Отовсюду послышался рёв, из-за зданий начали выходить минотавры. Кверти пронзил парализованного Халрана, затем направился в сторону отряда командора. Демоны бежали к знамени.

Вспышка света, ещё одна. Десять, двадцать. Моргая при каждом мерцании, Аррей взглянул вверх. С небес, подобно кометам, к земле устремились ангелы, сотни ангелов. Впервые за многие десятилетия, небесное воинство присоединилось к крестовому походу.

— Что за дрянь?! — маленький минотавр наблюдал, как сияющие клинки разят его воинов. — Мы с тобой ещё поквитаемся, смертный. Лорд Бафомет ничего не забывает!

С этими словами Кверти побежал в подвал. Ангельская песнь нарастала, отовсюду слышался звон мечей и топоров, минотавры гибли один за другим. Мгновения спустя, в подземной части здания ярко вспыхнул ослепительный свет и вокруг всё затихло. Ангелы, закончившие уничтожение демонов, преклонили колени, ожидая чего-то.

Из подвала, медленно, сияя в лучах появившегося солнца, вышла женщина в тяжёлых доспехах и красно-белой геральдике. Все присутствующие упали на колени. Лишь Лаулиех, шипя и кривясь от боли, продолжала стоять.

— Смело, демон, — Иомедай обвела присутствующих взглядом. — Встаньте смертные, всё закончилось.

Богиня осмотрелась вокруг и грустно улыбнулась. Подойдя к телу Голфри, она бережно взяла её на руки. Несколько ангелов подняли тела Халрана и погибших стражей королевы.

— Прощай, верная, моя первая подруга. Да смилостивится над тобой Фаразма, — тело погибшей распалось на множество пучков света. — Но у крестоносцев должен быть символ. Демон, подойди!

— Д-да… — Лаулиех, морщась и зажмурив глаза от боли, направилась к богине.

— До окончания крестового похода ты заменишь королеву Голфри. Полагаю, Ноктикула обучила тебя искусству маскировки? — голос Иомедай хлестал суккубу, словно кнут.

— Я… П-повину… — попыталась ответить Лаулиех, голос перешёл в хрип.

— У нас нет другого выбора, смертный, — предвосхищая вопрос командора, произнесла богиня. — На время крестового похода у Мендева должен быть символ.

Богиня и ангелы исчезли в очередной вспышке света так же внезапно, как и появились. Вокруг повисла тишина. Трупы минотавров дымились, сраженные пылающими мечами воинов небес. Перед Арреем и его спутниками стояла Лаулиех, как две капли воды похожая на королеву Голфри.

Где-то в Элизиуме.

— Я — демон! Я столько лет пыталась отринуть, избавиться от своей демонической природы, ик! — Арушалай сделала ещё один глоток из кружки.

— Ну и что? Демон? Тьфу! Древняя тебя быстро поправит, подруга, — Кайден Кайлин громко засмеялся. — А вот и она. Пойду-ка я проверю погреб, что-то в горле пересохло.

Арушалай сидела за столом, обхватив изрезанными руками голову, перед ней стояло, по меньшей мере, четыре пустых пивных кружки. Благо, в Элизиуме с этим проблем не было. На ближайшую к ней кружку села синяя бабочка.

— Как ты, дитя? Кайден иногда может быть очень надоедливым, — Дезна по-матерински погладила суккубу.

— За что мне всё это? Ик! Это и есть награда за попытки отринуть злую природу? — Арушалай встала со стула и заплакала. — Может, это невозможно?

— Дитя моё, разве ты недовольна тем, чего добилась? Ты свободна от рабства Бездны, у тебя есть любящий человек. Ты — поистине уникальная личность. Ты — первый демон, перешедший на сторону добра, — богиня обняла плачущую Арушалай.

— Любящий человек? Он бросил меня! Ради чего? Я даже не знаю, ради чего он ушёл с Камелией.

— Он ушёл, чтобы дать ей шанс освободиться. К сожалению, у него не получилось. Но он горячо любит тебя. Это надо же было придумать, назвать маленькую азату в нашу с тобой честь. Какой изобретательный, — Дезна улыбнулась.

Арушалай вместо ответа освободилась из объятий богини и упала на колени, зарыдав ещё громче. Дезна смотрела на бедную суккубу.

