И демоны не станут к нему близко приближаться.

Приблизится он если, обречён с жизнью расстаться,

Уж многие при помощи его так сохранялись,

И демоны к имеющим меч тот не приближались,

Спешили прочь из его дома подобру убраться.

Могу я завтра одолжить тебе его на время,

Его спрячь у себя, он будет действовать мгновенно,

И точно так, как нечисть истребило совершенно

Направленное зеркало Ван Ду (6) на Ин-у темя.

И если не поможет это, можешь отдаваться

Любви и милости твоей волшебнице-супруге.

Но всё же я тебя прошу её остерегаться,

И как-то отстраняться от влияния подруги».

А утром получил волшебный меч Сунь в обладанье,

Взял в руки и заметил исходящее свеченье,

И, расставаясь, другу Чжан сказал так на прощанье:

– «Глаз не спуская с неё, следи за её поведеньем».

Сунь Кэ взял меч с собой и его спрятал в кабинете,

Но отразилось на его лице переживанье,

И госпожа Юань заметила его терзанья,

Ворвавшись в кабинет, она сказала слова эти:

– «Тебя освободила от печалей и страданий,

И жизнерадостным тебя я сделала, счастливым,

Вместо того, чтоб оплатить за все мои старанья,

Не веришь, образом ведёшь себя ты, пакостливым.

И даже свиньи или же собаки не смирились,

С таким предательским и безобразным поведеньем,

Как можешь ты вести себя с таким вот отношеньем

Ко мне? С тобой мы в равном положенье находились».

Когда услышал эту ругань он, то поклонился,

Встав на колени с грустным видом, страх переживая,

Не зная, как всё объяснить, в сердцах себя ругая.

Придя в себя же от смятенья, так он извинился:

– «Идея эта от кузена Чжана исходила,

Готов я кровью искупить вину свою за это,

Не сделаю я больше то, что меня с толку сбило».

Жена его нашла меч, вынесла из кабинета,

И разломала на куски, затем ему сказала:

– «Чжан – юный негодяй! Скажи мне, в чём я виновата?

Вместо того, чтобы учить добру своего брата,

Как благодарным быть, что от тебя я ожидала,

Он учит сам тебя вещам, достойным осужденья,

Ему бы стоило стыду вначале поучиться,

С твоими чувствами, как смог ему ты покориться?

Я столько лет с тобой, какие у тебя сомненья»?

Жена его за тот проступок отсчитала строго,

Но каждое, при этом, в речи взвешивая слово,

Сунь, слыша слова эти, успокоился немного,

Когда он с Чжаном встретился, сказал ему сурово:

– «Считаю, что ты посоветовал мне безрассудно

Тигровые усы щепнуть, что глупостью явилось,

Уйти мне от зубов тигра едва лишь получилось,

Поэтому в живых остаться удалось мне трудно».

Кузен спросил Суня о меча местонахожденье,

Он рассказал, что стало с ним, тот сильно испугался,

Сказав: «Не понимаю этого, как он сломался»?

С тех пор же отказался Чжан от Суня посещенья.

Так прожил ещё десять лет Сунь Кэ с женой своею,

Двух воспитали сыновей своих в строгой морали,

Порядок соблюдали в доме их, сил не жалея,

Но всякого общения с народом избегали.

Однажды Сунь Кэ был в поезде, посетивши друга

В Чанъ-ани (7), канцлера Ван Цзиня (8), они вместе были

Когда-то в академии. Ему пост предложили,

Туда же переехать согласилась и супруга.

Друг рекомендовал его великому магистру,

Чжан Ван-цину (9) из Нанькана (10), который правил строго,

С большою перспективой стать со временем министром,

С семьёй и всей поклажей Сунь отправился в дорогу.

Дорогой им в горах сосновые леса встречались,

И каждый раз, когда на них Юань госпожа глядела,

Её грустнел взгляд, в глазах эти горы отражались,

Она в карете путь весь молчаливая сидела.

В Дуаньчжоу (11) она молвила: «Полдня пути отсюда,

Стоит на берегу реки Храм Горного Ущелья,

Живёт священник там моей семьи на поселенье,

Хуй-ю некий, творит он для паломников всех чудо.

