Большая часть тиража «Придиры и Ко» была разослана всем подписчикам обычной «Придиры», а остальные экземпляры отправили в приёмный покой Мунго, где их с разрешения главного колдомедика раздавали всем, кто был в этом заинтересован.
Несколько экземпляров доставили и в Хогвартс, прямо на завтрак. Старшекурсники делали копии для всех желающих. У многих были родственники из числа тех, кого министерство притесняло и ограничивало в правах, поэтому брошюрки быстро разошлись по рукам. Тем же вечером десятки сов полетели из Хогвартса к своим адресатам, неся им лучик надежды на новую жизнь.
Несмотря на немногочисленный тираж «Придиры», к вечеру весь магический мир только и говорил о коалиции. К такому наплыву посетителей эльфы явно оказались не готовы. В Лютном переулке в этот день было особенно многолюдно, там то и дело сновали толпы зевак, мечтающие хотя бы издалека увидеть своим глазами представителей коалиции, принимающих посетителей.
К счастью, офис в маггловской части города таким спросом не пользовался. Все, кто хоть немного был знаком с маггловским миром, предпочитали звонить на горячую линию организации. Помимо Габриэля на телефон пришлось посадить ещё нескольких эльфов.
А Джек, Арнольд, Каспар и Ильвис буквально поселились в Лютном. По большей части офис посещали зеваки и им сочувствующие, но каждый непременно хотел поговорить с «главным», гнать их в шею было неприлично, хотя порой и очень хотелось.
Несмотря на то, что министерство уже давно прекратило гонения оборотней, в день выхода журнала авроры буквально наводнили Косую и Тёмную аллеи. Они растерянно болтались среди толп зевак и под недружелюбными взглядами постоянных обитателей Лютного чувствовали себя явно не в своей тарелке.
Несколько раз на пороге офиса вспыхивали конфликты с участием авроров и совсем уж откровенного вида отщепенцев магического сообщества, но Каспар небольшой демонстрацией «высшеэльфийской» магии пресёк это дело на корню. Он так и не счёл нужным отказаться от образа высшего эльфа.
Тех, кому действительно требовалась помощь, тоже хватало. Чаще всего приходили оборотни, которые по каким-то причинам не покинули Англию во время облав. Даже несмотря на то, что многие из них были магами, устроиться в магическом мире им было крайне сложно, на работу их брать не особенно стремились.
Во-первых, из-за их маленькой пушистой проблемы, во-вторых, из-за весьма посредственной магической подготовки, ведь все они были самоучками. А когда министерство устроило свою «охоту на ведьм», им и вовсе житья не стало. Уйди они в мир магглов, жизнь как-нибудь да наладилась бы, ведь хуже уже просто не могло быть. Но на деле всё было не так просто. Без маггловских документов, денег и знаний в маггловском мире их не ждало ничего хорошего.
Чтобы качественно подделать документы, необходим был не только хороший уровень владения магией, но и знания, а также связи в маггловском мире. Любой, кто пытался нарушить закон, сильно рисковал попасть в поле зрения маггловских или магических служб охраны правопорядка. И то и другое обычно заканчивалось очень и очень неприятно. Если оборотень-маг попадался на чём-то аврорам, ему грозило пожизненное в Азкабане. Если он попадал в маггловскую тюрьму, то опять же всё сводилось либо к Азкабану, либо к смерти.
Магическое сообщество Великобритании очень рьяно отслеживало соблюдение закона о неразглашении, а когда оборотень в полнолуние перекидывался прямо на глазах у изумлённых блюстителей правопорядка и сокамерников — это никоим образом не способствовало сохранению секретности. На место сразу высылалась бригада зачистки, нарушителя забирали или уничтожали на месте, а магглам подправляли память и их жизнь снова шла своим чередом.
За неделю ряды подопечных коалиции пополнились двадцатью шестью вервольфами разной степени помятости. Им всем нужен был дом и работа, у Кэйла наконец появилось занятие. Вопреки опасениям Каспара, отъявленные мерзавцы из числа оборотней присоединяться к коалиции не спешили. Либо решили переждать пока шумиха уляжется, либо и так были довольны своей жизнью.
