— Потому что его мастер их обожает, и вот это уже главная хреновая новость.

— Какой мастер? — не понял Амос.

— Мастер вампиров. Не так уж тот американец, что преподавал в Хогвартсе в прошлом году, был и неправ. Наш добренький дедушка человек-слуга мастера вампиров, — Рик медленно перелистывал дневник, просматривая страницы одну за другой. — Надо почитать внимательнее, но даже на первый взгляд всё печально.

— А что значит человек-слуга? — спросила Нарцисса.

— Это значит, что он связан с каким-то вампиром и возможно уже бессмертен, — пояснил ей Донован. — Там не написано, сколько у него меток?

— Селвин, ты не перестаешь меня удивлять, — заметил Северус.

Донован смущенно улыбнулся и пожал плечами.

— Перед рождеством она поставила ему четвертую, — Рик, нахмурившись, вчитывался в текст. — К чести нашего дедушки стоит сказать, что он к этому не стремился. Но когда из Хогвартса ушли все домовики, он наконец решился.

— А вот это чертовски паршиво, — заметил Донован. — Кажется, у нас действительно серьезные проблемы.

— А что это за метки и что они дают? — спросил Амос.

— Первая метка наделяет слугу частью силы вампира. Она делает человека более выносливым, дает защиту от ментальных фокусов вампиров, но не на все сто процентов. Человек-слуга приобретает полный иммунитет лишь к ментальным фокусам своего мастера. Вторая метка позволяет вампиру питаться энергией слуги, залезать в его сны, чувствовать вкус еды, которую употребляет слуга, смотреть его глазами, воздействовать через него на окружающих. С этой меткой слуга-человек получает больше силы для противостояния другим вампирам. Третья метка дает быструю регенерацию, иммунитет к ядам и способность общаться со своим мастером мысленно. После четвертой слуга становится бессмертным и может умереть только после смерти своего мастера. Он остается человеком, но с новыми силами. Как и простой человек, он спит, ест и так далее. Иногда человек-слуга начинает ощущать голод крови. Считается, что после четвертой метки человек теряет душу, но это не доказано. Человек-слуга, получивший последнюю метку, дает своему мастеру дополнительные силы, а если у его мастера есть зверь, которого он призвал, то этот триумвират становится сильным оружием, — чётко выдал Донован, будто заучивал наизусть.

— А ты откуда знаешь? — удивлённо спросил Свен.

— Мы во Франции живем, — Донован улыбнулся, — а там для вампиров самое раздолье. Пришлось много чего учить, чтобы не стать обедом или ещё чего похуже…

— И чем нам это грозит? — вслух задумалась Петуния.

— А это ещё не все наши проблемы, — обрадовал остальных Рик, перелистывая страницу. — Уж не знаю, есть у него душа или нет, но хоркруксов у него полно.

— Сколько? — заинтересованно спросил Том.

— Раньше было три, — ответил Рик, сверяясь с тетрадкой, — но после получения четвертой метки, он сделал ещё пять.

— Твою мать, — выразил мнение общественности Том.

— А нахрена он их сделал? — удивился Донован. — Если он и так бессмертен.

— Разборки в рядах вампиров не редкость, ты сам это знаешь. Видимо, подстраховался на случай внезапной смерти своего мастера.

— Ещё плохие новости есть? — устало поинтересовалась Петуния.

— О да, — почти радостно осклабился Рик, — я только начал. Знаете из чего он их сделал?

— Удиви нас.

— Первый хоркрукс из кольца Гонтов Дамблдор сделал на пробу ещё до падения Гриндевальда. Сейчас оно разрушено… точнее Дамблдор думает, что оно разрушено. Про третий тут почти ничего не написано, но о нём вы все уже знаете, — Рик кивнул на Гарри, почесал затылок и продолжил: — Дамблдор почему-то думает, что этот хоркрукс до сих пор цел и невредим.

— Не удивительно, — нагло ухмыльнулся Том. — Вероятно, когда он почувствовал, что один из его хоркруксов уничтожен, то решил их проверить. И по хорошо известным всем нам причинам начать он решил с кольца. Но обнаружив в своём тайнике довольно таки внушительный беспорядок и пропажу колечка, он здраво рассудил, что дальше можно не искать. Теперь, по крайней мере, понятно, почему я не смог сделать кольцо своим хоркруксом.

