В первый день импровизированных летных каникул Гарри быстро позавтракал и вышел в сад. С комфортом устроившись под деревом, он «отправился в путешествие». В этот раз Тома он нашел бодрствующим, восседающим в тени поваленного дерева и задумчиво жующим какую-то травинку.

— Ага! — обличительно воскликнул Гарри, после чего имел удовольствие наблюдать, как подавившаяся ящерица пытается откашляться. Зрелище, надо сказать, было невероятно потешным.

Ящерка перевела на ребенка мутный взгляд и сменила окрас с бледно-зеленого на ярко-красный.

— Позволь поинтересоваться… что это за «ага»?

— Ты все-таки жуешь корешки!

— Несносный ребенок… — проворчал Том и демонстративно отвернулся. За что и поплатился, когда Гарри, недолго думая, дернул его за хвост.

— А я думал — отвалится, — немного разочаровано протянул несносный ребенок.

— Ещё чего не хватало, — Том невероятным образом изогнулся и прижал кончик хвоста к земле передней лапкой. — Ишь ты… сила есть — ума не надо. Хотя… зачем тебе с такой силищей еще и ум? Только мешать будет. Я со своим умом даже астральной проекцией не овладел, не говоря уж о физической.

— Так что, мы всё-таки поговорим? — спросил Гарри. Проигнорировав скептический взгляд, который на мордочке ящерки хоть и угадывался, но впечатление производил исключительно противоположное задуманному, он добавил. — Расскажи мне, как погибли мои родители.

— И ты хочешь сказать, что вот так просто мне поверишь? Мне, Великому и Ужасному…

— Красному и хвостастому, — перебил его Гарри.

— Хвостатому, — на автомате поправил его Том.

— Рассказывай.

— Ладно-ладно, — ящерка отпустила свой хвост и устроилась поудобнее. — На самом деле и рассказывать-то особенно нечего. В тот год ко мне пришел один из моих самых верных последователей и принес свои воспоминания о неком подслушанном пророчестве. С прорицаниями у меня всегда было слабо, но необходимые расчеты я все-таки смог произвести. По всему выходило, что именно у Поттеров родился ребенок, которому суждено лишить меня бессмертия, а заодно и жизни. Я тогда уже совсем свихнулся… на почве хоркруксов и нервного напряжения.

Гарри невесело фыркнул, а Том невозмутимо продолжил:

— Я попросил Питера, он дружил с твоим отцом, собрать мне всю информацию о тебе и твоих родителях. Питер был расстроен и напуган теми изменениями, что происходили со мной в процессе создания хоркруксов, и не посмел ослушаться. К той памятной ночи я знал о вас уже практически всё. Что Поттер разругался с Дамблдором и собирался увезти свою семью из Англии, что Эванс оказалась чистокровной. Правда, мне не удалось узнать, к какому роду она принадлежала. Впрочем, Дамблдор не знал и этого, и этот факт приятно грел остатки моей души.

Том замолчал, погрузившись в воспоминания. Несколько минут прошло в тишине, но Гарри вскоре потерял терпение и не слишком вежливо дернул ящерку за хвост.

— Ах да, в ту ночь я пришел к вам в дом… не стану лгать, что пришел с добрыми намерениями. Но кто-то меня опередил… Джеймс лежал на первом этаже у входной двери и был уже мертв. Лили я нашел в детской, она была серьезно ранена и пребывала без сознания. У твоей кроватки стоял Питер и пытался пробиться через купол защитной магии, твоей магии. Он увидел меня и незамедлительно атаковал. Я растерялся, додумался только выставить щиты и активировать чары невидимости. Пока я пытался осмыслить происходящее, Лили пришла в себя и послала ему в спину неизвестное мне невербальное заклинание. Питер вспыхнул и за несколько секунд сгорел в магическом огне, прямо у меня на глазах, оставив после себя лишь горстку пепла. Я окончательно обезумел и собирался убить её, хотел увидеть ужас в её глазах, пытать, отомстить за смерть своего… сына. Но Лили снова потеряла сознание от магического истощения и кровопотери. Тогда я подошел к кроватке, а ты внезапно перестал плакать, опустил щит и протянул ко мне ручки. И я не выдержал… с потерей Питера всё человеческое, что еще оставалось во мне, окончательно растворилось в моём безумии… и я послал в тебя аваду.

