«Да ещё и не человеческой природы, — не без удовольствия продолжила она. — А знает ли Дамблдор, кого пригласил в школу»?

«Вы же ему не расскажете? Боюсь, я буду вынужден…»

«Такой маленький, а уже угрожает, — Шляпе определённо нравился этот «ребёнок», хоть возрастом тот не сильно уступал Дамблдору. — Не бойся, клянусь создателями и самой магией, что не выдам ваших тайн без вашего позволения».

Она почувствовала его облегчение.

«А это так заметно? — спросил он заинтересованно. — Ну, что я не человек?»

«Любой другой бы не понял, но я, как и ты, создание самой магии, для меня нет секретов. Этот год обещает быть весёлым. Как жаль, что сразу после распределения меня вновь уберут на дальнюю полку, пылиться до следующего учебного года».

«Может, мы с друзьями могли бы как-то навещать вас? Рассказывать вам, что происходит в школе», — это звучало настолько искренне, что Шляпа точно расплакалась бы, если б могла.

«Было бы неплохо, — ответила она, не зная, что ещё сказать и как реагировать на это предложение. — Впрочем, нам стоило бы поторопиться».

— Гриффиндор!

Она ещё успела почувствовать его смятение и беспокойство, но он быстро снял её с головы и положил на табурет.

— Лонгботтом, Невилл!

«Замечательно, наш третий заговорщик, — довольно пробормотала Шляпа, просматривая его мысли. — Да ещё и оборотень, как давно я не чувствовала вашего брата».

«Здравствуйте. Дядя Рем передаёт вам привет», — оказалось, ребёнок отлично знал, чего ожидать.

«Помню-помню, — Шляпа действительно хорошо помнила того маленького мальчугана, что сжимался под ней в комок нервов, ожидая разоблачения».

«Вы ведь его не сдали, да? Дядя Рем говорит, что не сдали. И нас с Робом не сдадите».

«Не бойся, от меня никто ничего не узнает, — поспешила успокоить его Шляпа. — Я вижу, что твой друг вырос достойным человеком».

«Рем очень хороший, как и все они. Все мы».

Шляпа чувствовала жар, сопровождавший мысли маленького оборотня. Он действительно в это верил, и у неё не было причин сомневаться в его словах.

«Я очень рада», — тянуть время дальше она не стала.

— Гриффиндор!

Судя по последним мыслям этого ребёнка, ей предстояло познакомиться ещё с несколькими интересными кадрами. И теперь Шляпа знала их имена. Когда следующий из них надел её себе на голову, она была к этому готова.

«А вот и юный Малфой», — проговорила Шляпа, удивляясь тому, что для него процесс распределения тоже не являлся тайной.

«Здравствуйте, — уверенно ответил мальчишка. — Отец рассказывал мне о вас».

«А ты не поделился этой информацией с друзьями… — беззлобно поддела его Шляпа. — О, лишь потому, что не хотел испортить им сюрприз? Похвально».

«Вы… вы копаетесь в моих мыслях?!» — удивление граничило с недоверием.

«Ты чувствуешь? — теперь уже Шляпа удивилась всерьёз. — Очень интересно… врождённая предрасположенность к ментальной магии, да ещё такая сильная».

«Немного… щекотно».

«Да, так и должно быть. Запомни это ощущение. Я чувствую, что у тебя и твоих друзей очень крепкие ментальные щиты, установленные извне, но это не значит, что можно расслабляться. Всегда найдется кто-то сильнее».

Ребёнок уязвлённо молчал, стараясь всеми силами закрыться от неё.

«Я тебе не враг, — Шляпе не хотелось расстраивать его ещё сильнее. — Ты действительно очень сильный менталист, развивай этот дар. Но ведь ты хотел попросить меня отправить тебя на Слизерин, где учились твои родители?»

«Да, но теперь я уже не знаю, — всё ещё немного неуверенно ответил мальчишка. — Вы отправили остальных на Гриффиндор. Наверное, это не такой уж и плохой факультет. Да и какая мне разница, если так подумать. Главное, с друзьями».

«Похвально, очень похвально. Однако в глубине души ты уже сделал свой выбор. И я не могу проигнорировать его».

— Слизерин!

Выкрикнув это, она ощутила чувство вины. Сначала своё, а потом и маленького Драко, когда он в полной мере осознал её слова. Но хотя бы он на неё не злился. По крайней мере, когда снимал с головы.

