Единство системы, таким образом, включает не только силу связей и соотношение свойств элементов, но и критически зависит от ритма этих связей. «Ритм…– это не поток и не течение, а слаженность» [289, с. 356]. Поэтому ритм взаимодействия элементов системы необходимо входит в характеристику ее структуры.

При встрече с соответствующей ситуацией ритм превращается в конкретную мелодию психологического процесса. Одновременно определенный уровень, определенная сторона психологического явления становятся актуальными.

Так, нотный стан с изображенными на нем семью нотными знаками представляет собой, с точки зрения музыканта, вещь, фиксирующую возможность общения и эстетического наслаждения, но она в своей статике равнодушна относительно субъекта. И только реализуясь во времени, т.е. в определенной последовательности и ритме, своим звучанием вещь превращается в систему конкретной мелодии, заставляющую субъекта переживать.

На уровне системы рельефно проявляется зародившаяся в вещи многосложность триады: связи – свойства – отношения. Функционирование элементов системы как вещи приводит к тому, что связи элементов, отношения между ними и их свойства не существуют в чистом виде. Отношения как предмет нашего изучения, хотя и выступают своей основной стороной, силой изменения элементов системы, включают в снятом виде и свойства этих элементов, и картину их связей со всеми прочими элементами системы.

Отражение этого момента психикой приводит к возникновению триединства эмоционального (отношения), действенного (связь) и когнитивного (свойство) компонентов психологических явлений.

Изучение такого многосложного и динамичного объекта, как социальная система, невозможно только на основе понятия изменения. Оно требует понятия развития.

Наше понимание развития опирается на категорию изменения и связано с приобретением системой нового качества, но несколько отличается от уже принятого в некоторых философских концепциях [227, с. 365]. Оно подразумевает не просто изменение системы, когда она перестает быть тождественна сама себе, а целенаправленное движение системы через прохождение ряда законченных качественных этапов. Это ограничение оправдано только теми соображениями, что в центре нашего внимания оказываются социальные системы и свойство целенаправленности, внутренне присущее им.

Очень тесно с категорией «развития» связана категория «формирования».

Нередко эти понятия механически используются в научно-популярной литературе как синонимы одного и того же направленного процесса изменения. В строгой научной литературе, наоборот, они употребляются уместно, но как сами собой разумеющиеся, без пояснений позиции автора, рассуждения по данному вопросу считаются тривиальными. Нас же логика проблемы заставляет эти понятия затронуть.

Само слово «развитие», как точно подметил Лев Карсавин, противоположно слову «свитие» [103] и связано с эволюционными процессами. То, что дано первоначально только как предпосылка, в кристаллизованном, сжатом виде, в ходе развития разворачивается в пространстве и времени, становясь актуальным фактором, в свою очередь изменяющим универсум. «…В принципе развития содержится и то, что в основе лежит внутреннее определение, существующая в себе предпосылка, которая себя осуществляет» [59, с. 103].

Развитие – такое изменение, которое дает начало изменениям принципиально новой природы. Для того чтобы новое изменение стало возможным, необходимо новое свойство, а появление последнего знаменует собой итог работы определенной системы, превращающей простое множество путем изменений в новую целостность, в новую вещь.

Таким образом, не просто об изменении, а о развитии говорит появление нового свойства у системы взаимодействующих элементов, будь то личность или социальная организации. Это момент появления принципиально нового множества, т.е. преодоления той меры, в границах которой происходит процесс только количественного изменения конкретного множества.

С появлением человека в ходе обмена социально-психологическими отношениями (т.е. в ходе общения) идет постоянный процесс реализации системой нового качества, полученного в результате развития. Совершается разворачивание особенного в системе: 1) волк из Украины и волк из Сибири – пример, который любят приводить отечественные исследователи систем – не могут сформировать никакой общности (они должны пройти для этого определенный эволюционный путь или испытать соответствующее воздействие, аналогичное тем процессам, которые испытал человек в процессе своего развития); 2) украинец и сибиряк могут стать материальной основой для зарождения социального группового субъекта, могут приобрести социальную форму, так как соответствующее свойство в них уже заложено и воспитано существующей социальной системой. Это особенное превращается во всеобщее для социологической системы. Оно, в свою очередь, проявляется в тех формах, которые воссоздадут упомянутые два человека на уровне конкретной социологической ситуации, возвращая через эти формы появившееся новое качество в социальную систему как побочный продукт их (украинца и сибиряка) реального взаимодействия.

Пройдя определенный этап развития, система начинает функционировать ради достижения определенной цели, определяемой возможностями, предоставляемыми данным этапом. Функционирование взаимодействующей системы, как отметил Я.А. Пономарев [201], связано с реорганизацией структур ее компонентов путем дифференциации и реинтеграции их элементов: при этом пределы сохранения структуры системы (типа связи ее компонентов) определяют отрезок, занимаемый данной формой в иерархии взаимодействий. Таким образом, формирование связано со структурированием системы и протекает в пределах очередного этапа развития.

Категория развития достаточно разработана в философии и психологии, чтобы мы смогли опереться на нее в процессе построения своей модели [7, 16, 95, 137, 207, 219, 277].

Таким образом, основной отправной точкой нашего анализа будет логически связанная сеть следующих базовых понятий:

Рис. 1. Совокупность базовых понятий

Основными методологическими принципами, заложенными в основание исследования, были принципы, проверенные всем опытом отечественной социальной психологии. Это, в первую очередь, принцип единства сознания и деятельности, большой вклад в разработку которого внесли А.Н. Леонтьев и С.Л. Рубинштейн. «Взаимосвязь психики и поведения, сознания и деятельности в ее конкретных, от ступени к ступени и от момента к моменту изменяющихся формах является не только объектом, но и средством психологического исследования, опорной базой всей методики» [222, с. 46]. Отношения людей формируются в ходе их реального взаимодействия, в ходе реальной практики осуществления ими своей жизнедеятельности.

Этот принцип берет свое начало от идей С.Л. Рубинштейна о действии как единице анализа психики, высказанной в 1922 г. Затем он был развит в Харьковской школе Леонтьева. Но, если Рубинштейн включал в предмет психологии только психологическое содержание, то в дальнейшем и объективная сторона деятельности была интегрирована в этот предмет. Жизнь человека была представлена как совокупность сменяющих друг друга деятельностей.

Сейчас, когда гипнотическое влияние деятельностного подхода ослабло и начал развиваться плюрализм концептуальных взглядов, становится более очевидным, что общение людей не является специфическим видом деятельности. Оно как специфически человеческая активность преследует иные цели в сравнении с преобразованием объектов окружающего мира. И в становлении личности играет ведущую роль. Недаром Б.Г. Ананьев отмечал, что наиболее общие и первичные черты характера – это коммуникативные черты. Они являются внутренним основанием для образования других характерологических свойств.