— Встать, милая Арушалай. Встань, моя новая азата, — произнесла богиня и в тот же миг крылья бывшей суккубы регенерировали, пылающие огнём глаза навеки стали синими. — Хочешь ли ты остаться здесь, дитя? Уверена, ты найдешь здесь много новых друзей и снова будешь счастлива.

Арушалай поднялась и осмотрела себя. Похмелье как рукой сняло. Все шрамы исчезли, будто их не бывало, кожа теперь была синего оттенка, форма крыльев осталась прежней, но цвет их тоже изменился: ближе к спине они стали синими, с другой стороны остались бледно-красными. Аналогичная ситуация произошла и с волосами.

— Я хочу вернуться к нему, — ответила Арушалай и вытерла слёзы.

========== Окрылённая ==========

Она разбила лагерь вдали от любопытных глаз. Маленькая палатка, скрытая в зарослях, не шла ни в какое сравнение с её бывшим домом. Если его можно было назвать домом. Впрочем, всё это неважно: больше она туда не вернётся.

Выйдя из палатки, женщина направилась к краю острова и села, любуясь полнолунием и крепостью на границе Мировой язвы. Дрезен стоял, словно величественная скала, защищающая народы Голариона от бесчисленных орд демонов.

Недавний визит суккубы Лаулиех немного переполошил жителей острова и едва не раскрыл небольшой лагерь художницы. Однако, она успела перехватить демоницу и, возможно, показать ей, что есть и другой путь.

Размышляя о ходе крестового похода и своих планах на будущее, художница услышала шорох в кустах. Она встала и, не успев подойти к источнику шума, была сбита с ног тремя полуросликами, звавшими себя скульпторами-кавалеристами.

— Ага, демоница! Попалась! Окружааай! — закричал один из них, остальные принялись пытаться поднять её и заломить ей руки за спину. Выглядело это всё настолько комично, что художница едва сдержала смех.

— Сдаюсь, сдаюсь, храбрые воины. Сжальтесь над бедной рабыней Бездны.

— Ага! Парни, к костру её! Покажем ей гостеприимство вольных крестоносцев, — произнёс их лидер и процессия отправилась вглубь острова. Художница подыгрывала этому спектаклю — ситуация забавляла её всё больше и больше.

Когда они вышли к озеру, расположенному посреди острова, она увидела большой костёр, вокруг которого сидели почти все здешние обитатели, за исключением древней, опасавшихся приближаться к огню.

— Тпру! Стой, мой верный скакун, — скомандовал полурослик, сидевший на плечах у художницы.

— Ландини! Вижу, наши бравые кавалеристы взяли тебя в оборот? — Аранка, смеясь, жестом пригласила её к костру. — Не держи на них зла — они не желали тебе ничего плохого.

Художница лишь молча кивнула и села у костра. Скульпторы-кавалеристы уже снова убежали куда-то по, несомненно, важным делам.

— Как тебе остров, сестра? Представь себе: командор поднял его в воздух лишь силой мысли! Вы ведь не встречались? Вам определённо нужно познакомиться. Когда он вернётся из Иза, я вас познакомлю, — Аранка добродушно улыбалась.

— Почту за честь, — ответила художница.

— Вы думаете, это первый летающий остров? — внезапно спросил стоявший рядом табурет, оказавшийся мимиком. — Первым в небесную высь взлетел легендарный мимик, ставший островом. В нашем роду эта история передаётся из поколения в поколение. Однажды…

Художница погрузилась в свои мысли. Командор штурмует Из? Это значит, что скоро крестовый поход подойдёт к концу, а вместе с ним закончится и её история. Стоит отправиться туда или остаться здесь, дожидаясь его возвращения? От раздумий художницу оторвала Аранка.

— Сестра, — бардесса считала её последовательницей Дезны. — О чём призадумалась? Вот, выпей. Прогонит все дурные мысли и на душе сразу станет веселее!

— Благодарю… сестра, — художница приняла полную кружку и пригубила напиток. — Подыграешь мне?

— Ты хочешь спеть? Разумеется! Эй, охламон, принеси мою арфу, — обратилась она к одному из полуросликов.

Когда музыкальный инструмент был на месте, художница показала текст Аранке.

— Здорово! Сестра, да у тебя талант! Где ты училась?

— Далеко… отсюда. Но я не училась — это врождённое. Хоть я и скрывала свой… талант от окружающих, — уклончиво ответила художница и, глядя на луну, запела: