— Законопроект принят большинством голосов, — перекрывая непрекращающийся гвалт, произнес Люциус. От того, что он воспользовался чарами усиления голоса, эта фраза прозвучала как-то особенно зловеще. Вспышка магии подтвердила его слова.
Все резко замолчали и уставились на доску, где под положительным вердиктом начали проявляться фамилии тех, кто высказался в поддержку законопроекта. Заканчивался этот список фамилиями Блэк, Кэрроу, Гамп, Бёрк, Лестрейндж, Деккер и Феркл.
Заговорщики заранее решили, что без необходимости не станут светить Гарри, Тома и Северуса. В идеале они вообще не хотели открывать своих карт, однако медлить было нельзя, пришлось задействовать всех бывших заключённых.
— Именем Верховного Судьи Визенгамота объявляю результаты голосования недействительными, — прогрохотал над залом голос Дамблдора.
Люциус снисходительно улыбнулся ему и покачал головой.
— Это не я решил, господин верховный судья. Это решение Магии.
В подтверждение его слов, вокруг почти осязаемо заклубилась чистая сила. Она прокатывалась по залу волнами, будто омывая всех и каждого на своем пути. Огромный талмуд законов магической Британии, лежавший перед Дамблдором, распахнулся. И одна из чистых страниц начала заполняться отливающими золотом буквами.
Дамблдор попытался было помешать этому, но получил весьма ощутимый ментальный удар. Он понял намёк и решил зайти с другой стороны.
— Эти люди, — Дамблдор указал рукой на доску с фамилиями, — беглые преступники, они не имеют права голосовать, а значит, результаты недействительны.
— Палата лордов всё ещё живет по своим правилам, господин верховный судья, — возразил ему Люциус. — Сама Магия решает, кто достоин иметь голос в совете, а кто нет.
— В таком случае, — не унимался Дамблдор, — проведем повторное голосование.
— Альбус, — тихо и как-то устало заговорила Амелия Боунс, но её почему-то услышали все, — ты не понимаешь, Магия уже утвердила это решение. Ни Визенгамот, ни министр, ни даже палата лордов с этим уже ничего не сможет поделать.
— Я неоднократно накладывал вето на решения совета, — высокомерно ответил ей Дамблдор и повернулся к министру. — Скажите им, Корнелиус, что они обязаны провести повторное голосование.
— Простите, Альбус, — Фадж покачал головой, — но против решения Магии я не пойду, и никто из чистокровных не пойдет. Мы все её дети, она найдет как наказать нас за ослушание…
Дамблдор обречённо опустился обратно в своё кресло, он даже не заметил, что вскочил из него.
— И что теперь? — спросил он у ожидающих чего-то представителей магических рас.
— Это наше предложение магическому миру, — Каспар ухмыльнулся и достал из рукава несколько скрученных в трубочку листов пергамента, — принимать его или нет дело ваше.
Бумаги плавно пролетели через зал и опустились прямо перед министром.
— Там же вы найдете всю необходимую информацию о нашей организации. Завтра эта информация появится в нескольких печатных изданиях магической Британии. Мы хотим, чтобы все узнали о том, что теперь у них есть выбор. И ещё кое-что…
Каспар закрыл глаза и сосредоточился. Почувствовав тоненькие нити связи с другими домовыми эльфами, он удовлетворенно улыбнулся. Раньше таких нитей было совсем немного, теперь же их стало гораздо, гораздо больше. Он чувствовал всех домовиков этого мира.
Так сложно было не утонуть в этой обретённой связи, не раствориться в мыслях своего народа. Магия наконец простила своих детей и дала им ещё один шанс, предоставив Каспару возможность проследить за тем, чтобы его народ больше никогда не ошибся в выборе пути.
Открыв всё ещё невидящие глаза, он громко заговорил:
— Я — первородное дитя магии, действующий глава коалиции всех магических рас и разумных магических существ Британии, признанный таковым действующим правительством сообщества волшебников и самой Магией, самопровозглашенный глава народа домовых эльфов, призываю всех членов нашей общины положить конец рабству и преклонению перед волшебниками. Любой желающий сможет получить приют и работу, на которой его будут поощрять и общаться с ним на равных. Если вы придёте ко мне и поклянётесь в верности нашему народу и нашей коалиции, то вам более не придется бояться потери связи с этим миром. Я ваш глава, я ваш отец, я ваш якорь в этом мире. Помните, что вы более не рабы, теперь вы вольны выбирать и вас в любой момент ждет коалиция. А сейчас я призываю вас уйти на некоторое время в наш мир. Я чувствую вашу боль, вашу слабость, вашу неуверенность в себе, магия нашего мира исцелит вас. Вы вернётесь способными принять самостоятельное решение относительно вашей дальнейшей судьбы. Если вы пожелаете, то можете остаться работать в своих семьях, но уже на ваших условиях. Не бойтесь ничего, я приму под своё крыло всех и каждого.
Каспар пошатнулся и упал прямо на руки подхватившего его Рика. Поддержка щита, а потом и трансляция речи по тысячам нитей связи забрала почти все его силы.
— Уходим, — отрывисто бросил Ильвис.
Донован показал ошеломленной и крайне задумчивой общественности язык, вцепился в Ильвиса и все четверо исчезли.
— И что это было? — спросил кто-то из членов совета.
— Кажется, — неуверенно протянул министр, после тщетной попытки почувствовать связь с домовиками своей семьи, — нас поимели.
— Это вы ещё текст законопроекта не читали, — весело заметил Люциус.
Дамблдор нахмурился и уставился в открытую на нужной странице книгу. По мере прочтения он становился всё бледнее, а глаза его всё больше.
— Освободить от обязательств перед волшебным сообществом… признать действующим органом власти…
Фадж, слушая его бормотания, тоже начал стремительно бледнеть.
— Статут о Секретности, — дрожащим голосом произнес Дамблдор, взмахнув рукой над книгой.
Свод законов послушно открылся на нужной старице. Просмотрев искомый текст, Дамблдор поднял взгляд на заинтересованного Люциуса.
— Мальчик мой, что же ты наделал? — убито спросил он, передавая книгу министру.
— Я уже староват, чтобы быть вашим мальчиком, — холодно ответил Люциус, улыбка слетела с его лица. — Я дал им то, что они просили. Вы сами мне позволили, если помните.
— Я не предполагал… — Дамблдор запнулся и вцепился руками в свою бороду.
— Что вы не предполагали, Альбус? Что я в кои-то веки поступлю правильно? В интересах кого-то, а не только своих собственных?
— Люциус, зачем?! — воскликнул Фадж, оторвавшись от чтения. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал?
— Честно говоря, не очень… судя по вашей реакции, — снова заинтересовался Люциус.
Дамблдор отнял у Фаджа книгу и взглядом велел министру заткнуться.
— Так что там? — Люциус не унимался.
— Ничего, ты добился своего, поздравляю. Магические существа могут катиться…
Его прервал громогласный безжизненный голос, который, казалось, звучал отовсюду.
— Поправка к закону от тысяча шестьсот восемьдесят девятого года, под названием «Статут о секретности». В связи с принятым законом от тысяча девятьсот девяносто первого года под названием «Отделение разумных магических рас и существ Британии от мирового волшебного сообщества», а также в связи с созданием нового действующего органа власти Британии, не заменяющего уже существующие, но дополняющего оные, «Статут о Секретности» признан недействительным по отношению ко всем существам, попадающим под юрисдикцию «Коалиции Магических Существ Британии».
Таинственный голос затих.
Люциус справился с эмоциями первым.
— И как вы собирались скрыть это от общественности, господин верховный судья? — язвительно поинтересовался он.
Дамблдор ничего не ответил.
— Это значит, что теперь оборотни могут выходить на улицы и закусывать кем-то из магглов, а мы ничего не сможем с этим поделать? — подал голос кто-то из членов совета. До них тоже начало доходить, какую глупость они совершили.
— Если эти оборотни будут находиться под нашей юрисдикцией, то вам не придется ничего делать, — со своего места поднялась Августа Лонгботтом, — мы сами с ними разберемся. Коалиция не допустит беспорядка в своих рядах.
