— Когда я был подростком, люди были убить готовы за такое. — Он приподнял кусочек вяленого мяса. — Убить, продать кого-нибудь. Мать, дочь, Жену. Страшные годы были тогда.

— Я всего лишь применил гипноз, вот и все. — Йегер залпом влил в себя водку и держался до последнего, но, закашлявшись, спешно принялся жевать мясо, жмурясь. — Мое время не шибко отличалось, если так подумать. Мелкому хотели отрубить руку, когда с дуру попался на краже.

— Да уж, а ведь тогда в этом никто не видел проблемы. Жили себе в своих замках, и бед не знали. — Бассет повторил за ним, сразу же морщась из-за водки. А вот мясо оказалось очень даже вкусным и без крови. — Младенцы умирали десятками. У моей матери было одиннадцать детей, из которых только двое дожили до десяти лет.

— Да и в этом времени хватает всякого. Один дед облил меня святой водой и пробил стрелой ногу, грозился надрать задницу, хотя сам едва двигался. Но, признаюсь, он оказался вполне неплохим, конечно. Да чего таить? Этот мир мне нравится больше из-за технологий. Раньше мне пришлось бы умереть в седле, реши я добраться сюда. — Капнув несколько капель прихваченной крови в кружки и наполнив их вновь, Эрен начал замечать, как кружилась голова, стоило ему привстать или двинуться. Обманчивое затянутое опьянение, которое грозились навалиться разом в любой момент. — А все эти дети — ерунда. Только расплата за секс.

— Каждый древний род должен был позаботиться о своем будущем. — Настоял он, тут же залпом выпивая водку. — Вам когда-нибудь тоже придется обратить себе кого-нибудь в дети, потому что я этим заниматься далее не собираюсь. На это у меня есть ты. Но сейчас ты молод, ближайшие лет пятьсот можешь не думать об этом. А с другой стороны, можно прямо сейчас начать выводить отпрыска. Евгеника — это прекрасно.

— Ты прям как… Даже не говори, что задумаешься в один момент о внуках и начнешь меня пилить этим. Может, я хочу быть тем самым эгоистичным сыном, который до последнего живет для себя. — Рассмеявшись, скидывая с себя груду одежды и оставаясь в кофте, он вернулся за стол, опираясь сразу двумя руками на него. — Не хочу выводить никого. Если уж заставишь, то вырастим из какого-нибудь ребёнка до нужного возраста, пока не поумнеет. И обратим. Ну, или сразу найдем красивую девушку… Послушную.

Подняв указательный палец вверх, Эрен чуть не промахнулся, садясь на лавку, и едва успел схватиться за стол.

— Ты не понимаешь. Как только время придет, тебя посадят управлять какой-либо землей. Ты превратишься в вечно занятого и типично чопорного Князя. Вот тогда и стоит начинать искать ребенка, потому что Микасу ты уже приучил к тотальному количеству внимания. — Освальд неумело стянул чертов свитер, отбрасывая его в сторону, и откусил вяленого мяса. — Многие поступали так же, а затем страдали. Жена зазывает к себе, но у тебя еще куча дел. Ты не можешь уделить ей столько внимания, сколько она требует, и она начинает обижаться. Но ребенок в такой момент бы занял ее. Удивишься, сколько нежности бывает в вампиршах, когда они заботятся о детях. Это, наверное, неутоленный материнский инстинкт, я не знаю. Вот смотришь, как какая-нибудь княжна бегает, все делает этому крохе. Даже памперсы эти меняет и задницу подтирает, сразу думаешь: а чем мы хуже людей? Ведь это они бросают своих отпрысков, убивают, издеваются. Это какой-нибудь условный Эрвин мог вести себя так. Его настоящий сын погиб еще давно, а остальные были просто потому, что требовала корона. Но ведь мы не бросаем детей, особенно маленьких. Даже если мы пьем кровь, живут они всяко лучше, чем люди.

Бассет совсем опьянел, говорил он медленно, стараясь как можно четче подбирать слова.

— Это я к чему? — вдруг спросил он, останавливаясь. — А! Что люди — херня.

