— Будь любезен, — Люциус поймал себя на том, что понимает всё меньше и меньше.

— Мы занимаемся не только и не столько заколдованными унитазами, летающими табуретками и другим маггловским скрабом, заколдованным по случайности или злому умыслу, — Артур усмехнулся.— Ну, вернее, лично я обычно только этим и занимаюсь, но моё подразделение — это ещё не весь отдел.

— Да, я что-то такое слышал, — Люциус нахмурился, пытаясь восстановить в памяти всю структуру отделов министерства магии. — Вы отслеживаете незаконное применение магии в присутствии магглов. А что ещё? Оборотни?

— Да, наблюдение за оборотнями и другими магическими существами — это тоже часть работы нашего отдела, но другого подразделения. Впрочем, я сейчас говорю не совсем об этом… — Артур замялся.

— Говори уж, раз начал.

— Я не совсем уверен, какое отношение ты имеешь к этой коалиции… — не дождавшись реакции собеседника, Артур продолжил: — Но вы… они не могли не заметить, какой эффект произвела их кампания в маггловском мире.

— Что-то ты подозрительно осведомлён в некоторых вопросах, — Люциус всё ещё не понимал, к чему ведёт Артур и это здорово напрягало.

— Ни-ка-ко-го, — по слогам произнёс Артур, проигнорировав его выпад. — Магглы не верят в оборотней. Готов поспорить, они решили, что это всё какая-то запоздалая первоапрельская шутка или рекламная акция.

— Кому надо, тот поверил, — огрызнулся Люциус, окончательно теряя самообладание.

— Извини, я не хотел тебя задеть, — Артур примирительно улыбнулся, встречаясь с ним взглядом. — Но ты не споришь, значит, хоть немного, да знаком с ситуацией в маггловском мире.

Люциус кивнул, возвращая на лицо маску невозмутимости.

— Магглы Англии в большинстве своём не верят в существование волшебства… и всего, что с ним так или иначе связано. Сейчас за этим следит мой отдел, а до появления министерства магии наложением и поддержкой соответствующих чар занимался другой орган власти магического мира.

— То есть, ты хочешь сказать, что у вас все магглы заколдованные ходят?

— Чары накладываются не на людей, но в целом ты верно всё понял. Крупные города уже давно окутаны паутиной магических чар, заставляющих магглов отрицать существование иных, не похожих на них существ. В небольших поселениях, конечно, просто так этим никто заниматься не будет… но если, скажем, мы получили сигнал, что где-то в глухой деревушке был обнаружен магглорождённый волшебник или произошёл какой-то инцидент с участием магии, то чары накладываются и там. Периодически они обновляются, если в местах их наложения нет естественной подпитки. Видел бы ты карту этих магических сетей…

— Представляю себе, — вяло ответил Люциус, уже не пытаясь сохранить лицо, сегодня у него это почему-то получалось плохо. — Ты полагаешь, что как бы коалиция не старалась бороться за права оборотней в маггловском мире, в Англии это не имеет никакого смысла… просто потому, что магглы не поверят?

— Не совсем так, — Артур задумчиво смотрел себе под ноги. — Эти чары действуют не на всех. У кого-то врождённый иммунитет, кто-то смог перебороть их действие…. например, имея в семье волшебника. А есть и такие, кто повёрнут на всём магическом, в основном молодежь, на них чары вообще не действуют. Постепенно, я думаю, и Англия поверит в существование оборотней, но не берусь судить, сколько лет на это уйдёт…

— А снять или ослабить эту магию можно?

— В индивидуальном порядке, — Артур поскрёб гладковыбритый подбородок. — Ты думаешь, почему к магглорождённым министерство всегда посылает волшебника? Чтобы проверить и при необходимости ослабить чары на членах семьи. Нередки случаи, когда рождение волшебников в семьях магглов проходит незаметно для министерства… и это зачастую очень плохо заканчивается.

— Почему? — удивлённо спросил Люциус, — И почему проходит незаметно? Как это вообще возможно, ведь в министерстве есть списки всех магглорожденных.

