– С удовольствием, – с натянутой улыбкой ответил Демон, и двое братьев неспешно покинули цитадель Тьмы.

Довольная возвращением брата, Мара тоже встала и, ни с кем не прощаясь, покинула зал девяти. Остальные правители Тьмы остались, продолжая пребывать в недоумении.

«Когда Тьма начнёт поглощать всё Сущее, и Свет не сможет ей противостоять, наступит твой час, любимый мой сын, первый ангел Света, коего нарекаю Люцифером. И примешь ты последнюю свою битву, в коей суждено тебе погибнуть, но именно смерть твоя освободит ту первую искру Света, что была создана мной для зарождения жизни и вложена в тебя. Отступит Тьма, укрощённая твоей силой, а ты, умерев, вернёшься ко мне навечно. Потому ты, Светоносный, должен жить, чтобы равновесие Тьмы и Света было неприкасаемым».

Эти слова Творца всё чаще гремели в сознании ангела, сидящего на скале между Тьмой и Светом. Они были вживлены в его разум во время рождения и стали смыслом жизни. От того всё печальней становилось на душе ангела, потому как он чувствовал свою скорую гибель. Тьма наступала медленно и незаметно вкрадывалась в наивные сердца порождений Света, заражая их пороками. Но только тех, кто забыл в праздности своей о незыблемых законах породившего их столпа Сущего. Повинуясь слабости духа, превратив себя в предателей, сии глупцы неотвратимо разрушали равновесие, и всё отчетливей была слышна поступь грядущего конца жизни. Но забрезжила надежда в сердце первого ангела Света. Рождённый Тьмой демон должен был установить новый порядок в Сущем и сохранить равновесие. Пророчество, услышанное Люцифером от старика в Мире Богов, сбывалось, и, казалось бы, должны теперь печали оставить ангела, но всё равно чувствовал он свою неизбежно приближающуюся кончину.

Светоносный, глядя на равнину среза Сущего, вспоминал всю свою жизнь, проведенную ярко и искренне. Как впервые увидел Творца, подарившего ему возможность созерцать свои творения и наслаждаться их красотой. Как впервые полюбил, теряя покой, и, как разгоралось это чувство в его душе неутолимым огнём, от которого творил он безумные поступки. Память оживила и первую битву с армией Тьмы, возглавляемой тогда ещё Дыем, первым рожденным Тьмой демоном. Сражение то больше походило не на битву насмерть, а на состязание, в котором хвалились своим воинским умением. «Куда ушли те времена?» – ангел с тоской спрашивал себя, сожалея о невозвратно ушедшей поре. «Что произошло с Вами, великие столпы?» – вопрошал он ту сущность, первоначальную искру которой носил в себе, и ту, с чьими силами он должен был всю жизнь сражаться. Но они молчали… Только слышал Светоносный терзаемой тревогами душой, как безмолвием своим кричали столпы о помощи, и не в силах он был что-либо сделать. Понимал ангел: виновны не Тьма или Свет в грядущем конце Сущего, а те, кто под их знамёнами творят негодное. Ведь, ни один из столпов не является злом и не может им быть. Они лишь основы, благодаря которым и существовала жизнь. Зло – порождение существ, живущих в них, что отказались от своей природы и погрязли во лжи. Их сущности предавались утехам, ублажая свои порочные души, переставшие уже быть светлыми, как задумал Творец. И в основном богов Света винил Люцифер. Многие из них, не ведая того, стали слугами Тьмы, раскачивающими безответственностью своей равновесие. А тёмные правители, алчущие безграничной власти, готовы уже поглотить все вселенные, в том числе и Свет, не задумываясь, что тем самым и себя тоже предают забвению. Ведь рождённый быть тёмным светлым не станет, а рождённый быть светлым, забыв об этом, безвозвратно погаснет. От осознания этой горькой правды становилось у Люцифера на сердце ещё тоскливей, да так сильно, что хоть падай со скалы и бейся о твердь насмерть.

Пребывая в своих печальных думах, Люцифер почувствовал приближение бога со стороны Света, который был не один, а в сопровождении ангела. Он бросил взор на летящих к нему гостей и узнал в них светлоокого Яргу и Гавриила, начальника охраны Световида. В Люцифера сразу закралась уверенность, что прибыли эти двое из-за недавнего посещения границы новорожденным демоном. Потому их визит не вызвал удивления. Прибывшие сыны Света приземлились около скалы, на которой сидел печальный ангел, и приветствовали его:

– Здравствуй, Светоносный! Не спустишься ли ты к нам со скалы побеседовать?