Не видела его я несколько десятилетий,

Монашеской он старости в той местности достигнул,

В молитвах он проводит время, истину постигнул,

Все говорят, что его возраст – несколько столетий.

Он судеб предсказанья делает и очищенья,

И если мы зайдём в храм и ему еду подарим,

Он нас в пути благословит, при нашем посещенье,

Всегда удача будет нам, так мы его прославим».

Сунь согласился, позже они в храме появились

С корзиной пищи для монахов в форме подношенья,

В возвышенном была Юань в то время настроенье,

Когда обои с сыновьями в скит к нему явились.

Она дорожки знала все, что Суня удивило,

Как будто бы она когда-то храм тот посещала,

Кольцо монаху из нефрита с лазурью вручила,

И поклонилась ему низко в пояс, так сказала:

– «Вещица, старая, когда-то в храме находилась».

Монах, похоже, ничего не знал о деле этом.

По окончанью трапезы, с сосны стая спустилась

Вниз обезьян, чтобы поесть остатки от обеда.

Увидев их, Суня жена опять вдруг загрустила,

Еды кусочки со стола подбрасывать им стала,

Затем у старца тихо кисть с тушью попросила,

И на стене храма стихи рукою написала:

«Лишь миг назад сердце сочувствием к ним наполнялось,

Но вдруг внезапно всё исчезло и перевернулось,

Теперь вернулась в горы я, где всё во мне рождалось,

Где эхо сквозь туман, призывный, во мне вновь проснулось».

И, бросив кисть на землю, она, всхлипывая, встала

И крепко обняла двух сыновей и прослезилась.

– «Прощай, мы расстаёмся навсегда», – мужу сказала

И, сбросив своё платье, в обезьянку превратилась.

Взобравшись на сосну вслед за счастливыми друзьями,

Скачками на макушки близких сосен перелезла,

В последний раз вниз посмотрела грустными глазами,

С другими обезьянами в глубинах гор исчезла.

Сунь Кэ расстроен был и думал, дух покинет душу,

Прошло какое-то там время, так он оставался,

Пока не обласкал двух сыновей, с кем он остался,

Затем спросил монаха, и рассказ его стал слушать:

Сказал тот: «Понял я теперь, что это означало,

Когда я новичком был, держал эту обезьяну,

То был период царства «Сотворенья и Начала» (713-741),

Но вот какой тогда был год, я утверждать не стану.

Посланник императора Гао Ли-ши (12) приехал,

Он мимо проезжал и у меня остановился,

И обезьяньей хитрости он очень удивился,

На три рулона шёлка обменяв её, уехал.

Узнал я, она сделалась не только приручённой,

Вернувшись, отдал он царю для развлеченья,

Она была смышлёной и постигла все ученья,

Жила средь академиков и сделалась учёной.

Посланники о ней потом все много говорили,

И во дворце Шанъян (13) все разговаривали с нею,

Как говорят, она была и мудрецов умнее,

Там в хитрости её министры не превосходили.

Что с тем посланником случилось после, я не знаю,

После восстанья Ан Лушаня (14) так всё изменилось,

Кто мог подумать, что случится сцена здесь такая!

И что она в такую женщину вдруг превратилась.

Это кольцо было подарено купцом, заезжим,

Что из Восточной Индии проездом был, остался,

Теперь я вспомнил это, ведь тогда пил час с приезжим,

И говорил на темы разные с ним и общался».

Сунь Кэ расстроен был и вынужден был оставаться

В конце концов, уехал и с монахом он простился,

Домой обратно с сыновьями вместе возвратился,

Так как не мог в месте, другом, он службой заниматься.

Пояснения

1. Лоян – восточная столица Танской империи находится в нынешней провинции Хэнань

2. Пруд принцессы Вэй – пруд, вырытый в начале Танской династии четвёртым сыном императора Тайцзуна (626 – 649) Ли Тай, принцем Вэй, в центре города Лоян отводным городским каналом с запада на восток от протекающей реки Лоу.

3. Ян и Инь – две первоначальные силы традиционной китайской натурфилософии. Ян – мужская сила, светля, активная, позитивная и пр. Инь – женская сила, пассивная, тёмная, негативная. В человеческой сущности должны эти две силы себя уравновешивать, только тогда человек может быть здоровыми жить счастливо. Любое нарушение этого равновесия приводит к несчастью и беде.