— Но ты уверен, что Питер жив, — сказал Гарри после продолжительного молчания.

— Да. Когда я развоплотился после той авады, у меня было достаточно времени всё обдумать. Если бы я только мог тогда трезво мыслить, то ни за что не поверил бы, что Питер мог поднять палочку против своих друзей. Там, в этом доме, был кто угодно, но только не Питер. Сама магия наказала меня за то, что я попытался убить невинного ребёнка… и неважно какими были мои на то причины.

— Питер был твоим сыном?

Том долго молчал, но потом все-таки ответил:

— Питер был сыном женщины, которую я когда-то любил. Она была для меня всем, но погибла. Тогда я забрал Питера к себе и растил как собственного сына. Он был единственным человеком, к которому я прислушивался, чье мнение для меня имело значение. И даже когда я разорвал свою душу, что-то человеческое еще оставалось во мне. Это что-то не давало мне навредить Питеру или отвернуться от него.

Магия Гарри была ещё очень нестабильной и слишком зависимой от его эмоций. Этот разговор и поддержание проекции истощили его. И Гарри — пообещав, что как только он немного восстановится и всё обдумает, то вернется — попрощался с Томом.

========== Глава 5 ==========

— Волдеморт — заботливый отец? — с изрядной долей скептицизма спросил у своей чашки Амос, когда Гарри поведал им с Петунией всё, что узнал от Тома.

— Он не лжет, я это чувствую, — бросился на защиту бывшего Тёмного Лорда Гарри. — Нас что-то связывает, хотя Том этого не ощущает.

— В таком случае, кто же убил Поттеров?

— А сам-то как думаешь? — Петуния задумчиво смотрела в окно.

— У нас нет оснований полагать, что к этому приложил руку Дамблдор, — возразил Амос.

— Однако оснований полагать, что он этого не делал, у нас тоже нет.

На кухне воцарилось долгое молчание.

— Что ты думаешь делать дальше? — наконец спросил Амос у Гарри.

— Надо ему помочь вновь обрести тело, а там посмотрим.

— Ты уверен, что это не выйдет нам боком?

— Я более чем уверена, что Том не причинит нам вреда, — подключилась к разговору Петуния.

— Я чего-то не знаю? — Амос подозрительно нахмурился.

— Помнится, ты сам просил больше ничего тебе не рассказывать, — Петуния ухмылялась.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — хихикнул Гарри.

***

Ящерка нежилась под лучами пока еще не очень обжигающего солнца.

Прошло уже достаточно времени, но вестей от Питера так и не поступало. Том начинал серьезно беспокоиться. Да и мальчишка Поттеров своим появлением в его жизни спокойствия не добавил.

Впрочем, Том был даже рад, что Гарри его нашел. Главное, чтобы мальчик правильно истолковал всё, что он ему вчера рассказал. А там… кто знает. Будто услышав его мысли, объект размышлений бывшего Темного Лорда материализовался рядом с ящеркой.

— Кстати о птичках, а как ты меня находишь? — задал Том внезапно заинтересовавший его вопрос.

— И тебе привет, — добродушно улыбнулся Гарри.

— Да-да, привет. Так как?

— Да как-то само получается.

— Да ну?

— Ну да…

— Ну и ладно, не хочешь — не говори, — ящерка скорчила обиженную мордочку и демонстративно отвернулась, однако в этот раз кончик хвоста был надежно зажат между передними лапками рептилии.

— Ну ладно тебе, не дуйся. Я действительно не могу объяснить, так как и сам не совсем понимаю… просто я чувствую связь с тобой и использую ее, чтобы найти тебя.

— Связь, говоришь? — протянул Том и резко замер. — Этого не может быть…

— О чём ты?

Но Том не реагировал. Тогда Гарри приподнял легкое тельце ящерки в воздух и слегка потряс.

— Эй, тут кто-нибудь есть?

— Немедленно отпусти меня, несносный ребёнок! — ящерица наконец-то начала подавать признаки жизни, причём очень активно.

— Так чего там не может быть? — уточнил Гарри.

— Ничего не может быть. Этого просто не может быть, поэтому и говорить тут не о чем.