Посетив на прощание Микасу, Эрен выполнил уже привычные манипуляции с капельницей, сменил покрывало, разложил книги и мягко коснулся губ Аккерман. Она выглядела абсолютно неживой, и это пугало. Оставить ее на такое длительное время Йегер боялся, но не мог поступить иначе. Здесь уже на кону стояло слишком много всего. В том числе и подтверждение союза с Ириной. Дружба с ней нужна была, как никогда.
Вещей по минимуму. Приобретенные билеты. Нервное постукивание пальцами по колену на борту самолета. Эрен никогда не был в Берлине, как-то не выпадала возможность, но повезло, что немецкий он успел выучить, находясь взаперти в Дании. Осматриваясь, всунув руки в карманы, Йегер поправил сумку на плече. Найти адрес Григория Стрелецкого тоже не составило труда, воспользовавшись проверенными связями. Только проблема возникла уже при подходе к квартире, расположенной на самой окраине.
— И что же ты так скрываешься-то от нас? — Эрен осмотрел дверную ручку. — Ах ты хитрый хрен. Серебро, значит.
Пройдясь пальцами по скрытой тонкой трубочке, он допустил, что очередным средством защиты была и святая вода, с которой встречаться в очередной раз Эрену уж точно не хотелось. Пришлось прибегать к хитрости. Какой подросток откажется от быстрых денег? Вот и Йегер пожертвовал крупную купюру местному парню, кидавшему камни в небольшой прудик. Тот хоть и не оценил странную просьбу отыграть роль волонтера, но все же выполнил просьбу. Замки защелкали, дверь приоткрылась, и, всучив пацану еще одну купюру, Йегер проник внутрь, мгновенно отскакивая в сторону из-за обрушившегося на него ледяного душа, сработавшего, как кислота. Кожа зашипела, плавясь, и Йегер выругался. Но в этот раз регенерация его не подвела, и вскоре даже следа боли уже не осталось.
— Герр Стрелецкий? Прошу простить за столь внезапный и наглый визит, конечно, но меня направили к Вам за одной вещичкой. — Эрен неспешно продвигался по коридору, боясь нарваться на очередную засаду.
— Ущербный кровосос, иди-ка отсюда подальше. Я хоть и парализован ниже пояса, но вставить тебе серебряную стрелу в жопу смогу. — Старик выкатился на коляске в коридор, сжимая в одной руке арбалет, продолжая ворчать на немецком с сильно выраженным акцентом. — Четко отвечай на вопрос: на кой ко мне пришел?
— Давай оставим поползновения на мой зад. Мне делать нечего, как тебя трогать. Сказали, что у тебя есть какая-то шкатулка, ну и что подскажешь, где одну девчонку найти. Серьезно, убирай эту фигню, а. — Для подтверждения своей неопасности Эрен вскинул руки.
— Ах вот оно как. — Григорий истерично усмехнулся, выпуская стрелу, которая угодила Йегеру прямо в ногу. — Кто прислал? Фрицы?! Я тебя сейчас в серебро запихаю. Живым не дамся и секрет не предам.
— Да еб твою чертову мать! Совсем охренел?! Не собираюсь я тебя трогать! Ирина, чтоб ей криво на хрене вертелось, сказала, что ты поможешь. Я вообще думал, что ты вампир. — Вытащив кое-как стрелу, шипя проклятия, Эрен рассмотрел ее внимательно, игнорируя шипение пальцев, и сразу отбросил в сторону. — Хочешь, вылечу тебя, не знаю. Мне правда это важно, из мужской солидарности пойми, мне девушка яйца открутит, не вернись я вовремя.
— Что ж ты сразу не сказал, олух, что тебя Ирина прислала? — Стрелецкий хмуро глянул на Эрена, отставляя в сторону арбалет, после чего смачно выругался на родном наречии. — Пошли уж, клыкастый. Покажу тебе шкатулку. Да и я кое-кто покруче вампира, ты уж прости, но никакая ваша скорость и сила не сравнятся с моими навыками, которые я просрал из-за сраного князя Дании в девяносто пятом году.
— Эрен. Давай уж по имени. Я ведь тебя не называю едой в коже. — Фыркнув, Йегер прошел за Стрелецким в комнату, все же осматриваясь — мало ли. — Да и Смита этого… Был я как-то у него в длительных гостях. Тварина самодовольная.
— О, еще какая. — Старик хмыкнул, подъезжая к стене. Открыв хорошо спрятанный сейф, он достал шкатулку, протянул ее Эрену. — Глянь. Фото забрать не разрешаю, у тебя есть эта пластмассовая хрень. Вот на нее и перефотографируй.
Кивнув, Йегер всмотрелся в старую, чуть пожелтевшую фотографию и тут же сделал снимок. Больше на всякий случай, ведь он и без того все прекрасно запомнил.
