоральной камеры, прооперировали и вернули миру живым и здоровым. Элен еще за несколько месяцев до этого знала, что такой исход вполне вероятен, но лечащий врач отца дал свое согласие на операцию лишь тогда, когда у него появилась стопроцентная уверенность в успехе. И только по чистому совпадению Тангароа нашли примерно в то же время. Для Рода же оба события явились полной неожиданностью: он давно считал родителей умершими.

– Ладно, дорогая, – строго сказал Мэтсон, – теперь, когда ты его совершенно ошарашила этой новостью, мы можем идти?

– Да. Но я просто должна была сообщить Роду о родителях.

Элен поцеловала его и повернулась к мужу. Они двинулись к стене, а Род смотрел им вслед, мучительно размышляя, что делать, и не в силах принять решение. Затем он вдруг вскочил и крикнул:

– Подождите! Я с вами!

– Отлично, – откликнулся Мэтсон и, повернувшись к жене здоровым глазом, с удовлетворенным видом опустил веко – вроде как подмигнул, но едва заметно. – Если ты уверен, то я помогу тебе собрать вещи.

– У меня нет никаких вещей! Пошли!

Род задержался всего на несколько минут – только чтобы выпустить из загона животных.

Мэтсон быстро вывел Рода через ворота в «Эмигрантс-гэп», попутно спас от увечий одного назойливого чиновника, который приставал к Роду с психологическим тестированием, и проследил, чтобы он не подписывал никаких документов с отказом от претензий. Затем отвел его мыться, стричься, бриться, раздобыл приличную одежду и только тогда явил планете Земля. Однако у ворот «Кайбаб» он оставил их вдвоем с сестрой.

– Мне нужно показаться на клубном обеде, так что у вас будет возможность пообщаться семьей, вчетвером. Я появлюсь около девяти, дорогая. Пока, Род. Увидимся. – Мэтсон поцеловал жену и удалился.

– Папа знает, что я возвращаюсь?

Элен ответила не сразу.

– Да, знает. Пока Мастер приводил тебя в порядок, я связалась с домом… Только помни, Род, папа был болен, и для него прошло всего две недели.

– Всего две?

Прожив столько лет бок о бок с действующими аномалиями Рамсботхэма, Род тем не менее всегда воспринимал их временной аспект несколько недоверчиво, хотя прыжки с планеты на планету отнюдь не казались ему чем-то необычным. Кроме того, он чувствовал себя очень неуютно и сам не понимал почему. В действительности все объяснялось приступом неосознанной боязни перед огромными толпами людей. Мэтсоны предвидели это, но не стали предупреждать, чтобы не заострять внимание и не навредить еще больше.

Однако прогулка через лес по дороге к дому пошла ему на пользу. Привычные опасения, что за каждым кустом может скрываться хищник, и подсознательное стремление держаться поближе к деревьям настраивали мысли на знакомый лад. Домой Род добрался почти в радостном настроении, даже не осознав, насколько испугал его людской водоворот и успокоили несуществующие опасности пригородного лесного массива.

Отец загорел и выглядел вполне здоровым, но казался меньше ростом и у´же в плечах. Он обнял сына, мама поцеловала его и расплакалась.

– Хорошо, что ты вернулся домой, сынок. Насколько я понимаю, тебе несладко пришлось.

– Я тоже рад, папа.

– Все-таки, на мой взгляд, эти экзамены слишком строги. Слишком.

Род попытался было объяснить, что здесь дело не в экзамене, что не так уж им пришлось туго, что Каупертаун – вернее, Тангароа – на самом деле далеко не такой опасный мир, но сбился. Его здорово смущало присутствие «тетушки» Норы Пискоут, в действительности никакой не родственницы, а подруги детства его матери. Кроме того, отец почти не слушал.

Зато вовсю слушала миссис Пискоут. И глядела на него в упор своими маленькими глазками, словно проклюнувшимися среди рыхлых складок кожи на лице.

– Ну конечно же, Родерик, я сразу поняла, что это не твой снимок.

– Что? – спросил отец. – Какой снимок?

– Да тот дикарь, где под фотографией стояла фамилия Родди. Вы ее, должно быть, уже видели: ее и в «Новостях» напечатали, и в «Имперском часе» уже показывали. Но я сразу поняла, что это не он. Я еще Джозефу сказала: «Смотри, Джозеф, это совсем не Род Уокер; тут какая-то подделка».

– Видимо, я ее пропустил. Как вы знаете, я…

– Я вам ее пришлю – специально вырезала. Но я знала, что это подделка. Ужас просто! Огромный голый дикарь с острыми зубами и жуткой ухмылкой; вся физиономия в боевой раскраске, а в руке – длинное копье. Я сразу сказала Джозефу…

– Как вы знаете, Нора, я только сегодня утром вернулся из больницы. Род, надо думать, твоей фотографии все-таки не было в прессе?

– Э-э-э… и да и нет. Возможно.

– Я тебя не понимаю. С чего бы им помещать твое фото в «Новостях»?

– Да так просто. Явился какой-то тип с камерой и снял.

– Значит, фото все-таки было?

– Да. – Род заметил, что «тетушка» Нора пялится на него во все глаза. – Но это все равно подделка или вроде того.

– Ничего не понимаю.

– Ну пожалуйста, патер, – вмешалась Элен. – Род здорово устал, а это дело может и подождать.

– Видишь ли, папа, они просто загримировали меня, когда я… э-э-э… отвлекся… – Род понял, что несет какую-то чушь.

– Значит, это твой снимок? – воскликнула «тетушка» Нора.

– Я не хочу больше говорить на эту тему.

– Может, оно и к лучшему, – согласился мистер Уокер несколько удивленно.

Однако миссис Пискоут на этом не успокоилась.

– М-да, я полагаю, в таких далеких местах может произойти все, что угодно. Из той затравки, которую дали в «Имперском часе», у меня сложилось впечатление, что у вас там происходили очень странные вещи. И не все из них приличные. – Миссис Пискоут посмотрела на Рода с вызовом, но тот промолчал, и она продолжила: – Просто не понимаю, о чем вы думали, когда позволили мальчику участвовать в таком деле. Мой отец всегда говорил: если бы Господь желал, чтобы мы пользовались этими воротами вместо космических кораблей, Он бы сам наделал в небе дырок.

– Миссис Пискоут, – резко спросила Элен, – с чего это вы вдруг решили, что космические корабли естественнее, чем пространственные ворота?

– Ай-ай-ай, Элен Уокер… Я всю жизнь была для тебя «тетей Норой»! А теперь вдруг «миссис Пискоут»…

Элен пожала плечами:

– Кстати, моя фамилия теперь не Уокер, а Мэтсон, как вам прекрасно известно.

Миссис Уокер вмешалась в разговор и совершенно невинным тоном спросила, не останется ли миссис Пискоут пообедать с ними.

– Да, Нора, может, вы присоединитесь к нам под Лампой Мира? – добавил мистер Уокер.

Род сосчитал про себя до десяти. Но миссис Пискоут заявила, что она, мол, просто уверена, что им хочется побыть в узком семейном кругу и очень многое обговорить. Мистер Уокер не стал ее убеждать.

Во время ритуала Род успокоился, но все равно сбивался, путался и один раз пропустил свою реплику, отчего за столом на секунду воцарилось неловкое молчание. Обед был изумительный, только порции показались Роду слишком маленькими, и он решил, что на Земле, видимо, очень жесткое рационирование. Однако все излучали счастье, и он сам тоже.