– Немного, – признала она.

– Сколько?

– Ты и я. И куча зевак.

– И больше никого?

– Я проверяла по списку. Что мы будем теперь делать, Родди?

– Какая разница? А ты сама не хочешь вернуться?

– Как скажешь, Родди. Ты же мэр.

– Мэр чего? Кэрол, ты хочешь вернуться?

– Я никогда об этом не думала, Родди. Я была счастлива здесь. Но…

– Но что?

– Города нет, детишек нет, и, если я захочу поступить в корпус Амазонок, у меня есть всего год, – выпалила она, потом добавила: – Но если ты останешься, я тоже останусь.

– Нет.

– Останусь!

– Нет. Но я хочу, чтобы ты, вернувшись, сделала одно дело…

– Что именно?

– Найди мою сестру Элен. Узнай, где она сейчас служит. Штурмовой капитан Элен Уокер. Запомнила? Передай ей, что у меня все в порядке… и скажи, что я просил помочь тебе поступить в Амазонки.

– Родди… но я не хочу возвращаться.

– Беги. А то они еще закроют ворота. И оставят тебя здесь.

– А ты?

– Нет. У меня еще дела. А ты беги. Только не прощайся. Просто беги.

– Ты на меня сердишься, Родди?

– Нет, конечно. Беги. Пожалуйста. А то я тоже расплачусь.

Каролина судорожно всхлипнула, обняла его, чмокнула в щеку и унеслась прочь. Род забрался в свою хижину и долго лежал лицом вниз. Потом наконец поднялся и принялся за уборку Каупертауна. Грязи и мусора было даже больше, чем в то утро, когда умер Грант.

Снова люди появились в поселении лишь во второй половине дня. Род увидел и услышал их задолго до того, как эти двое мужчин и женщина заметили его самого. Мужчины были одеты в городскую одежду, женщина – в шорты, рубашку и легкие сандалии. С копьем в руке Род вышел из хижины и спросил:

– Что вам здесь нужно?

Женщина взвизгнула от неожиданности, затем пригляделась и сказала:

– Бесподобно!

Один из мужчин нес тяжелую сумку на ремне и блок аппаратуры на треноге – Род сразу узнал мультифон, универсальную звуко-видео-запахо-и-прочее-записывающую систему, популярную у репортеров и исследователей. Мужчина молча поставил треногу на землю, подсоединил шнуры и склонился над шкалами настройки. Другой – пониже, рыжеволосый, с усиками – спросил:

– Это ты – Уокер? Тот самый, которого все зовут мэром?

– Да.

– «Космик» здесь еще не был?

– Кто?

– «Космик кинотс», разумеется. И никто не был? «Лайф-тайм спейс», например? Или «Галактические очерки»?

– Я не знаю, что вы имеете в виду. Тут с самого утра никого не было.

Незнакомец пошевелил усами и облегченно вздохнул:

– Вот это я и хотел узнать. Элли, давай впадай в транс. А ты, Мак, включай свой ящик.

– Минуту! – возмутился Род. – Кто вы такие и что вам здесь нужно?

– А? Я – Эванс из «Эмпайр энтерпрайз».

– Пулицеровская премия, – вставил оператор и вновь вернулся к своим приборам.

– Не без помощи Мака, разумеется, – торопливо добавил Эванс. – А эта леди – сама Элли Элленс.

Видимо, на лице Рода не отразилось должных чувств, и Эванс спросил:

– Ты что, о ней не слышал? Где ты был… Впрочем, понятно. Элли сейчас самый высокооплачиваемый сценарист мелодраматических постановок. Она вас так подаст, что каждая женщина – от зрителей «Внеземелья» до читателей «Лондон таймс» – будет рыдать, мучаясь от желания прижать вас к груди и утешить. Она – большой мастер своего дела.

Мисс Элленс этих дифирамбов, похоже, не слышала. Она бродила по поселению с отрешенным лицом и лишь изредка останавливалась потрогать что-то или разглядеть внимательнее.

– Здесь вы и устраивали ваши примитивные пляски? – спросила она, поворачиваясь к Роду.

– Что? Мы здесь танцевали кадриль. Раз в неделю.

– Кадриль… Нет, это мы заменим… – И она снова ушла в свой внутренний мир.