На первый взгляд все обратившиеся к ним ликантропы производили впечатление уставших и здорово побитых жизнью людей. А после принятия временной метки, которая служила для Ильвиса и Эмми проводником в сознание посетителя, эльфы уже знали о них всё. Все оборотни прошли проверку и, получив постоянную метку, были отправлены в поселение у озера под крылышко к Кэйлу и Мари.
Помимо ликантропов желание присоединиться к коалиции проявляли и обычные маги. И таковых было на удивление много, хотя практически все из них имели приличную работу в магическом или маггловском мире. Они и сами не понимали зачем пришли, надеясь на «авось». Авось возьмут, авось не заставят работать, авось будут жить в шоколаде.
Большинство отсеивалось ещё до принятия временной метки, так как в отличие от оборотней, которым нечего было терять, маги в свои головы пускать никого не желали. Те же, кто всё-таки соглашался на метку, проверку не проходили. Они были алчными, ленивыми и просто искали легкой жизни. Сажать таких себе на шею эльфы не имели ни малейшего желания.
***
В один из вечеров офис коалиции посетил очень странный тип. Внешность его была практически ничем не примечательна. Не слишком длинные, вьющиеся каштановые волосы, слегка заостренные черты лица, неопределенный возраст и длинный чёрный плащ, закрывавший его фигуру от кончиков пальцев ног и до самого подбородка.
По Лютному переулку мимо любителей легкой наживы он прошел без проблем, играючи затуманивая своей магией разумы всех желающих познакомиться с ним поближе. Именно этим незнакомец и заинтересовал Каспара, но сюрпризы на этом не закончились. Когда эльфы предложили гостю присесть и тот без возражений повиновался, полы плаща разошлись в стороны, явив окружающим его наготу.
Справившись с изумлением, Каспар всё-таки перешел к делу. Оказалось, незнакомец являлся представителем народа русалок, обитавшим в подземных водах под Хогвартсом. Они редко выходили к людям, поскольку совершенно не были приспособлены к жизни среди них, не знали обычаев и уклада жизни волшебников. Магическое сообщество Англии даже не считало их народ «магическими существами», для магов Британии русалки и им подобные не слишком отличались от зверей.
Марлоу, так звали странного посетителя, рассказал, что провёл в пути практически весь день. Пространственной магией его народ не владел, более того — их возможности вообще весьма ограничены. Обычно русалкам была доступна лишь ментальная магия, но встречались и исключения, некоторые представители водного народа отлично владели магией воды. Марлоу был из их числа, но в пути ему это не слишком помогло, он даже не мог создать себе одежду, а воровать не позволяла гордость. Плащ вместе с брошюркой коалиции русалки нашли на берегу озера.
Точнее нашла их Миртл — одно из привидений Хогвартса. Умерла бедняжка Миртл совсем юной, в возрасте четырнадцати лет, прямо в школе. О своей смерти она говорить не любила. Другие привидения её не жаловали, да и среди живых магов у неё друзей не было.
Однажды она случайно попала в подземное озеро под Хогвартсом, где и познакомилась с русалками. На тот момент они весьма посредственно понимали человеческий язык, но это не помешало им подружиться. Миртл поразило то, что все представители этого водного народа умели превращаться в людей. Их родной язык оказался для неё слишком сложным, но за несколько лет ей удалось научить русалок прилично изъясняться на английском.
Миртл сообщила, что плащ и брошюрку на берегу оставил Филч, нынешний смотритель школы. Он был сквибом и не самым приятным человеком в Хогвартсе. Поэтому у него, как и у Миртл в своё время, тоже не было друзей. Не считать же его другом кошку, которую завхоз звал миссис Норрис. Миртл иногда наблюдала за ним, очень уж ей было жаль старика.
В этот день Филч пришел на берег озера и долго всматривался в его глубины. А потом вытащил что-то из кармана, положил на камень у воды и ушёл. Миртл снедало любопытство, но посмотреть, что же там лежит под тряпкой, она не могла.
