Когда Карл закончил в дверь неожиданно постучали.

— Быстро она, — радостно произнес парень и поднялся.

— Всем прижаться к стене! — раздавшийся голос незнакомца заставил заключенных вздрогнуть.

— А я тебя знаю… Джим?! — неуверенно выкрикнул Карл.

— Всем прижаться к стене! — вновь раздался голос незнакомца.

— Ладно, ладно, ты не кипятись, — ответил Карл, призывая остальных последовать его примеру и прижаться к стене.

Заключенные выполнили приказ, дверь отворилась. На пороге в сопровождении двух солдат стоял мужчина среднего возраста в белом халате. Он протер круглые черные очки, вплотную прилегавшие к лицу, и внимательно всех рассмотрел. Скрипнув зелеными резиновыми перчатками, мужчина провел по длинной бороде и указал на Карла.

— Ты пойдешь со мной.

— Ты не слышал, Джим? Нас помиловали, и мы ждем освобождения, — схитрил парень. — Джок-жон разозлиться если тронешь хоть одного из нас.

— Не дури меня! Вы в тюремном блоке, под моей юрисдикцией. Я здесь главный! Пошел живо!

Джим явно был не в себе и только искал повод сорваться. Больше убийц Петр Эммануилович боялся как раз именно таких безумцев.

— Слушай, Джим. Мы же с тобой знакомы, сделай исключение, дай нам часок-другой, — продолжал уговаривать Карл.

— Взять его! — приказал Джим сопровождающим солдатам.

Они вошли в камеру со светящимися оранжевым дубинками. Петр Эммануилович попытался материализовать нож для защиты, но лишь заработал нарастающую слабость и боль во всем теле. Март вышел наперерез солдатам и сразу получил по лицу, свалившись у стены.

— Не надо, — сказал Карл и поднял руки, добровольно сдаваясь. — Я иду, только не трогай старика и девушку.

— Так бы сразу, — проворчал Джим.

Солдаты заломили парню руки, вышли из камеры, и дверь накрепко закрылась.

— Куда его повели? — спросил ошарашенный Петр Эммануилович.

— Не опыты, — с трудом сказал Март, поднимаясь на ноги. — Как и сказал Джок-жон, из нас сделают подопытных кроликов, и, если Сильвия не поторопиться, кто-то из нас станет следующим.

Рассечение на лице парня, вызванное ударом дубинки не проходило.

— Бедные мои дети, — не выдержала Сюзанна.

— Тише, хорошая моя девочка, — Март подошел к девушке и начал ее успокаивать. — Ты сильная, все переживешь, со всем справишься.

Петр Эммануилович полностью закрылся в себе и не решался произнести хоть слово. От плачевности положения он упал около двери, прислонившись головой к холодному металлу, и услышал глухой далекий крик Карла. Март не ошибался, Джим придет за следующим. Старик ничего не мог противопоставить стражникам и стал в отчаянии дожидаться своего часа.

Минуты длились вечность. Петр Эммануилович не знал сколько прошло, но Карла, побитого и изнеможденного, вернули в камеру.

— Отлично, отличный результат, — говорил довольный Джим, стоя на пороге камеры. — Теперь тащите старика, его будет не жалко, — приказал он.

Петр Эммануилович не сопротивлялся, но и не шел. Старик успел полностью потерять надежду. Все мысли, раздумья, планы, попытки спастись оказались тщетны и разбивались о стены камеры. Стражники взяли его под подмышки и вытащили в коридор. Развилки, двери, тусклый свет вновь замелькали перед глазами старика.

Петра Эммануиловича внесли в пыточную, привязали ремнями к стулу и включили яркую лампу. «Побыстрее бы все закончилось», — старик с полным безразличием смотрел на Джима, капающегося в инструментах.

— Ладно, для начала испытаем вирус и на тебе, — сказал Джим, схватив шприц с неизвестным содержимым. — Результаты призванных не особо разняться, но может быть ты будешь орать погромче, — он злобно засмеялся, предвкушая мучения старика.

Петр Эммануилович вздрогнул, когда игла вошла в вену. Содержимое шприца влилось в его тело и смешалось с кровью. Пульс подскочил, дыхание участилось. Холодный пот покрыл старика, давая ощутить дыхание смерти. Его мышцы затряслись в судорогах, а сознание помутилось. Он в неконтролируемом приступе затрясся на стуле, мыча от невыносимой боли и брызгая пеной изо рта.

