Во всех окнах горел свет. Мы вошли в дом и сразу увидели Иргу и Петера — они сидели на кухне. Ирга вскрикнула, вскочила и обняла Лину. Петер тяжело поглядел на меня, потом отвёл глаза.

— Что случилось? — спросил я, смутно предчувствуя нехорошее.

— Твой отец умирает, Ал, — тихо ответила Ирга.

— Где он? — я рванулся в комнату, из которой слышались всхлипывания.

Плакала Норма. Грегор неуклюже утешал её. Когда я вбежал, он бросил на меня злобный взгляд.

— Где ты шлялся, Ал? — закричал Грегор. — Отец покалечился из-за тебя!

Он попытался схватить меня за рукав. Ткань треснула.

— Где отец?

Мама стояла возле окна, вглядываясь в темноту. Она повернулась ко мне, и я увидел её пожелтевшее лицо с запавшими сухими глазами. Мне стало страшно.

— Папа побежал тушить пожар. Искал тебя, хотел забежать внутрь сарая. А крыша рухнула.

— Где он, мама?

— Отца отнесли к доктору Хансу. Он сильно обгорел.

— А что говорит доктор?

Мама опустила голову.

— Доктор говорит, что надежды мало.

Она по-прежнему не плакала. Смотрела на меня со спокойствием отчаяния.

Я повернулся к двери. Грегор загородил проём.

— Останься с матерью, Ал!

— Некогда спорить, Грегор. Отойди!

Я вышел в кухню. Лина и Ирга сидели, обнявшись. Петер опустил голову на руки.

— Петер, вы можете отвести Лину домой? Она очень устала.

Лина высвободилась из рук матери и подбежала ко мне.

— Я останусь с тобой, Ал!

— Нет, Лина. Пожалуйста, иди домой! Я очень тебя люблю, но сейчас не время.

Петер с изумлением посмотрел на меня. Ирга поднялась и подошла к дочери.

— Ал прав, Лина. Помощь может понадобиться и завтра. Тебе нужны силы.

Из комнаты послышался голос Грегора:

— Какого чёрта ты раскомандовался, Ал? Ты уже чуть не угробил отца!

Брат вышел из комнаты. За ним семенила Норма.

— Я приказываю тебе остаться с матерью, Ал! Пока нет отца — я старший в доме!

Не обращая на него внимания, я обнял Лину. Она всхлипнула и прижалась ко мне.

— Ал! Всё будет хорошо, правда?

Кромешная тьма ослепила меня, когда я выбежал на улицу. Ну почему, почему в этом чёртовом посёлке нет ни одного фонаря?!

Я бежал вдоль спящих домов, безотчётно стараясь сберечь силы. Было бы ещё, что беречь! Ничего! Сейчас я добегу до доктора, удостоверюсь, что отец в надёжных руках. А потом — сразу к Интену! По радиопередатчику мы вызовем помощь с корабля. Не может быть, чтобы они не спасли отца!

На бегу я заметил, что Хирон сильно продвинулся к западу. Восточный край неба очистился от облаков и мягко сиял зеленью. Значит, сейчас середина ночи.

Вот и дом доктора Ханса! Я подбежал к двери и забарабанил в неё кулаками. Тишина.

Может быть, доктор у отца в палате? Я обежал дом кругом и постучал по двери, которая вела в больничное крыло.

В доме заскрипели половицы, дверь открылась. Лицо и рубашка доктора Ханса белели в темноте.

— Ал? — спросил он, всмотревшись в меня, и посторонился. — Проходи.

Вслед за доктором я прошёл длинным коридором и вошёл в маленькую комнату, где стояла только одна кровать. Длинное вытянувшееся тело на ней было почти полностью укрыто простынёй.

На стуле возле кровати сидела худенькая женщина с добрым лицом. Я узнал одну из помощниц доктора.

— Ниди, вы можете отдохнуть, — сказал Ханс. — Вас сменит Риела.

— Хорошо, доктор, — кивнула Ниди и вышла, сочувственно взглянув на меня.

Глаза отца были закрыты. Грудь, обтянутая тканью, неравномерно вздымалось, дыхание было хриплым.

— Папа! — позвал я.

— Он без сознания, Ал, — сказал доктор Ханс. — Это болевой шок.

Я опустился на стул и снизу вверх посмотрел на доктора. Увидел озабоченное выражение на лице этого, обычно уверенного в себе, человека.

— Доктор, есть надежда? Вы можете его вылечить?

