— Я рад, Люц, что ты запомнил мои слова, — Том серьезно посмотрел на Люциуса, — и очень рад, что ты до сих пор считаешь меня своим другом. Это многое значит для меня, поверь.

— Ладно, давайте всё-таки вернемся к высшим эльфам, — окончательно смутился Люциус.

— Собственно, твой сын очень точно выразился, — усмехнулся Каспар. — Они вымерли, потому что были снобами и тоже мнили себя венцом эволюции. А люди, по их мнению, не многим обогнали в развитии животных. Но надо признать, что волшебников и других представителей магического народа они всё-таки ставили выше остальных. Хотя и не стремились вступать в браки с кем-то не своей расы.

— И вымерли, — жизнерадостно заключил Донован.

— Выходит, чистокровные маги сейчас идут уже протоптанной дорожкой? — поинтересовался Сириус.

— Не только маги, — Донован задумчиво крутил в руках палочку. — Те же вейлы, сирены, русалки. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз уже папеньку обламывали отказами от помолвок. А ведь мы не самая бедная и более чем влиятельная семья. Породниться с нами почтёт за честь любой чистокровный маг. Но другие народы всё чаще стали заключать браки со своими и давать от ворот поворот чужакам.

— Вы и к русалкам плавали? — рассмеялся Сириус.

— А чего к ним плавать, они в цивилизованных странах уже давно на сушу перебрались.

— Ммм… — протянул Никки, не слишком хорошо знакомый с физиологией русалок. — А как это вообще возможно? Я имею в виду, с технической стороны…

— Русалки во многом схожи с оборотнями, — посмеиваясь, пояснил Донован. — Только превращаются они не в зверей, а в рыб. Как и сирены. Но жить они могут и в воде, и на суше.

— А дети у русалки и волшебника — кто? Русалки или волшебники? — совсем запутался Никки.

— Почти всегда волшебники, хотя изредка они приобретают некоторые способности и от второго родителя. Это одна из причин, по которым волшебные народы очень неохотно связываются с магами. Дети таких пар всегда рождаются волшебниками, и не важно — был магом отец или мать. Бывают исключения, но очень редко.

— А сквибы? — уточнил Люциус.

— Сквибы в семьях волшебников рождаются только тогда, когда род приходит в упадок, обычно из-за накопившихся за века проклятий. Вливание новой крови эти проклятия аннулирует.

— То есть, ты хочешь сказать, что от таких браков никогда не рождаются сквибы?

— Мне не известно ни одного такого случая, а влияние родовых проклятий на появление сквибов в семье — уже давно доказанный факт.

— А если просто принять в род, скажем, вейлу или домового эльфа? — заинтересовался Амикус.

— Это поможет лишь частично, — ответил Донован, — некоторые проклятия можно снять только обновлением крови. Но это всё равно положительным образом скажется на магической силе рода. Известны случаи, когда у потомков семей принявших в род магическое существо, появлялись способности присущие этому существу. Хотя кровного родства между ними не было.

— Возможно, сейчас перед нами как раз такой случай, — хмыкнул Каспар, глядя на Тонксов. — А может быть все гораздо проще и естественнее.

— То есть? — удивилась Андромеда.

— Метаморфомагия изначально не является способностью волшебников, это наша способность. Вероятно, в роду у вашего мужа когда-то был кто-то из нас или наших потомков.

— А… — Нимфадора открыла было рот, но покраснела и замолкла.

— Моя прабабка тоже была метаморфом, — улыбнулся Тед, — но на мужчинах нашего рода метаморфомагия явно отдыхает.

— Мне кажется, у вашей семьи есть и другие способности, — заметил Каспар.

— Верно, нам легко даётся невербальная и беспалочковая магия. А ещё мы медленней стареем.

— Насколько медленней? — заинтересовался Том.

— Вообще-то, мне уже сто восемнадцать, — Тед смутился. — В нашей семье принято вступать в брак только по любви, я очень долго искал свою половинку.

— Ну нифига себе, — пробормотал Том с легкой ноткой зависти. — Волшебники, конечно, медленно стареют… но я ещё не встречал никого, кто прожил бы больше века и выглядел при этом лет на сорок.

