— Да, я… понимаю. И попробую разгадать тайну «пустоты» этой вещи. Если позволишь, конечно.

— Разумеется, почтенный. Но если ты что-то выяснишь, я хочу знать об этом первым. Ясно?

— Да, — ответил Сказитель и погрузился в свои мысли.

Совещание по налаживанию поставок продовольствия из Неросиана прошел без каких-либо сюрпризов — было решено построить несколько сторожевых башен вдоль дорог и укрепить мостовые. Учитывая достигнутые ранее успехи в тренировке и обучении солдат, эти мероприятия должны занять около семи дней.

Когда совет закончился, Арушалай не спешила уходить. Она некоторое время стояла около Аррея, переминаясь с ноги на ногу. Закончив заверение писем гербовой печатью, командор поднял глаза:

— Не стоит стесняться. Спрашивай — я весь внимание.

— Я хотела бы показать тебе кое-что. Вечером… — Аррей жестом прервал её и велел страже на некоторое время покинуть зал совещаний.

— Прости, что перебил, — сказал он, когда крестоносцы покинули комнату. — Продолжай.

— Ты можешь присоединиться ко мне вечером в темнице?

Вопрос прозвучал довольно странно. Командор несколько раз получал доклад от Аневии, что Арушалай стала часто посещать камеру темницы, где они впервые встретились, но не придавал этому большого значения.

— Зачем? Что-то случилось? Снова кошмары? — поинтересовался он.

— Нет, просто… Просто приходи туда вечером. Большего я не расскажу — сюрприз, — на её улыбающемся лице заиграл румянец.

— Даже под пытками? — командор нежно коснулся её губ кратким поцелуем.

— Даже под пытками, мой азата, — прошептала Арушалай и вышла из комнаты.

Во время вечернего обхода Аррей проверил солдат, навестил свой остров, поговорил с советниками, заглянул к кузнецу. Ничего необычного, поставки металла с ближайших рудников шли исправно, в Мендеве все было более-менее спокойно — королевский совет некоторое время не сообщал о происшествиях. Последнее несколько настораживало командора: не может быть долгого затишья на войне с демонами. Командорский двор же наоборот всегда был местом событий: то скульпторы-кавалеристы придумают новую тактику боя, попутно соорудив пряничную статую, то мимики-крестоносцы попадут в курьезную ситуацию. Видит Дезна, он был рад обретенным соратникам, несмотря на их разношерстность.

Ужинал Аррей в компании Айву. Арушалай после совета куда-то пропала, да и остальные спутники готовили итоговый отчет за неделю. Доблестный дракон, к слову, потребовал удвоить свой рацион, из-за чего пришлось выписать из столицы Мендева дополнительных поваров и кондитеров. Растёт малышка — ничего не поделаешь. Поев и поручив Айву очень важную проверку готовности пряничных статуй, он направился в казематы.

Аррей не любил это место. Сама его суть противоречила убеждениям последователя Дезны: любого, даже самого отпетого негодяя можно наставить на путь истинный, показав свободу, которую открывает совершение добрых поступков. Тем более странным было желание знавшей и разделявшей его убеждения Арушалай поговорить именно там.

Войдя внутрь, командор кивнул стражнику, сидящему за столом у двери, и спустился по лестнице к камерам. Сейчас темница была пуста и Аррей подумывал переделать её под дополнительный склад провианта. Войско крестоносцев росло и Дрезен уже не вмещал прибывающих солдат, чего уж говорить о припасах.

Войдя в камеру, незапираемую по просьбе Арушалай, он увидел её сидящей на полу, на небольшой куче соломы. Свет факелов не доставал до камеры, лишь луч света освещал девушку и командора.

— Ты пришел! Я боялась, что тебя займут срочные дела и ты не найдешь времени заглянуть сюда, — она вскочила и горячо поцеловала Аррея.

— У меня всегда найдется для тебя время, — ответил командор мгновение спустя. — Что ты хотела показать?

— Когда ты впервые услышал мой голос, я ждала казни. Для меня это было как глоток воздуха. Как глоток свободы. Слава богине, ты нашел тот алтарь. — Арушалай замолчала, словно вспоминая что-то, и тепло улыбнулась. — Пусть я не видела тебя настоящего, но твой образ был прекрасен. О, Дезна, он был великолепен — истинный дух свободы, добра и радости, — она провела рукой по щеке Аррея. — Это был первый раз, когда я ощутила странное чувство. Лишь осознав свою мечту, я поняла, что это была любовь к тебе. Может, я и наивна, но это была любовь с первого взгляда.

