Рыжий жалобно заскулил.

Потом Петер вывел из конюшни Малышку и оседлал её. Он не хотел отпускать меня, но я настоял на своём и взгромоздился на смирную гнедую кобылку. Мне нужно было продержаться ещё три часа, а там пусть хоть небо рухнет на Местрию.

Застоявшаяся Малышка трусила бойкой рысью. Я мотался на её спине, словно куль с мукой, вцепившись руками в холку, чтобы не упасть. Жёлтая лента дороги медленно плыла под нами. Словно сквозь сон я видел деревья, бредущие вдоль обочин, летящую в рассветном небе ворону и розовое зарево далеко впереди. Это вставало солнце.

— Прилетели, Ал! Просыпайся!

Говард? Откуда он взялся на дороге? Я же точно помню — там была ворона. Но если даже ворона превратилась в Говарда, как она так быстро научилась говорить? Чудеса, да и только!

— Ал! С тобой всё в порядке?

Вот тебе раз! И Лина здесь. Что Лина делает вместе с Говардом и вороной на жёлтой качающейся дороге посреди плывущего леса? Вот сейчас открою глаза и спрошу.

— Он сильно устал, бедняга! Проспал весь полёт.

Полёт? Разве Малышка умеет летать? Ну что за чудесная лошадь! Кстати, где она, почему я её не слышу? Может, она тоже в кого-нибудь превратилась? Эй, куда вы дели Малышку? Я должен вернуть её Петеру, я обещал.

— Доктор Трейси, вы можете разбудить его?

— Одну минуту!

Какой у неё властный голос. Нет, это не может быть Малышка — она ржёт ласково, уж я-то знаю.

Резкий противный запах. Фу!

— Где Малышка? — спросил я и открыл глаза.

Сидевший рядом Говард с облегчением вздохнул и рассмеялся. При этом он старательно зажимал рукой нос.

— С ней всё в порядке. Пастор Свен скоро её доставит. Они не могли угнаться за глайдером. — гнусаво ответил Говард.

Я покрутил головой, прогоняя остатки сна. Мы находились на металлической платформе, к которой крепились несколько мягких кресел. Возле одного из них я заметил пульт с кнопками и рычагами.

— Это глайдер! — с гордостью сказал Говард. — Транспорт на антигравитационной подушке.

— А чем так воняет?

— Выделения рутонского благоухана. Помогают в тех случаях, когда не действует нашатырь, — отозвался властный женский голос откуда-то из-за пределов видимости.

Я скосил глаза. Возле моей головы стояла миниатюрная блондинка в синем комбинезоне, лет двадцати восьми, с красивым и очень строгим лицом. Осанка её была безупречна, кудрявая голова гордо сидела на длинной шее.

— Предлагаю не терять время попусту и осмотреть больного, — сказала она. Проводите меня в палату!

Блондинка подхватила стоявший на соседнем кресле чемоданчик и энергично спрыгнула с платформы, Говард последовал за ней. Я тоже выкарабкался из кресла. От недостатка сна меня качало, голову словно набили кукурузной соломой. Затылок ощутимо побаливал. Я потрогал его и нащупал здоровенную шишку.

Глайдер стоял возле дома доктора Ханса. Я совершенно не помнил, как мы здесь очутились. Последнее, что сохранилось в памяти — бесконечная жёлтая дорога и мелькающие копыта Малышки.

Значит, я всё-таки добрался до Тихого Озера и сумел отыскать Говарда! Чёрт, почему я ничего не помню?

Я осторожно слез с металлической платформы. Странная конструкция неподвижно висела в воздухе, едва не касаясь травы. Я попробовал толкнуть её, но платформа даже не шелохнулась.

Возле крыльца мне на шею бросилась Лина.

— Ал! Ал! — повторяла она, смеясь и плача.

Я прижал её к себе, чувствуя, как вздрагивают её лопатки. Вдыхал запах волос, ощущал тепло тела. В голове начало проясняться.

— Лина, что случилось ночью? Где Илия?

Лина непроизвольно сжалась и вздрогнула.

— Отец запер его в сарае. Мы не знали, что делать. Как хорошо, что ты появился! Я думала, эта страшная ночь никогда не кончится. Неужели, Илия, действительно, сошёл с ума из-за меня?

Глаза Лины недоумённо расширились.

В глубине дома доктора послышались недовольные голоса. Кажется, там о чём-то спорили.

Я погладил Лину по голове и поцеловал в мокрую от слёз щёку.

— Ты ни в чём не виновата. Пойдем. Надо взглянуть на отца.

Лина прикусила губу.

— Ох, Ал, прости! Конечно! Можно мне с тобой?

Отец по-прежнему был без сознания. Сквозь простыню проступали жёлтые пятна. Блондинка распекала помощницу доктора Ниди.

— Ваш доктор должен был немедленно связаться с нами! Это преступление — содержать больного в таком состоянии!

Она обернулась к Говарду и ещё одному человеку. Я узнал светловолосого. Это он говорил приветственную речь в злополучный день первой высадки.

— Дин, вызывайте шлюпку прямо сюда. Этого человека нужно немедленно доставить в корабельный госпиталь!

— Хорошо, доктор Трейси! — ответил светловолосый и вышел, столкнувшись в дверях с доктором Хансом.

— Что здесь происходит? — спросил Ханс. Вид у него был помятый.

Доктор Трейси выпрямилась и взглянула на Ханса сверху вниз, несмотря на то, что ростом едва доставала ему до плеча.

— Вы кто? — спросила она. — Здешний ветеринар?

Доктор Ханс задохнулся от возмущения.

Пока мы ожидали шлюпку, доктора успели ещё немного поругаться. Правда, Трейси неохотно признала, что «в таких пещерных условиях никто не смог бы сделать большего». Доктора Ханса эта похвала не удовлетворила и он обиженно нахохлился.

— Впервые слышу, чтобы доктор Трейси кого-то похвалила, — заговорщицки сказал Дин, наклонившись к моему уху. Вблизи он выглядел моложе, чем во время выступления. Лет двадцать пять, не больше.

— Доктор Трейси, с отцом всё будет хорошо? — спросил я.

— Разумеется, — без улыбки ответила она. — Придётся пару недель повозиться с кожными покровами. Может быть, понадобится пара несложных операций на связках.

Я повернулся к доктору Хансу.

— Скажите, а как там Стип?

Доктор недовольно посмотрел на меня, потом кинул косой взгляд на Трейси. Но всё-таки ответил:

— Стип почти не встаёт с кровати. Я не знаю, что с ним.

Доктор Ханс помолчал, а потом, пересилив себя, обратился к Трейси:

— Доктор Трейси! Без сомнения, ваша медицина ушла далеко вперёд по сравнению с нашей. Я прошу вас осмотреть ещё одного пациента.

Блондинка фыркнула и с удивлением посмотрела на доктора Ханса.

— Конечно. Где он?

Они прошли в комнату Стипа, я пошёл за ними. Стип лежал на кровати поверх покрывала и пустыми глазами смотрел в потолок. Взгляд у него был точь-в-точь, как у Илии.

Доктор Трейси наклонилась к Стипу, пощёлкала пальцами перед его лицом, безуспешно пытаясь привлечь внимание.

— Видимо, какое-то повреждение центральной нервной системы. Как это началось?

Пришлось рассказать ей о драке. Заодно я упомянул и про Илию. Доктор Трейси подняла брови.

— На вашей тихой планете очень насыщенная жизнь, — саркастически сказала она. — Драки, поджоги, безумные скачки на… — она щёлкнула пальцами и вопросительно посмотрела на Дина.

— На лошади, — подсказал Дин.

— Вот именно, — кивнула доктор Трейси.

— Парнишку я тоже забираю, — решительно сказала она. — Здесь не обойтись без томографии. И привезите второго пострадавшего. Где он?

— Его заперли в сарае недалеко отсюда, — сказал я. Блондинка осуждающе покрутила головой, но промолчала.

Дин и Говард отправились на глайдере к ферме родителей Лины. Вернулись они минут через тридцать. Всё это время мы с Линой сидели возле постели отца.

— Ты полетишь с ними, Ал? — спросила Лина.

— Нет, — отозвался я. — Надо успокоить маму.

Лина кивнула и взяла меня за руку.

Наконец, привезли Илию. Он шёл сам, с двух сторон его поддерживали Говард и Дин. Я почувствовал, как напряглась рука Лины.

Илия равнодушно скользнул пустым взглядом сперва по ней, потом по мне. Вряд ли он понимал, куда и зачем его привезли.

В окне потемнело — прямо напротив дома, заслоняя свет, приземлялась шлюпка.

— Грузите больного прямо вместе с кроватью! — скомандовала Трейси. — Ваше драгоценное имущество, доктор, мы вернём при первой возможности.