Знакомства с оставшимся членом этой интересной и таинственной компании Шляпе пришлось подождать, он распределялся одним из последних. Она сразу отметила его беспокойство по поводу друга, оказавшегося в одиночестве на Слизерине.

«Роули, как интересно, — проговорила Шляпа, ковыряясь в его сознании. — И снова не по крови, но по роду. И снова оборотень».

«А вы не знаете моей настоящей фамилии?» — с надеждой спросил ребёнок, ничуть не пугаясь того, что она всё о нём знала, Ремус Люпин и ему рассказал о своей старой знакомой.

«Увы, малыш, я знаю лишь то, что знаешь ты. Мы можем попытаться найти какие-нибудь воспоминания о твоём прошлом, но хочешь ли ты этого? Я вижу, что сейчас ты счастлив. У тебя есть семья, есть друзья. Стоит ли жить прошлым?»

«Нет… наверное, нет», — не слишком уверенно ответил он.

«Вот и правильно, — Шляпе очень не хотелось ворошить прошлое этого ребёнка, ей хватило и тех обрывков воспоминаний, которые проносились сейчас в его голове, чтобы понять, его прошлое вряд ли было счастливым. — В тебе есть качества, подходящие любому факультету. Но ты тоже сделал свой выбор».

— Слизерин!

Мальчишка благодарно улыбался, снимая её с головы, а от слизеринского стола ему уже махал рукой Драко Малфой. И Шляпа вновь почувствовала, что сделала всё правильно. Впрочем, когда было иначе.

***

Альбус покидал большой зал с тяжёлым сердцем. Именно на праздничном ужине к нему вдруг пришло осознание того, что он больше не чувствует четвёртой метки Госпожи. Нет, пропала она немногим раньше. Вероятно, в тот момент, когда он «выселил» из своего сознания незваное нечто, проживавшее там, должно быть, уже не одну сотню лет. Что странно, остальные три метки он продолжал чувствовать, они никуда не делись.

На душе было и так погано, да ещё и эффект от укрепляющих зелий начал потихоньку сходить на нет. Наплевав на традиции и приличия, Альбус откланялся в тот момент, когда новая преподавательница защиты от тёмных искусств собиралась толкать речь.

С Долорес Амбридж Альбус иногда пересекался в министерстве, о её дурном характере разве что легенды не ходили. Но главное, эта женщина была ставленницей Фаджа. Что она делала в Хогвартсе — Альбус не понимал. Происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. Да и присутствие за преподавательским столом Ремуса Люпина энтузиазма не внушало. Альбус начинал подозревать, что перед своим «отъездом» сделал неправильный выбор.

Вряд ли Минерва допустила бы подобное. Следовало выяснить, в какие игры играет Снейп, оставлять у себя под боком притаившуюся змею было глупо. Впрочем, Северус особо и не таился, он встретил взгляд Альбуса своей фирменной ухмылочкой. От Альбуса также не укрылось и то сожаление, с которым Северус вернул ему директорский перстень.

Шепнув напоследок Минерве о своём желании после ужина видеть у себя в кабинете Гарри Эванса и Ремуса Люпина, Альбус проигнорировал её странный задумчивый взгляд и покинул большой зал. Что-то в этом взгляде заставляло его усомниться и в лояльности Минервы. Но он допускал, что это могло быть плодом его разыгравшегося воображения. На каждом шагу ему теперь мерещились предатели.

Помощь Госпожи бы сейчас точно не помешала, но та совершенно ясно дала ему понять, что больше не намерена потакать его желаниям. А значит, на её поддержку можно было не рассчитывать. Альбус в очередной раз пожалел о том, что слухи о его способностях в ментальной магии изрядно преувеличены. Без помощи Госпожи он не смог бы залезть в голову даже к Минерве, не говоря уже о Северусе Снейпе.

А вот с детьми попробовать стоило. Сначала с Поттером, а потом и с отпрыском Лестрейнджей. Понять бы ещё, кто он и откуда вообще взялся. Да и появление Поттера под девичьей фамилией матери вызывало у Альбуса вопросы. Он бы даже не узнал мальчишку, если бы его фамилия не резанула слух.

Главной отличительной черты, о которой писали в учебниках истории, на лбу у Поттера не оказалось. Тот собирал длинные волосы в хвост, демонстрируя всему миру совершенно гладкую кожу в том месте, куда ударила Авада тёмного лорда. Но в магическом мире избавиться от шрамов, пусть тоже магических, особого труда не составляло.