— Не стоит считать наивностью проявление искренних, идущих от сердца чувств, — ответил он.

— Знаю, но… Тогда это было для меня в новинку. Когда твой образ растаял, я решила запечатлеть его, — она покраснела от смущения и достала из внутреннего кармана кожанки соломенную фигурку с импровизированными крыльями из синей ткани. — Я была уверена, что больше тебя не увижу. Что ты убьешь очередную суккубу в контролируемой демонами крепости.

Аррей аккуратно взял фигурку из маленьких рук бывшей суккубы, недолго посмотрел на неё и лукаво улыбнулся:

— Позволь, я сделаю тебе небольшой подарок.

— Я не против, — ответила Арушалай. — Постой, что ты?..

Командор снял кожаную куртку, сосредоточился и мысленно направил свои необычные силы в фигурку, лежащую на ладони. Рана на груди снова открылась и практически сразу затянулась, но несколько капель крови упало на солому. Некоторое время фигурка лежала неподвижно, но вдруг солома начала изменяться и разглаживаться, превращаясь в кожу, маленькие ручки и ножки зашевелились, а глазки-бусинки ожили.

— Привет! — прощебетало новорожденное существо.

— Знакомься, это Дезару. Твоя подопечная азата, — с улыбкой сказал Аррей, надевая куртку.

Арушалай стояла, ошеломленная, когда крошечное существо взлетело с ладони командора и уселось к ней на плечо. Она слегка вздрогнула, слезы потекли по щекам:

— Я… Спасибо. Никто не делал мне подарков, — дрожащим голосом сказала она.

— Ну-ну, не плачь. Заботься о ней, как я забочусь об Айву. Теперь ты больше никогда не останешься одна. Даже если я отправлюсь в дальнюю вылазку, частица меня всегда будет с тобой, — сказал командор и крепко обнял любимую. — Идем, заглянем в наш маленький уголок. Пускай малышня пока познакомится.

— Идем, — вытерев слезы рукавом, ответила Арушалай.

Сполна насладившись любовью, Аррей и Арушалай сидели на балконе цитадели, наблюдая за уходящим солнцем. Несмотря на то, что на них были лишь легкие, свободные мешковатые штаны и рубахи, холодно не было — крылья бывшей суккубы укрывали их и защищали от ветра лучше любого плаща.

— Слушай, а почему ты не используешь свои крылья для полетов? — спросил командор. — Ты могла бы здорово помогать в патрулировании крепости.

— Я боюсь, что солдаты примут меня за врага, — она призадумалась. — Давно, когда я только решила помогать крестоносцам, я наткнулась на разбитый обоз. Телеги догорали, лошади разбежались, напавшие демоны уже ушли, забрав раненых для своих развлечений. Когда я собралась покинуть место нападения, из-под одной из телег донесся стон. Я быстро подбежала к горящей повозке и с трудом вытащила из-под нее раненого подростка. Недолго думая, я взяла его на руки, вознесла молитву Дезне и полетела в сторону ближайшей заставы крестоносцев — тогда их еще было много. Приземлившись во дворе и аккуратно положив парня на землю, я хотела улететь, но кто-то ударил меня дубинкой по голове. Пришла в себя я уже в клетке посреди двора. — Арушалай поморщилась, явно вспоминая что-то неприятное, затем продолжила:

— Не все солдаты Мендева благочестивые люди. Я… не хочу рассказывать о том, как меня допрашивали тамошние инквизиторы. Захватившие через месяц заставу демоны едва ли были более доброжелательны. Лишь когда заставу посетила Минаго, я смогла выбраться. Мы… были подругами когда-то, за ней оставался должок. С тех пор я решила не использовать крылья для полётов и большую часть своих странствий скрывала их под плащом.

— Но теперь ты можешь не бояться, — выслушав ее, сказал с улыбкой Аррей. — Тебя защищает целый рыцарь-командор крестового похода.

Она опустила голову, явно о чём-то думая, и, неожиданно расправив крылья, соскользнула с зубца стены. Впервые за долгие годы Арушалай почувствовала радость и пьянящее чувство полёта. Сделав круг вокруг главной башни цитадели, она заслонила солнце, отбросив тень на командора, плавно подлетела к нему и протянула тонкую руку: