– Я для вас урод? – Надтреснувшим голосом спросила она.

Аймон покачал головой.

– Ты прекрасна. – Сбивчивым голосом прошептал Аймон. – Я уже говорил тебе. Я не видел никого красивее тебя.

Ксенерва опешила от такого заявления. Во рту зажгло, она облизнула пересохшие губы. Глядя на то, как она провела языком по губам, Аймон тихо застонал.

– Не делай так больше, крошка, иначе я за себя не ручаюсь.

– И не нужно. – Прошептала Ксенерва, сокращая расстояние между ними. Приподнявшись на цыпочки, она потянулась к его губам, с которых слетел тяжелый вздох. Он крепко сжал ее в объятиях и страстно прижался к ее губам. Аромат мускуса и цитруса обволакивал ее, жар его тела пробивался через тонкую ткань савана. Вкус его губ напоминал горький шоколад. Разум отключился, ноги подкашивались. Она не заметила, как вцепилась когтями в его плечи. Он довольно рыкнул, но Кеси отпрянула, когда по ее рукам заструилась теплая жидкость. С удивлением она посмотрела на окровавленные руки затем на плечи Аймона, которые влажно блестели.

– А, ты опасная. – Глухо сказал он, меняя обличие.

Когда шипы исчезли, а кожа побелела. Ксенерва увидела, как из ран по плечам Аймона бегут алые ручейки.

– Прости. – Выдавила она. – Прости, Аймон, мне так жаль…

Он попытался обнять ее, но она увернулась и убежала в ванную.

Аймон со стоном опустился на кровать. Он не понимал, о чем именно она жалеет – из-за поцелуя, или из-за того, что в порыве страсти поранила его. На счет последнего – он был даже не против. Когда он почувствовал, как ее коготки впились в его кожу – это разожгло его еще больше. Но он прекрасно понимал, что она другая. Это не даймоницы с которыми он проводил ночи прежде.

Ксенерва с остервенением мыла руки.

– Я чудовище, – бормотала она, – чудовище.

«Что на тебя нашло? Почему ты его поцеловала? Дура»

Она со стоном опустилась на пол. Инцидент с когтями ее окончательно добил. Ей было стыдно возвращаться назад. Она не знала, как смотреть Аймону в глаза. Накинулась на него как дикая кошка, изголодавшееся по мужикам.

В дверь тихонько постучали.

– Я принес тебе одежду. Думаю, что в ней тебе будет удобно. – Раздался голос Аймона.

«О боже, он еще и заботится о моей одежде»

Сил не было встать, открыть дверь и посмотреть ему в лицо.

– Я оставлю ее у дверей. – Сказал Аймон, не дождавшись какого-либо ответа.

– Спасибо. – Тихо ответила она, но вряд ли была услышана.

Услышав удаляющиеся шаги и звук закрывающейся двери, она выглянула в комнату. Аймон ушел. Подобрав с полу свою пижаму, она нырнула обратно. Приняв душ и переодевшись, она как мышь прокралась к кровати, которая по-прежнему была пуста.

Кснерва проснулась рано. Повернув голову, она обнаружила рядом Аймона, который все-таки вернулся. Она не слышала, как он пришел. Он свернулся калачиком, зажав руки между коленями. Ксенерва тихо скользнула с кровати. На миг остановилась, залюбовавшись красивым телом. Мысленно обругав себя, она поспешила к выходу. Стоя уже у дверей, она услышала хриплый голос:

– Не вини себя за вчерашнее, я понимаю, что я невероятно привлекательный. Ты ничего не могла с собой поделать.

Ксенерва залилась краской, вздохнув и опустив плечи, она вышла за дверь.

Ксенерва лежала в спальне Алииды и обнимала спящую дочь. Она гадала о том, что принесет этот день, что перевернет в ее душе. Она помнила слова Аймона о том, что ее первый бой в состоянии эффекта с голурами ничто, по сравнению с тем, что ей предстоит пережить. Действуя осознанно, сможет ли она убить живое существо? Она понимала, зачем Аймон тащит ее с собой – чтобы она изнутри увидела и прочувствовала войну, так как она должна повлиять на ее исход. Но каким образом она не знала, и подозревала, что и Аймон этого не знает.

Алиида дернулась во сне, но продолжала спать. Ксенерва погладила дочь по спине. Еще эта дурацкая выходка с поцелуем и кровопусканием.

– Я хочу, чтобы ты взяла с собой кулон, который подарил Титранди.

