Аймон с упреком посмотрел на девушку, но ничего не ответил по этому поводу.

– Нужно возвращаться. Тебе еще нужно собраться на сегодняшний прием.

– Как я должна собраться? – Уточнила Ксенерва.

– Хоть нас и считают диким зверьем, но на светские приемы наши дамы ходят в платьях, а не в драных штанах. – Сказал Аймон, с иронией поглядывая на ее протертые джинсы.

В гардеробной Ксенерва поняла, что выбор у нее не велик. Либо декольтированные короткие чулки, которые с натяжкой можно назвать платьем, либо разрезы до самой пятой точки. Откровенные наряды были не по ней. Не так она привыкла подчеркивать свои достоинства. Среди множества вульгарных тряпок, Ксенерва все-таки нашло одно подходящее – платье из черного кружева с небольшим шлейфом, которое идеально подчеркивала ее стройную фигуру. Спереди платье было глухое до самого ворота, а вот сзади спину открывал вырез.

«Что же лучше спина, чем сиськи на выкат»,– подумала Ксенерва.

– Ты прелестна, как никогда.

Ксенерва дрогнула от неожиданности и резко обернулась к бесшумно подошедшему Аймону. В ее глазах вспыхнул праведный гнев, щеки залились румянцем.

– Никогда так больше не делай! – Прошипела она. – Представь, как будут смаковать твои недоброжелатели весть о том, что твоя будущая жена умерла от разрыва сердца.

– У меня нет недоброжелателей. – Спокойно ответил Аймон.

– Неужели. – Прищурила глаза Ксенерва. – А не от них ли ты решил спрятать нашу дочь в Регуле.

– Знаешь, мне нравится, когда ты так злишься, тогда видно тебя настоящую. – Аймон подошел к Ксенерве и медленно провел рукой по ее щеке. – Ты ведь не такая пушистая, как хочешь казаться. Все, что есть в тебе от человека – это твоя безграничная привязанность к дочери.

– Эта привязанность называется любовью, Аймон, вряд ли ты о ней знаешь. – Девушка брезгливо убрала руку даймона от своего лица.

– Почему, ты злишься, Кеси? – Аймон серьезно посмотрел в ее глаза.

– Просто ты меня напугал. – Ответила девушка, слишком быстро.

– Неправда. Есть что-то еще. – Аймон подошел вплотную и провел рукой по оголённой коже ее спины, чем вызвал в душе Ксенервы противоречивые чувства. Хотелось оттолкнуть его из гордости, и одновременно хотелось, чтобы он продолжал, потому что его прикосновения были чертовски приятны. Но он все-таки убрал руку. – Ты злишься и на то, что я сказал тебе во время совета. Но ты должна понять, что у меня и так было достаточно проблем, что озвучили в зале заседаний. А ты берешь и просто уходишь, когда я приказал тебе остаться.

– Ключевое слово здесь: «приказал».

– А ты, значит, не любишь подчиняться? – Аймон скрестил руки на груди. Его взгляд обжигал, скользя по изгибам ее тела. – Нужно было просто сказать мне, прежде чем что-то сделать. Тогда бы мне не пришлось тебе приказывать.

– Ну, простите, что не спросила разрешения. – Прыснула Ксенерва. – Как-то, знаете ли, не привыкла.

Аймон вздохнул так, будто устал разговаривать с неразумным ребенком.

– Ксенерва я не хочу подчинить себе твою волю, но и ты пойми меня. Ты ставишь меня в неловкое положение перед моими подданными. Так вести себя нельзя. Если бы меня ослушался кто-то другой, то он тут же был наказан.

– Ой, только не надо говорить, что тебя взбесило то, что я ослушалась тебя прилюдно. – Вспыхнула Ксенерва. – Ты в принципе не терпишь, когда тебе перечат. В доме Таидора нас никто не слышал и что же в итоге произошло? Будь я человеком – оказалась бы на больничной койке где-нибудь в лазарете Асмодея. Да и что же тебя остановило на этот раз? А? Ксенерва смотрела на Аймона испытующе, она так разошлась, что уже не могла удержать слова и начинала наступать на Аймона. Ее глаза заблестели темными всполохами. – Надо было наказать, раз уж у вас так принято. Сломал бы мне еще что-нибудь и твоя репутация темного повелителя осталась бы невредимой.

