Вальбурга посмотрела на неё и неуверенно кивнула.
— Если этого уже не изменить, то я не хочу помнить и остальное. Можно? — как-то по-детски наивно спросила она.
— Мы что-нибудь придумаем, — повторила Эмми уже более уверенно. — Пока постарайся не зацикливаться на этих воспоминаниях, думай о чём-нибудь другом, чём-то приятном.
— В этом году я заканчиваю школу, — личико Вальбурги немного прояснилось.
— Ты учишься в Хогвартсе? — Петуния ухватилась за возможность отвлечь её.
— Да, но мне там не очень нравится. Скучно, программа слишком лёгкая, а самостоятельные занятия не поощряются… я могу свободно колдовать только дома, — Вальбурга вновь нахмурилась, словно погружаясь в неприятные мысли. — Мне не нравится.
Петуния переглянулась с Эмми, но та выглядела как-то растерянно и только пожала плечами.
— Долли не занята? — спросила Петуния, поднимаясь на ноги.
Эмми сосредоточенно нахмурила носик, и мгновение спустя Долли появилась в библиотеке. Выглядела она не менее растерянно, чем Эмми. Видимо, та поделилась с ней своими воспоминаниями.
Придвинув магией одно из кресел ближе к зеркалу, Долли довольно быстро втянула Вальбургу в оживлённый разговор. А Петуния и Эмми тихонько покинули библиотеку.
— Я чувствую, что тебя что-то очень сильно беспокоит, — произнесла Эмми, когда они отошли на приличное расстояние.
Петуния уже успела сформулировать для себя, что именно её во всём этом беспокоит, однако не была уверена в том, что сможет объяснить это Эмми. Впрочем, она всё же попыталась.
— Значит, ты думаешь, что она могла это всё затеять лишь потому, что Каспар предложил рабочий вариант того, как можно подключить её к поместью, а ты была против? — подвела итог сумбурной речи Эмми.
— Не то чтобы против, но сомневалась, — Петуния порадовалась, что та правильно её поняла. — Я не знаю…
Она действительно не могла отделаться от мысли, что всё это было похоже на спектакль. Блэки всегда добиваются своего, так говорил Сириус. И всё же открыто обвинять Вальбургу в обмане было глупо и несправедливо. Впрочем, Петуния вполне допускала, что это нашёптывала ей жалость или даже какая-то магия самой Вальбурги.
— Мы обязательно во всём разберёмся, — снова пообещала Эмми.
========== Глава 43 ==========
К концу мая Вальбурга более-менее свыклась со своим состоянием, ну или делала вид, что свыклась. Петуния всё ещё не была до конца уверена в её откровенности, однако недоверие потихоньку притуплялось.
Обсудив идею Каспара с Томом, Петуния решила повременить с её реализацией. К тому же Северус предложил создать несколько волшебных портретов специально для Вальбурги. Он считал, что если Уильям Янг смог слиться со своим портретом, не имея при этом связи с Хогвартсом, то и у Вальбурги должно было получиться.
Сам Уильям Янг, к этому времени уже вернувшийся в родной Техас к своей семье, пообещал содействие в любом деле коалиции. И пока это обещание держал. Он помог Каспару разыскать того мага, который создал волшебный портрет для него, и был полностью уверен, что у старого мастера точно получится воспроизвести свой прошлый успех.
На пробу заказали одну картину. К счастью, художник не отказывался работать и с воспоминаниями в омуте памяти, а также имел отличное воображение, что позволило ему собрать разрозненные обрывки воспоминаний разных людей на одном холсте.
Через некоторое время в Слизерин-мэнор доставили чудесную картину с молодой девушкой и пушистым рыжим котярой. Мастер довольно точно передал черты лица помолодевшей Вальбурги, восседавшей в своём любимом кресле. Фоном решили выбрать большую столовую мэнора, чтобы в будущем, если всё получится, повесить портрет туда. Вальбурга задумчиво и как-то робко улыбалась с холста и гладила Тигра, развалившегося у неё на коленях. Нарисовать кота попросила именно она.
Уильям изъявил желание лично присутствовать при слиянии Вальбурги с магическим холстом. Возражать никто не стал, уже через несколько дней из Техаса прислали ещё один портрет, на этот раз изображающий самого Уильяма. С момента возвращения домой тот изрядно продвинулся в своих экспериментах и исследованиях загробной жизни в целом. Ему без труда удалось установить связь с поместьем семьи Янг в Сан-Антонио.