Ксенерва вздрогнула, удивленная тем, что не заметила, как проснулась дочь.

– Давно не спишь? – Спросила Кеси, поглаживая дочь по голове.

– Давно. – Тихо ответила девочка.

– Почему молчала?

– Не хотелось говорить, и так хорошо с тобой лежать. – Ответила Алиида. – Пообещай, что возьмешь с собой кулон.

– Хорошо, возьму. Откуда ты знаешь, что я куда-то ухожу? – Спросила Ксенерва, разворачивая девочку лицом к себе.

– Я просто знаю. – Смутилась девочка. – Не могу тебе объяснить этого.

– Хорошо, не объясняй. – Сказала Ксенерва, чмокнув девочку в лоб и обняв покрепче. Она понимала, что никто не говорил дочери об их походе. И если Алиида не хотела сама говорить о своем даре, способностях или как это еще назвать, то Ксенерва не собиралась настаивать.

– Все будет хорошо, – сказала Алиида, – вы с Аймоном спасете не одну душу. И кулон тебе в этом поможет.

– Так и будет.

Девочка сжала ладонь матери.

– Я должна жить в Регуле.

– Что? – Оторопела Ксенерва. – Это Аймон тебе сказал?

– Нет. – Алиида повернулась лицом к матери. – Я сама знаю, так будет лучше для меня.

Ее лицо было серьезным и очень взрослым.

– Это спасет мне жизнь.

Ксенерва сглотнула.

– Не спрашивай меня, почему я так думаю. – Добавила Алиида. – Просто поверь мне.

Ксенерва кивнула. Глаза защипало.

– Когда ты должна туда отправиться?

– Сегодня.

«Так скоро?»

– Я провожу тебя.

– Не надо. Лаурелия меня туда отвезет. Она скоро зайдет к тебе, ты должна ее попросить об этом.

– Хорошо.

– И еще. – Алиида серьезно посмотрела на мать, ее взгляд стал невидящим. – Надень кожаную куртку.

Ксенерва удивилась, но ничего не сказала. Она верила своей дочери. Если нужно было сделать так как, она говорит, значит, так она и сделает. Ксенерва потерлась щекой о голову девочки, встала, и, поцеловав ее, вышла из комнаты.

Когда к ней зашла Лаурелия, Ксенерва ничуть не удивилась. Прихватив кофейник и печенье, они отправились на балкон. Усевшись на широкий каменный бордюр, они свесили ноги вниз и наслаждались легким теплым ветерком.

– Как тебе церемония? – Спросила Лаурелия. – Мне показалось жутковатой.

– Меня напротив, рассмешила. – Сказала Ксенерва, вспоминая бред на счет единой крови. – Постой, – нахмурила брови Ксенерва, – а ты откуда знаешь, я тебя не видела. Да, я вообще никого там не видела. Хотя Амин, заверял, что обязательно придет.

– Не видела, потому, что зрители сидели на балконах позади вас. Поверь мне, наблюдателей там было много. Даже Данника пришла. Я слышала о вашем конфликте. Мне показалось, что она готова была спрыгнуть и вырвать у тебя кубок с кровью.

– Надеюсь, что если бы это случилось – она переломала бы себе ноги.

– Это вряд ли. – Улыбнулась Лаурелия. – Ты общалась с Амином?

– Да. – И как он тебе?

– Такой же заносчивый, как и его брат. – Ксенерва вздохнула. – На самом деле у меня есть просьба.

– Какая?

– Алиида отправляется в Ректул. Она хочет, чтобы ты ее проводила.

– Оу… Конечно, я провожу. Но почему, вы так решили? – В ее голосе сквозило непонимание.

– Она сама так решила.

– Не рано ли ей принимать такие решения? – Удивилась Лаурелия. – Мы все знаем, что она необычная девочка, но все равно это как-то странно.

– Да, не то слово. – Согласилась Ксенерва. – Но она иногда чувствует какие-то вещи, и узнает то, чего не должна знать и не может узнать от кого-либо. И она сама пока не может этого объяснить. Но я ей верю.

Ксенерва отпила кофе и продолжила:

– Знаешь иногда мне страшно смотреть в ее взрослые глаза. Будто дочь моя, а глаза чужие. Сегодня они вовсе на миг стали пустыми, будто она где-то далеко и видит совсем не то, что перед глазами. И мы с Аймоном вчера были у предсказательницы.

– Что она сказала? – Теплые глаза эльфийки смотрели с пониманием и состраданием.