– И вам здравствовать! – учтиво ответил Люцифер и спрыгнул со скалы, расправив свои прекрасные пепельного цвета крылья. – С чем пожаловали? – спросил он, делая вид, что не понимает цели их визита.

– Мы присланы советом узнать о демоне, с которым у тебя была здесь недавно стычка, – перешёл сразу к причине своего посещения Ярга, не собираясь ходить вокруг да около.

– С которым из них? Их тут было несколько, – Светоносный продолжал делать вид, что не понимает прибывшего бога.

– С новорожденным! – теряя уже так скоро терпение, крикнул Гавриил.

– Да! Вспомнил! Был такой! – будто память снова вернулась к нему, наиграно улыбаясь, ответил Светоносный.

– Хватит ёрничать, Люцифер! – как можно учтивей попросил Ярга. – Мы не по собственной воле прибыли к тебе, а по поручению совета.

– Что ж так! Никто из совета не хочет приятно провести время со мной и поговорить по своей воле? – ангел с нескрываемым сарказмом выразил удивление.

– Если не хочешь отвечать на наши вопросы, мы заставлять не станем. Но всё же, может, соблаговолишь поговорить? – с надеждой в голосе пытался склонить к откровенному разговору упрямца Ярга.

– Хотелось бы мне посмотреть, как вы меня заставите! – понижая голос до шёпота, мгновенно изменился в лице Люцифер и рассерженный приблизился к богу.

Нетерпимость Люцифера к Ярге была вызвана исключительно душой бога, отравленной пороками. Ангел видел достаточно отчетливо эту черную, впившуюся язву в некогда светлую сущность правителя Света, чтобы испытывать отвращение к собеседнику. Но он всё же продолжал оставаться сдержанным и даже заставлял себя быть учтивым. Правда, получалось это у него весьма плохо.

– Не гневайся! – попытался успокоить своего собрата Гавриил. – Мы всего-то хотим задать пару вопросов!

– Идите вы со своими вопросами! – повернулся Люцифер к начальнику охраны Световида и приблизился к нему так близко, что тот почувствовал обжигающее яростью дыхание. – Помню, когда я пытался вам рассказать о пророчестве и демоне из него, вы только язвительно надо мной посмеялись. И многие даже слушать не стали, послав куда подальше. А потому и вы отправляйтесь туда же с наилучшими пожеланиями. Не до вас мне, убогих!

Это прозвучало очень обидно, особенно для Ярги. Убогим его ещё никто не называл, и, закипая от ярости, он вышел из терпения, закричав:

– Да кем ты себя возомнил! Кто ты вообще такой! Если ты первый из ангелов Света, тебе можно безнаказанно оскорблять бога?!

– Я тот, кто есть! – спокойно и чуть ли не шёпотом ответил ангел. – Имя мне Люцифер, первый ангел, созданный Творцом в Свете. Тебя я не оскорблял, Ярга, а справедливо охарактеризовал нынешнюю твою сущность и таких же подобных тебе божков, которые погрязли в пороках. А по поводу наказать меня… Попробуй, если сможешь! – уже прогремел, а не прошептал он последнюю фразу, как вызов на битву, и, расправив крылья, обнажил клинок.

Сражаться со Светоносным в планы Ярги не входило. Причём, мастерства в битвах занимать Люциферу не приходилось. Да и клинок первого ангела Света, известный своей сокрушающей разительностью по всему Сущему, мгновенно остудил пыл Ярги и заставил его вместе с Гавриилом отойти подальше. Не хватало вернуться обратно без столь нужных ответов, да и ещё, скорее всего, потерпеть поражение от ангела, которого большая часть совета считала сумасшедшим. Поэтому Ярга был вынужден отступить и сглаживать возникший конфликт.

– Люцифер, извини, что не слушали тебя раньше. Пойми! Нельзя нам возвращаться с пустыми руками.

– Всё одно! Говорить с вами не желаю! – отрезал Люцифер, давая понять, что они ничего не добьются. – Ступайте в Мир Богов, там найдёте пророка. От него пророчество и услышите.