— Когда вы планируете провести ритуал усыновления? — спросил Рик у Лестрейнджей.

— А вы?

— Мы собирались прямо перед полнолунием. Дон уверен, что это позволит Робину увеличить уровень силы его зверя.

— Полнолуние только через две недели. Мы, наверное, не будем столько тянуть и проведем ритуал завтра, — подумав немного, ответила Белла.

— Кстати, Люц, а у тебя есть эльфы в Хогвартсе? — задумчиво поинтересовался Том.

— Да. Всё-таки я глава попечительского совета, пришлось подать пример остальным, — Люциус недовольно поморщился.

— Ты не мог бы вызвать их сюда? Каспар настрой защиту, чтобы она их пропустила.

Через несколько секунд в столовой материализовался домовик с гербом Малфоев на скромном одеянии.

— Хозяин звал Рокки?

— Да, наверно, — неуверенно ответил Люциус. — Как там дела в школе?

— Вчера вернулся директор, — нерешительно заговорил домовик, оглядываясь по сторонам.

— Здесь все свои, можешь говорить.

— Рокки следил за директором, как приказал хозяин.

— Почему я не удивлён? — рассмеялся Том.

— И как он поживает? — Люциус явно заинтересовался.

— Вчера вечером, перед тем как отойти ко сну, он долго читал какую-то книжицу и злился, а потом выкинул её в камин и на всю ночь покинул Хогвартс, — отчитался домовик.

— Интересно, — задумался Люциус, — с чего это он разозлился…

— Рокки, — обратился к домовику Малфоев Каспар, — а ты случайно не знаешь, что это была за книга.

— Рокки знает, — домовик прямо из воздуха вытащил немного опаленный маггловский блокнот с металлической заклёпкой-замочком и передал его удивлённому Люциусу.

— Он не заметил его исчезновения? — спросил Каспар.

— Нет, Рокки обо всем позаботился.

Люциус попытался открыть блокнот, однако все его усилия не давали результата. Сдавшись, он протянул несговорчивую вещицу сидящему напротив него Тому. Каспар с ехидной ухмылкой наблюдал за тем, как книжечка ходит по рукам. Северус не стал даже пытаться, когда пришла его очередь. Он положил блокнот перед собой и вопросительно посмотрел на Каспара.

— Рокки, ты не видел, как директор его открывает? — спросил Каспар.

— Рокки видел, злой директор приказал своей птице петь над ним.

— Фоуксу? — уточнил Северус и, дождавшись утвердительного кивка, задумчиво продолжил: — Значит, либо песня феникса, либо его слёзы. Фениксов у нас нет, а вот слёзы наверняка найдутся. Ильвис, не посмотришь?

— Спасибо, Рокки, — поблагодарил эльфа Люциус. — Можешь пока вернуться в Хогвартс.

Глаза домовика от удивления округлились, ещё никогда хозяин не благодарил его за работу. Он низко поклонился и исчез.

— Вот видишь… тебе не сложно, а ему приятно, — Каспар ухмыльнулся.

Вернувшись через несколько минут, Ильвис протянул Северусу склянку со слезами феникса. После того как несколько капель дорогого ингредиента упали на обложку тетрадки, зачарованный замочек наконец-то открылся.

— Что-то вроде личного дневника, — пояснил Северус, листая блокнот, — но подписи нет. Я бы сказал, что это писал Дамблдор… но почерк немного странный.

Он открыл страницу наугад и начал читать внимательней, с каждой минутой всё больше мрачнея. Просмотрев несколько страниц, Северус протянул блокнот Рику.

— Посмотри, — попросил он, игнорируя недовольный взгляд Люциуса, — и скажи, что я ошибаюсь…

— Ну что же, дамы и господа, я нас поздравляю, — сказал Рик через некоторое время, — мы с вами по уши в… Короче, у меня для вас две новости, хорошая и плохая. Вообще-то плохих новостей гораздо больше, но в конечном итоге они все сводятся к одной. С какой начать?

— Давай с хорошей, — решил Северус. В отличие от остальных он уже приблизительно представлял, в какой жопе они оказались.

— Дамблдор ненавидит лимонные дольки, — сообщил Рик.

— А чего же он их килограммами жрёт? — удивленно спросил Люциус.