— Что!? — воскликнул Джим, не веря в происходящее. — Почему ты не восстанавливаешь себя?

Он оперативно взял скальпель и разрезал кожу на запястье старика. Кровь брызнула ему на перчатки, рана не затягивалась.

— Черт, почему никто не доложил, что среди них есть местный! — Джим от злости полоснул по руке подопытного еще несколько раз. — Чтоб тебя, жалкий старик!

Свет в глазах Петра Эммануиловича погас, и он обмяк. Джим отвернулся для очистки инструмента и перчаток. Тело старика незамедлительно начало метаморфозу.

— Знаешь, какая самая быстрая и безболезненная смерть, Джими? — поинтересовался очнувшийся Жорж.

Джим резко повернулся обратно. Парень освободил руку, вывихнув запястье, и концентрировал силу фантазии создавая маленький водяной шар. Не успела челюсть безумца опуститься, как жидкость на огромной скорости столкнулась с его черепом, прилетев прямо промеж глаз. Мозги Джима забрызгали потолок и стены, а тело шлепнулось на пол.

— Бам, — произнес оставшийся без силы фантазии Жорж перед собственной смертью.

Петр Эммануилович вернулся из небытия и освобожденной Жоржем рукой кинулся отстегивать сковывающие его ремни. Повреждения Джима без промедлений затягивались. Время шло на считанные секунды. Старик успел освободить тело по пояс, оставалось разобраться с ногами. Организм Джима закончил самовосстановление, и к безумцу вернулось сознание. «Отстегивайся!», — старик в панике принялся дергать последний ремень.

— Что это было? — заговорил Джим и попытался подняться.

Но Петр Эммануилович успел полностью освободиться и накинулся на него. Первый неожиданный удар перевернул баланс сил между стариком и Джимом, решив исход дальнейшего сражения в пользу первого. Схваченные со стола тяжелые плоскогубцы для пыток столкнулись с затылком безумца. Джим вновь получил по голове и оказался на полу. Браслет на его запястье сверкнул от света лампы при падении. Петр Эммануилович в спешке снял его, крепко зафиксировав на своей руке. Благодаря простому и незамысловатому украшению, автомат Калашникова с легкостью удалось материализовать. Прозвучало два громких выстрела.

— Что я наделал… — произнёс старик, осознав, что совершил огромную ошибку и привлек внимание к происходящему в пыточной.

Тело Джима после разбитой головы и полученных пуль продолжало регенерировать. Петр Эммануилович бросился к единственному выходу из помещения. За дверью четко послышался голос охранника. Он пытался открыть закрытый изнутри замок и подбирал нужный ключ. «Как мне с вами разобраться?», — старик вернулся к Джиму и ударил его прикладом, мешая вернуться в сознание и помешать побегу.

В дверном замке провернули ключ. Петр Эммануилович прижался к стене рядом со входом и приготовился расстрелять охранников, как только те шагнут за порог. Внутрь пыточной вошел только один и, не подготовившись к встрече с огнестрельным оружием, словил четыре пули. Тело шлепнулось на пол, старик медленно отошел от стены и высунулся в коридор.

— Больше никого? — с удивлением произнес он и удачно подметил на поясе раненого охранника дубинку, что ранее нанесла Марту неизлечимые повреждения.

«Вот, она точно подействует», — Петр Эммануилович расщепил автомат, подобрал новое оружие и испробовал его на Джиме. Безумец не успел вернуться в сознание, как удар дубинки отправил его обратно в небытие. Кожа на его голове разошлась, раздался противный хруст лобной кости, хлынула кровь. Рана не затягивалась, а от тела Джима пошел пар. Прошла пара секунд, и на его месте лежал недвижимый кукла-сосуд.

Петр Эммануилович добил аналогичным образом охранника, скопировал белый халат Джима и выдвинулся спасать товарищей, предварительно собрав имеющиеся у умерших ключи.

Дорогу назад старик совсем не помнил, но ноги интуитивно понесли его в верном направлении. На ближайшей развилке прохлаждался второй охранник, который даже не обратил внимания на приближающийся звук шагов.