— У дураков мысли сходятся, — язвительно заметил Северус.

— Между прочим, — Том обиженно насупился, — у меня на это кольцо гораздо больше прав, чем у Дамблдора. Оно когда-то принадлежало моей семье, именно это и позволило мне его найти. Не понимаю, почему Дамблдор выбрал для этих целей именно его.

— А тут все просто, — ответил Рик. — В этом кольце заключен один из даров смерти.

За столом воцарилась тишина. Легенду о дарах знали все, даже Петуния читала мальчикам эту сказку на ночь.

— Я так понимаю, это был воскрешающий камень, — наконец заговорил Северус. — Том, пожалуйста, скажи мне, что ты его не выкинул и не сломал.

— Ты за кого меня принимаешь? — возмутился тот. — Это реликвия моей семьи, разумеется, я его не выкинул. Просто хорошо перепрятал.

— Если Дамблдор думает, что Гарри до сих пор является его хоркруксом, — задумчиво начал Рик, — то он не станет ему вредить.

— Но если мальчики пойдут в школу, он сразу поймет, что это не так, — заметила Петуния.

— Не поймет, — Том ухмыльнулся, — если Гарри будет носить при себе кольцо Гонтов.

— А хоркрукс ему не навредит?

— Его влияние на окружающих можно экранировать.

— Неужели вам совсем не интересно, из чего Дамблдор сделал свои оставшиеся хоркруксы? — Рик вернулся к подзабытой теме.

— Неужели из остальных даров? — кисло поинтересовался Северус.

— Круче, гораздо круче, — ответил Рик. — Он сделал их из фениксов.

— Из настоящих фениксов? — Том не смог удержать челюсть на месте. — Но они же бессмертны, не уничтожаемы, и вообще… как такое вообще возможно?

— От связи с мастером он получил способность их призывать.

— Но фениксы ведь не оборотни… — нахмурился Свен.

— Ты чем слушал, когда я вам про вампиров рассказывал? — пожурил его Рик. — Вампиры могут призывать любых существ своего зова, а не только одних лишь оборотней.

— Но Дамблдор ведь не вампир, — возразила Петуния.

— Иногда человек-слуга получает эту способность от своего мастера. Редко, но бывает.

— Это значит, что его мастер тоже призывает фениксов?

— Не обязательно, у них могут быть разные подвластные звери, — ответил Донован.

Рик помахал тетрадкой, привлекая к себе внимание, и сообщил:

— А ещё наш добрый дедушка грезит возрождением Тёмного Лорда, буквально спит и видит как бы его воскресить. Я бы сказал, отсчитывает дни до сентября девяносто первого, когда первая фаза его плана придет в действие. К сожалению, подробностей этого самого плана тут не так много. И, быть может, получение четвёртой метки его планы подкорректировало, сложно сказать. Записи к концу всё более обессмысливаются, словно у него шарики медленно заезжают за ролики.

— Итого осталось семь, один уничтожен, — подвёл ужасающий итог Северус. — Это не удивительно, что он съезжает с катушек. Как-то я вообще опасаюсь в школу возвращаться.

— Я, конечно, очень польщен, — подал голос Том, переварив наконец свалившуюся на него информацию. — Но мне вроде как возрождение уже и не требуется.

— А кто тебя спрашивать будет? — Рик невесело усмехнулся. — Ты ему в этом даже не нужен.

— А кто нужен?

— Пугало магического мира ему нужно. И Невилл Лонгботтом нужен, ну или Гарри Поттер… второе, конечно, предпочтительнее, но в свете последних событий первое как-то реальнее. А ты… — Рик паясничая заглянул в тетрадку, — нет, ты точно не нужен.

— А мальчики ему зачем?

— Будут сражаться под его знаменами с его же ручным пугалом.

— А нафига? — ручное пугало серьёзно задумалось.

— Ну как же, — удивился непонятливости бывшего и будущего Тёмного Лорда Рик, — надо же дедушке как-то свой рейтинг поддерживать. Тёмные Лорды стараниями Гарри в мире совсем перевелись, нового создавать долго и хлопотно, а вот старого воскресить — это пожалуйста.

— И как он собрался меня воскрешать?