Ханс заколебался, помедлил с ответом. Видно, хотел сказать что-то успокаивающее, но решил не врать.

— Нет, Ал. Я ничего не могу сделать. Только менять повязки и надеяться на Создателя. Слишком большие ожоги, начинается нагноение. Если Юлий выживет — это будет чудо. Но прежним он уже никогда не станет.

— Почему? — в отчаянии воскликнул я.

— Пойми, Ал — я врач, а не волшебник. У нас давно уже нет лекарств, нет оборудования. Чёрт, да у нас даже электричества нет! Мы живём в средневековье!

Я не знал, что такое «средневековье» и «электричество». Но смысл слов доктора понял отлично. Отец умрёт, и доктор Ханс ничего не может с этим поделать.

Я поднялся со стула.

— Доктор, пообещайте мне, что отец доживёт до утра! Обещаете?

Я вышел из дома доктора и, хромая, побежал в сторону церкви. Это был самый короткий путь к дому Интена.

Пустая церковная площадь показалась мне огромной. Ярмарочные навесы ещё не установили. Тёмная громада церкви нависала над площадью. Облака разошлись, Идра сияла в чистом небе мягким зелёным светом. Чёткая тень церковного шпиля тянулась прямо ко мне.

У меня закололо в боку, и я упал на колени в мягкую уличную пыль.

— Помоги мне, Создатель! — задыхаясь, прошептал я. — Дай сил добежать! Сделай так, чтобы я не опоздал!

Равнодушные звёзды мерно сияли в чёрной пустоте.

«Звёзды — это глаза Создателя, Ал». — Так говорила мама, когда я был маленьким. — «Сколько на небе звёзд — столько людей во Вселенной».

Задрав голову к небу, я почти прокричал:

— Ты же видишь меня? Так помоги мне!

А потом поднялся и побежал дальше.

***

В доме Интена было темно. Не успел я подняться на крыльцо, как дверь открылась. На пороге стояла Матильда со свечой в руке.

— Учитель, это вы? — спросила она. Потом увидела меня. — Ал?

— Матильда, где учитель Интен? — я задыхался от бега, голос звучал глухо и прерывисто.

— Проходи в дом, Ал, — посторонилась Матильда. — Учителя нет. Как ушёл позавчера — так и не вернулся. Ты не знаешь, где он?

Чёрт, чёрт! Я-то рассчитывал, что Интен давно вернулся домой. Мне казалось, что он должен быть на шлюпке, которая сбрасывала надо посёлком листовки. Выходит, я ошибся.

— Тебе надо поесть и отдохнуть, Ал! Может быть, завтра учитель вернётся, — сочувственно сказала Матильда.

Но я никак не мог ждать до завтра.

— Можно, я пройду в кабинет?

Не дожидаясь разрешения, я прошёл в комнату. Матильда зашла за мной следом. Неровное пламя свечи выхватило из темноты стеллажи с книгами и письменный стол. Я повернулся к Матильде.

— Мой отец сильно пострадал на пожаре. Доктор Ханс ничего не может сделать. Единственная надежда — связаться с космическим кораблём. У них должен быть врач. Матильда, разрешите мне включить передатчик!

Матильда ахнула, прикрыв рот рукой и часто-часто закивала. Торопливо зажгла свечи на полках.

— Конечно, Ал! Я пока принесу тебе что-нибудь поесть.

Радиопередатчик всё так же стоял на столе. Похожий на чемодан металлический корпус был открыт, провод от микрофона тянулся внутрь. Лампочки не горели, из динамика не доносилось ни звука. Я опустился в кресло Интена и придвинул свечу поближе.

Я несколько раз видел, как Интен и Говард связываются с кораблём, но никогда не делал этого сам. Говард собирался научить меня, но не успел. Что ж, попробую разобраться самостоятельно.

Всё должно быть просто. Вряд ли каждого колониста специально обучали пользоваться передатчиком, так неужели я глупее своих предков? С другой, стороны, что я о них знаю?

В правом верхнем углу выступала большая синяя кнопка. Когда Интен нажимал её, шкала настройки подсвечивалась жёлтым. Это означало, что передатчик готов к работе.

Кнопка мягко щёлкнула, но ничего не произошло. Чёрт, в чём дело?

Я внимательно осмотрел передатчик. Вот оно! Интен отсоединил от корпуса провод, ведущий к солнечным батареям и аккумуляторам. Я торопливо вставил провод в гнездо и снова нажал кнопку. Шкала засветилась.