– Дело в том, парень, – продолжал Эванс, – что нам нужно не просто интервью. Этого материала мы набрали еще там, когда ваши ребята появились в «Эмигрантс-гэп». От них-то мы про тебя и узнали, все бросили и мигом сюда. Торговаться не собираюсь – можешь называть любую цену, но нам нужны эксклюзивные права на все сразу: новости, репортажи, коммерческое использование и так далее. А кроме того… – Эванс огляделся. – Консультации, когда прибудут актеры.

– Актеры?

– Ну конечно. Если бы у людей из службы эмиграционного контроля было хоть немного мозгов, они бы не выпустили вас отсюда, пока кто-нибудь не заснял все на пленку. Но с актерами получится даже лучше. Мне нужно, чтобы ты всегда был под рукой, а твою роль будет играть кто-нибудь еще…

– Стоп! – остановил его Род. – Кто-то из нас двоих, кажется, сошел с ума. Во-первых, мне не нужны никакие деньги.

– Как это? Ты что, уже подписал с кем-нибудь контракт? Этот охранник пропустил сюда кого-нибудь раньше нас?

– Какой охранник? Я никого не видел.

У Эванса словно от сердца отлегло.

– Ладно, мы, я надеюсь, договоримся. А охранника поставили, чтобы он никого не пускал за стену. Я уж было подумал, что он двурушничает. И ты мне только не говори, что тебе не нужны деньги, – это аморально.

– В самом деле не нужны. Мы здесь обходимся без денег.

– Понятно. Но ведь у тебя есть семья? А семьям всегда нужны деньги. Давай не будем мелочиться. Мы тебе заплатим по совести, и пусть они лежат себе в банке. Когда-нибудь пригодятся. Я только хочу, чтобы ты подписал с нами контракт.

– Не понимаю зачем.

– Тогда контрактное обязательство, – вставил Мак.

– Мм… да, верно, Мак. Давай так договоримся, парень. Ты просто пообещаешь не подписывать контракт ни с какой другой компанией. И за тобой по-прежнему остается право содрать с нас столько, сколько позволит совесть. Договорились? Пока всего лишь обязательство. Скажем, за тысячу плутонов, а?

– Я не собираюсь подписывать контрактов ни с какой другой компанией.

– Записал, Мак?

– Готово.

Эванс снова повернулся к Роду:

– Ты не возражаешь, если мы кое о чем тебя пока порасспросим? И сделаем несколько снимков, а?

– Ради бога. – Поведение их удивляло Рода и немного раздражало, но ему было до боли одиноко, а тут какая-никакая, а компания…

– Отлично! – Эванс принялся задавать вопросы, быстро и очень профессионально.

Спустя какое-то время Род обнаружил, что рассказывает даже больше, чем, казалось ему, знал. Потом Эванс спросил об опасных животных:

– Насколько я понимаю, это довольно серьезная угроза, да? Проблем много было?

– Нет, в общем-то, – ответил Род вполне искренне. – Не с животными. Больше было проблем с людьми, хотя тоже не очень много.

– По-твоему, эта планета станет первоклассной колонией?

– Конечно. Все, кто вернулся на Землю, просто сваляли дурака. Здесь ничуть не хуже, только планета и безопаснее, и богаче, и места тут хоть отбавляй. Через несколько лет… Слушайте!

– Что такое?

– А как получилось, что нас тут бросили? Предполагалось, что испытания продлятся всего десять дней.

– Тебе что, никто до сих пор не рассказал?

– Может быть, рассказали другим – там, у ворот. Но я ничего не слышал.

– Это все из-за сверхновой звезды. Дельта… э-э-э…

– Дельта-Гамма-один-тринадцать, – подсказал Мак.

– Вот-вот. Искривление пространственно-временного континуума или что-то в таком духе. Я, в общем-то, не математик.

– Флюксия, – снова вставил Мак.

– Ну да, что-то вроде этого. С тех самых пор вас и искали. Насколько я понимаю, волновой фронт нарушил настройку ворот во всем этом регионе. Кстати, парень, когда будешь возвращаться…

– Я не собираюсь.

– В любом случае, даже если надумаешь погостить на Земле, не подписывай отказ от претензий. Совет директоров компании пытается списать все это на Божью волю и снять с себя ответственность. Так что прислушайся к моему совету: ничего не подписывай. Дружеский совет, понятно?

– Спасибо. Но я не… Все равно спасибо.

– Как насчет снимков для репортажа на первую полосу?

– Мм… Хорошо.