— Имена в этом списке появляются уже после того, как такой волшебник попадает в поле зрения министерства, а не наоборот, — пояснил Артур. — Впрочем, это закрытая информация. Обычно о появлении новых магглорождённых и полукровок становится известно достаточно быстро, особенно в Лондоне. Срабатывает сеть сигнальных чар или приносят информацию ищейки, тогда маленький волшебник ставится на контроль министерства.

— Но бывает и такое, что дети с даром рождаются там, куда ещё не дотянулись липкие ручонки министерства?

— Это в лучшем случае. В таких местах магглы гораздо терпимее относятся к волшебству, поскольку не попали под действие чар. Но иногда случается так, что ребёнок рождается среди тех, на кого эти чары действуют особенно сильно. Он становится изгоем в собственном доме, его боятся и ненавидят, считают монстром. Но также боятся и реакции общественности, поэтому всеми силами скрывают его существование. Очень часто о таких детях мы узнаём, когда всё уже кончено…

— Когда от дома остаётся только воронка? — Люциус понимающе и горько усмехнулся.

— И такое бывало.

Они помолчали, замедляя шаг. До границы аппарационного барьера оставалось всего ничего.

— Но всё не так плохо, — снова заговорил Артур. — Чаще всего любовь родителей помогает им легко перебороть чары, в большинстве случаев даже постороннего вмешательства не требуется. В основном проблемы случаются в детских домах или когда ребёнок по какой-то причине живёт у чужих людей, которым он не сказать, чтобы нужен. И всё же… эта магия…

— Ты не одобряешь её?

— Я допускаю, что когда-то давно это было необходимостью. Но сейчас совсем другие времена, магглы уже не побегут с вилами и факелами сжигать на кострах ведьм и колдунов.

— Вешать, — машинально поправил Люциус. — Ты говоришь, что чары можно ослабить в индивидуальном порядке. А массово?

— Не думаю, что это возможно, — уверенности в голосе Артура не наблюдалось. — Где-то, может, и реально их снять полностью, если они были наложены не так давно и нуждаются в подпитке. Но в целом эта сеть автономна, она питается от всевозможных источников. Я не представляю, кому под силу развеять настолько масштабное колдовство.

— И всё же ты считаешь, что дело коалиции не безнадёжно?

Они остановились, дальше идти не имело смысла, вытоптанная дорога вела в магическую деревеньку.

— Мне известно лишь то, что вы предлагаете магическим существам работу и надежду на нормальную жизнь, — Артур пожал плечами.— Я не имею ни малейшего представления, как вы собираетесь это организовывать без участия магглов. Возможно, вы всё это и без меня знали… не сказать, что информация так уж засекречена, но всё же я посчитал своим долгом поделиться ею с вами. Возможно, это как-то поможет вам выбрать верный курс. Больше, к сожалению, я ничем не могу помочь вашему делу…

— Но хотел бы?

— Это непростой вопрос, — после некоторого размышления ответил Артур. — Однако магический мир застрял в средневековье, и я не могу сказать, что мне это нравится. Магглы развиваются куда активнее, чем волшебники. Я считаю, что они могут многому нас научить, но пока мы скованы не всегда разумными запретами министерства… видел бы ты полный список… Но я не знаю ваших мотивов.

— А хотел бы узнать? Если да, то пойдём со мной, я познакомлю тебя с остальными, — Люциус уже не сомневался, что поступает правильно, предлагая это.

— Но ты ведь понимаешь, что я мелкая сошка? — Артур смотрел на него серьёзно, теперь он не производил впечатления добродушного дурачка, коим его всегда считал Люциус. — Просто винтик в системе. Я вряд ли буду полезен вам чем-то, кроме информации, которую ты уже и так получил.

— Скажи, почему ты пошёл в попечительский совет? Почему не твоя жена?

Артур удивлённо моргнул. Вероятно, он не ожидал такой резкой смены темы.

— Я… я чувствую перемены, и вижу, где они начинаются, — попытался объяснить он. — Вряд ли я мог бы как-то ещё стать к этому причастным.

— Тогда почему ты медлишь? Я предлагаю тебе даже больше…