Ксенерва стояла в паре шагов от Аймона и была похожа на фурию: глаза гневно полыхали черным пламенем, грудь бешено вздымалась, одна прядь волос выбилась из прически.

Глаза Аймона в момент стали цвета расплавленного янтаря и сузились, как у хищника, готовящегося к прыжку.

– Иногда мне хочется тебя убить. – Сказал даймон низким голосом. – Но ты нужна мне… – И в следующий момент его губы накрыли губы Кеснервы в жгучем поцелуе. Его бархатные губы были настойчивыми, будто требовали от Ксенервы ответа и одновременно наказывали за то, что она была ему нужна. Близость его тела опьяняла не хуже дорогого вкусного вина.

«… ты мне нужна, – эхом звучали слова Аймона в голове Ксенервы, о боги, как неожиданно приятно прозвучали эти слова, – нужна, чтобы сбылось пророчество»

Эта истина прорвалась в ее затуманенное сознание подобно ливню холодного апрельского дождя. Она готова была оттолкнуть мужчину, но он сам отпрянул, почувствовав, как напряглось ее тело. Не давая опомниться, Аймон резко развернул ее к себе спиной, так чтобы она оказалась лицом к зеркалу. Из его отражения на них смотрела идеальная пара. Ксенерва не в силах была отвести взгляда от мужественного волевого лица мужчины из ее снов и женщины, в которой никак не могла признать собственное отражение. На нее смотрела красивая статная незнакомка с аспидно-черными волосами, бледной аристократичной кожей, темными, как ночь глазами и алыми губами, припухшими от поцелуя. Она даже не смогла вспомнить, в какой именно момент приняла вторую сущность.

– Ты невероятно красива, когда злишься. – Прошептал Аймон и его горячее дыхание приятно обожгло ей кожу. – А еще прекрасней после моего поцелуя. – Аймон медленно провел пальцем по ее шее от чего по ее телу побежали приятные мурашки. – На этом приеме я сообщу о предстоящей церемонии, которая состоится через пару недель.

– Что за церемония? – Тихо спросила Ксенерва, чувствуя, как растворяется в его прикосновениях.

В голове билась мысль: «Так нельзя, это неправильно».

– Это естественно, не нужно противиться своим желаниям. – Вкрадчивым шепотом произнес Аймон. – Потому, что на этой церемонии ты станешь моей диарой. – Сказал он уже громко и более будничным тоном.

Ксенерва почувствовала, что ей не хватает воздуха.

– Что с тобой? – Усмехнулся, Аймон. – Ты не рада?

– Не думала, что это случится так скоро. – Проскрипела, Ксенерва, заливаясь краской от того, что несколько секунд назад таяла от его прикосновений, словно мороженное под полуденным солнцем.

Аймон развернул Ксенерву к себе лицом, крепко сжал ее талию, и наклонившись к ее уху, прошептал:

– И не забывай, что все должны поверить в нашу искреннюю любовь. И никто не должен знать, кто ты есть на самом деле.

Аймон наклонился и слегка коснулся ее губ. Ксенерва дернулась в сторону.

«Он всего лишь играет с тобой, а ты растаяла как дура!»

– Не понимаю… какую любовь? – Отшатнулась от него Ксенерва, вытирая губы. – Насколько я знаю, даймонам не присущи эти «телячьи нежности».

– Не спеши с выводами. – Грустно улыбнулся Аймон. На секунду Ксенерве показалось, что она видит перед собой обычного человека, с какими-то своими, одному ему известными проблемами, но она быстро поняла, что ошиблась. – Нам предстоит много узнать друг о друге, детка.

Взгляд Аймона, снова стал лукавым, на лице заиграла привычная усмешка. Он за руку притянул Кеси к себе, провел рукой по спине, опустился ниже и немного сжал ее ягодицы.

– Очень много… – Прошептал он ей на ухо.

Ксенерва, вспыхнула и попыталась свободной рукой ударить даймона, но он ловко перехватил ее.

– Нет так грубо, крошка.

Его самодовольная улыбка выводила Ксенерву из себя. Она готова была зубами вцепиться ему в шею.

– Ну, да ладно, остынь. Нам пора встречать гостей. – Аймон взял Ксенерву под руку. – И не забывай смотреть на меня как на предмет своего обожания, да так чтобы даже я в это поверил.

Ксенерва попыталась вырвать руку.

– Если и дальше будешь вести себя как самовлюбленный идиот, то я никуда не пойду.