Каспар повесил его портрет в библиотеке напротив зеркала Вальбурги. Её новый портрет поставили рядом на стул. Старикан поначалу немного растерялся, поскольку никто не посчитал нужным заранее рассказать ему о состоянии «его маленькой подопечной». Впрочем, если это его и смутило, то недостаточно сильно.
Под чутким руководством своего нового наставника и не без помощи эльфов Вальбурга всё же ощутила незримую связь со своим портретом. Остальное, по уверению Уильяма, было делом времени. И действительно, она очень быстро научилась перемещаться по этим магическим нитям между зеркалом и картиной. К сожалению, у неё так и не получилось установить связь непосредственно с мэнором, поэтому в своих перемещениях по нему она всё ещё была ограничена.
После этого Каспар заказал ещё десяток портретов, выполненных в стиле тех комнат, где эльфы планировали их развесить. Зеркало было решено перенести в хранилище артефактов, как только они получат картину для библиотеки. Каспар собирался попытаться сделать книги на ней настоящими, чтобы Вальбурга могла их читать. Мастер обещал закончить работу к концу лета и завершить серию портретов картиной для Хогвартса.
Дети стали больше времени проводить в мэноре, начиная потихоньку готовиться к школе. Они частенько засиживались в библиотеке, подружившись с Вальбургой. Она рассказывала им о Хогвартсе и советовала книги, которые стоило бы почитать, чтобы не тратить на это время в школе.
Слизерин-мэнор всё так же не желал раскрывать Петунии свои секреты, но она уже успокоилась и подключилась к исследованиям оборотней и эльфов. Сообща им удалось доработать заброшенный проект Салазара и создать некое подобие Выручай-комнаты в мэноре.
Впрочем, этот зал имел лишь одно предназначение — принимать энергию, привнесенную извне в кристаллах, и питать ею ядро поместья. Даже эльфы признавали, что на создание чего-то более продвинутого могли уйти годы, если не десятилетия. Новая база исправно работала, но полноценно вводить её в эксплуатацию решили не раньше, чем заполнится магический резерв Хогвартса.
Весь остаток мая оборотни готовились встретить своё первое полнолуние на территории школы. Они несколько раз вылезали на разведку в запретный лес, к этому времени перекидываться по желанию научились уже все члены стаи Рика, но некоторым это всё ещё давалось с трудом.
Запретный лес встретил их на удивление приветливо. Рик считал, что Хогвартс симпатизирует им, распространяя на стаю свою защиту. Хотя от нескольких стычек с «местными» это всё же их не уберегло. Кентавры чужаков приняли равнодушно, вероятно, так велели им звезды. Полнолуние тоже прошло без особенных эксцессов, магический резерв Хогвартса существенно пополнился.
Дора несколько раз появлялась в поместье, чаще всего Петуния встречала её в библиотеке с детьми, но иногда видела, как они с Сириусом заговорщицки перешёптывались, скрываясь по тёмным углам мэнора. Сам Сириус в библиотеке старался не появляться, как и в столовой, куда перенесли портрет Вальбурги. А вот сёстры Блэк успели познакомиться с тётушкой.
Петуния видела, что та узнала их, да Вальбурга этого и не скрывала от неё и домовиков. Но в общении с остальными обитателями поместья она предпочитала делать вид, что не помнит вообще ничего после семнадцати лет. С племянницами у неё почти сразу сложились дружеские отношения. Даже с Беллатрикс, хотя та отнеслась к ситуации с изрядной долей подозрительности.
В целом, Петуния была вполне довольна жизнью. Оказалось, что для счастья ей нужно всего ничего — больше общаться с людьми и иметь меньше свободного времени на грустные мысли. Она даже стала чаще покидать мэнор, сопровождая ребят в гости к Мари и на прогулки.
Во время визитов на пустошь Петунии здорово не хватало возможности использовать магию. Она кожей чувствовала магическую энергию, буквально пронизывающую воздух, но магия вне мэнора оставалась для неё недоступной. Это пугало и немного омрачало прогулки, но Петуния старалась перебороть свой страх и неуверенность, покидая поместье всё чаще и чаще.