— Симпатичная девчонка, — задумавшись, произнес Эрен. — А Ирина тебе кто, позволь узнать, раз уж ее имя спасло меня от твоих пыток. Или чем ты там еще собирался меня пощекотать и подергать мои нервы?
— Моя жена. Бывшая. — Стрелецкий хмуро глянул на него, выжидающе кивнув на фотографию. — Побыстрее давай, только нервничать заставляешь. Она не девчонка, ее зовут Софи. И, возможно, она старше тебя на несколько столетий.
Удивленно наблюдая за Григорием, Йегер никак не мог провести логическую цепочку, объясняющую возможность такой связи. Хотя, Освальд же любил человека. Но что Ирина могла найти в таком вредном мужичке?
— Мне вообще-то почти сто пятьдесят, — огрызнулся Эрен, возвращая снимок. — Так что, попрошу уважения. Расскажи, что знаешь, мне ее найти как-то надо, иначе нехорошо совсем получится…
— Так ты еще совсем зеленый. Софи триста девяносто. Примерно. — Григорий нахмурился. — Знаешь, а ведь последний раз, когда я слышал что-то об Ире — она была заперта где-то очень далеко. Где гарантия, что ты меня не обманываешь, а? Вот скажи мне что-то, что точно убедило бы меня в том, что ты виделся с ней.
— Я будто с ней настолько… — Поджав губы, Йегер нахмурился и дернул плечом. Раз уж он был ее мужем, то ведь наверняка знал все детали ее тела. Хоть говорить такое и не особо хотелось, но он все же произнес достаточно сдержанно, будто вообще и не заинтересованно: — У нее родинка… Там. Такая небольшая, похожая на сердце, что невнимательный и не заметит. А еще она валялась в ванной с кровью, как полоумная. Достаточно подробностей? Да кто ты вообще такой, что в курсе всего настолько?
— Моя семья веками вас истребляла. — Стрелецкий улыбнулся, с любовью осматривая фотографию Софи. — Так уж вышло, что я долгое время думал, что Ирина обычная. Да, дергалась часто, боялась. Думал, сбежала от мужа, и не обращал внимания. Со временем она завралась, и мы прожили пятнадцать лет вместе, после чего я попытался ее убить. Так уж вышло, что семейные устои оказались сильнее здравого смысла. Ведь все эти годы я замечательно жил с ней, даже не задумываясь, что что-то не так. Ходил, убивал вампиров, а потом делил с ней постель. Думаю, может она полюбила меня за то, что я относился к ней, как к человеку? Я сильно жалею о том, что сделал, конечно. Я предал ее и все то, что было между нами. Время не вернуть, оно прошло сквозь мои руки, словно песок. Ирина исчезла вместе с Софи, которую я, и в самом деле, воспринимал, как дочь. Думал, она выросла в прекрасную женщину и умную, и так гордился, а на деле оказалось, что она ни капли не изменилась. Это все была иллюзия. И настолько сильная, что каждый, кто видел этого ребенка - думал, что она повзрослела.
Время шло, мне пришлось жениться снова. Не по любви, конечно же. Зато она подарила мне сыновей и спокойно умерла в родах с третьим ребенком. Честно, я не сильно горевал. Женой она была ужасно сварливой и ревнивой. Все пыталась выжечь дух Иры из моего дома, сжигая брошенные ею вещи. Платья, юбки, белье. Все, что я хранил не тронутым, словно не имел права. В тот день я впервые ударил женщину. И не один раз. Мне казалось, что ее лицо больше никогда не восстановится. Однако, на ней все зажило, как на собаке. А потом, после смерти этой дуры, она вернулась, спустя несколько десятилетий. Вся побитая и напуганная, просила спрятать ребенка, которого, как я думал, растил вместе с ней. И я не смог отказать, для меня самого это было важно. У тебя, наверное, тоже бывало такое. Как-никак, чувства у вас сохраняются.
Конечно, Софи я спрятал. Поручил это сыну, который отказался от семейного дела и уехал работать метеорологом на арктическую станцию. Валькаркай в Чаунском районе. Знаешь ли ты, как холод действует на вампиров? Конечно же нет. Никто, кроме нее, не может такого знать. И холод не простой, а лютый. В котором люди насмерть замерзают. Так вот, многие из ваших потребностей замораживаются, стараясь сохранить регенерацию и прочее на поддерживание внутренних органов и сердца. Все реже хочется крови, дольше заживают раны. Алые глаза тускнеют. Вы становитесь такими же хрупкими, как и люди. У некоторых особей даже появлялись возрастные заболевания. Так что, мальчик, езжай-ка ты на Чукотку. На станцию. Там и найдешь Софию. Ты уж прости, что я тебя тут нагрузил. Все равно мне жить осталось с гулькин нос. Встретишь Ирину, можешь пересказать ей то, что я жалею и прочее. А можешь и не делать этого, уже на твоей совести будет.