— Но мы можем управлять ведь с ней вместе… — Эрен задумчиво прижал кулак к виску, расположив локоть на столе, жуя кусок мяса. — Будь в мое время возможность не заделывать ребенка, занимаясь сексом, я бы так и сделал. Ты не понимаешь. Я никогда не буду готов к тому, чтобы отказаться от нее даже на время. А делить с кем-то… Это такая херня — становиться чопорным и утопать в бумагах… Ненавижу людей за лицемерие. Они рожают, но даже не могут признаться себе, что ребенок им был ненужен, бросают на улице, а в итоге он становится тем, кого хотят все убить. Популярность — рожа на каждой заднице, каждая ворона знает в лицо, а зимуешь в тюрьме, потому что нет дома. Нет его, понимаешь? Пока не замечаешь, что в тебя влюбилась девчонка. Начинаешь даже думать, где бы жили, как… А потом еще ты. Саша. И знаешь, что понял? Мне этого достаточно. Кроме вас мне никто не нужен. Опять разочаровал, да?

Сделав из горла новой бутылки достаточно глотков, Эрен поднялся, жуя кусок хлеба.

— Ты просто еще слишком молод, чтобы понять. Знаешь, сколько на моей памяти было таких же? До безумия ревнивых собственников. — Освальд наполнил рюмку, сразу же выпивая ее. — И все они рано или поздно задумывались об этом. Ведь если бы вы остались людьми, она наверняка точно очень быстро забеременела бы. Пришлось бы взрослеть, принимать решения. Женщины в таком положении совсем беззащитны. Хочешь взглянуть на то, как это бы было?

— Ерунда. Я бы сделал все, чтобы отсрочить эту кабалу. — Он отмахнулся, открывая дверь, втягивая морозный воздух, чуть начавший бодрить. — Все равно не получится то, о чем ты говоришь.

— Кольцо у меня, так что все получится. Мне просто надо сосредоточиться немного… — протянул Освальд, поднимаясь. — Что, совсем не хочешь посмотреть?

— Да на меня все равно не подействует. Валяй, пытайся. Вот увидишь, что я останусь прав. — Рассмеявшись, Йегер вышел на улицу с бутылкой в руке, пошатываясь, и повернулся к Освальду, ухмыляясь.

— Как знаешь. — Освальд напрягся, потирая кольцо, чтобы наслать на Йегера проекцию. — Если что, вытаскивать буду грубо.

Подгоняя Призрака, Эрен нервно сжимал губы, привычно оглядываясь, чтобы исключить возможность преследования. Пока он с легкостью обходил все засады, никто не подозревал о том, что тот самый Эрен Йегер несколько раз в полгода умудрялся исчезать со света, устремляясь к небольшому домику, расположенному вдалеке от становившихся более шумными городов. Чем ближе он был, тем сильнее заходилось сердце. А когда распахнулась дверь, он буквально спрыгнул с коня, чтобы подхватить на руки маленькую девчушку и уткнуться в плечо Микасы, глотая что-то соленое при этом.

— Получилось раньше в этот раз. — Отстранившись, он провел ладонью по векам, не выдавая в полной мере волнения, а после расцеловал смеющуюся дочь. — И я с подарками для моих девочек.

— Я не думала, что так рано. — Микаса улыбнулась, тут же возвращаясь на кухню. — Заходи. Мне нужно ужин сделать пока, а вы посидите на улице, ей есть что тебе рассказать.

— Можешь примерить еще пока украшения. — Эрен, не отпуская дочку, положил заплечную сумку и открыл ее. На стол сразу высыпались различные драгоценности. — Ты как себя чувствуешь вообще? Если тяжело, останусь подольше, в этот раз есть такая возможность. Да и дров бы наколоть, еще хочу разобраться с колодцем, чтобы было легче доставать воду. Знаешь, ты похожа, как тогда… Ну, ты понимаешь. Я прав, да? — Широкая улыбка тут же засияла на его лице, и Йегер опустился на пол перед Микасой, прижав ладонь к ее животу. — Ну прав же, да?

— Не знаю пока. Наверное. Меня тошнило недавно, думала, что из-за погоды. Но может быть и это. — Микаса пожала плечами, медленно поглаживая его лицо. — Вот бы ты остался подольше… Хотя бы на год.

— Ты же знаешь, что больше пары недель — уже опасно. Найдут меня, найдут и вас. Пока не могу. Никак. Прошу, не проси так, я же не смогу отказать тебе. Но в этот раз я обязательно придумаю что-нибудь. Говорят, некоторые перебираются в другие страны, а там легко затеряться. Если захочешь, то можем попробовать, как будет возможность. Мои ребята уже задумываются о подобном, ведь местные шерифы буквально сходят по мне с ума. Не расстраивайся, я всегда буду возвращаться к тебе.