Время для самобичевания наступает, когда Майкл, помыв своему корги лапы, выпускает его на ковёр. Насыпает Мони в миску еды, а сам думает о картине и о Мэри. Та очень изменилась с их последней встречи, как и говорил Тэхён. Стала какой-то худой и звонкой. Майкл стоял всё время посещения поодаль от неё и был уверен, что, если её тронуть за плечи – рассыплется, как пепел в руках. Бледная и такая же, как фарфор, хрупкая. Если бы Майкл не провёл с Мэри столько времени до этого, он бы её точно не узнал. Встретившись на улице, прошёл бы мимо. Как же время сильно меняет людей…

Теперь, когда встреча произошла, Майкл не может сказать, что ему стало легче, но во всяком случае он больше не чувствует себя трусом. Всего лишь подонком, какого свет не видывал. Не сказать, что у Майкла много свободного времени, но выкроить раз в неделю несколько часов для посещения клиники он считает первостепенной задачей. Раз уж судьба подарила ему шанс в виде стертой памяти Мэри, он точно должен этим воспользоваться. Мони подходит к его ногам и ложится рядом. Майкл наклоняется и зарывается рукой в её пушистую шерсть. Живое существо рядом немного успокаивает.

Он завёл Мони сразу после возвращения, потому что не мог находиться в пустой квартире один. До сих пор не может, хотя прошло уже полтора года. Кто там говорил, что время лечит? Полная брехня это всё.

– Мони-Мони, – зовёт он собаку, но та и ухом не ведёт. Спит после активной прогулки.

Сегодня был тяжёлый день. Майкл в голове прокручивает планы на ближайшую неделю, чтобы определиться с днём, когда он поедет в клинику. Решает сделать это во вторник, но потом вспоминает об инвентаризации и откладывает на среду – это даже удобнее, с какой стороны не посмотри. На следующий день, например, не нужно идти на работу. По четвергам его бар не принимает посетителей – готовится к пятнице и выходным, в которые всегда аншлаг. Людям необходимо расслабиться после трудовой недели, а самое простое средство – алкоголь. Море сравнительно дешёвого пойла – популярный выбор. Когда-то Майкл и сам баловался тем же, снимал стресс так. Теперь же предпочитает алкоголем не заливать напряжение после тяжёлого дня, а привносить изюминку в хорошие дни. И пьёт он уже не пиво, оставляющее горечь во рту, не разноцветные коктейли, вызывающие тупую головную боль на утро, и даже не маленькие шотики, в которых чего только не намешали и после которых из памяти выпадают целые отрезки времени. Майкл теперь смакует один-два бокала вина за весь вечер. И, кажется, умеет уже отличать нотки грейпфрута от апельсина.

Под веками скапливается тяжесть, усталость наваливается как всегда внезапно. Майкл с трудом разлепляет ресницы, чтобы переместиться с кухни в комнату. Ложится на кровать, надеясь вырубиться и проспать всю ночь без сновидений, но кого он обманывает. Так и не сомкнув глаз, всё же сползает на ковёр. Откидывает голову на покрывало, и наконец-то засыпает. Мони беззвучно устраивается рядом, свернувшись тёплым калачиком.

Тэхён наблюдает за Мэри пристальнее, как просил Ли Дону. Подмечает и записывает малейшие перемены. Поэтому от его взгляда не укрывается, как та ждёт и надеется на приезд Майкла.

Может, она что-то помнит или чувствует к этому своему другу? Иначе почему её настолько задел приезд Майкла? То, что она ждёт именно недавнего посетителя, а не просто грустит, Тэхён понимает по тому, как Мэри иногда смотрит на картину, которую оставила себе. Где у ангела сверкают серёжки в ушах, и который – вылитый Майкл. Его длинные ноги, какая-то непонятная то ли брендовая, то ли первая выпавшая из шкафа одежда. Чересчур широкие вещи базовых цветов, которые на нём висят, по тэхёновому мнению, как на вешалке. Мэри почему-то находит Майкла в этом ужасе прекрасным ангелом. Тэхён думает о нём не иначе как о каком-то бандите.

Как у ангела могут быть бритыми виски и такой тяжёлый взгляд? Тэхёну это абсолютно непонятно. Тем не менее, на картине это смотрится интересно. И как бы мысленно не возмущался, Тэхён не может не признавать этого. У Мэри настоящий талант, не зря её картины привлекают столько внимания. За те полгода, что она обитает в клинике, они успели уже раз сделать небольшую выставку её картин для посетителей, пациентов и медперсонала. Книга отзывов с той выставки лежит вместо настольной у Мэри в палате. Выставку организовывал Тэхён, поэтому он вдвойне рад, что дело закончилось так хорошо. Ли Дону, конечно, тогда похвалил его за инициативу, но лучшей похвалой для него стало то, что Мэри первое время вообще не расставалась с книжкой отзывов.

У Тэхёна нет братьев и сестёр, а Чонгук – друг детства настолько самостоятельный, что заботиться о нём даже не приходило никогда в голову.

Наверное, поэтому ему настолько запала в душу Мэри, которая всем своим видом взывает к тому, чтобы о ней позаботились. Тэхён негласно принимает эту миссию на себя с первого же её появления в клинике и ни разу не думает о том, что же он будет делать, когда Мэри выпишут. А это время точно настанет, потому что состояние у неё хоть и не меняется кардинально, но немного улучшается по сравнению с теми симптомами, с которыми она попала сюда.

В основном это – результат терапии и лекарств, но Тэхён уверен, что и его участие тоже играет в выздоровлении немаловажную роль. И вроде он должен бы радоваться, что на горизонте появился ещё один человек, который желает Мэри поправиться и готов посещать её. Но Тэхён не чувствует по этому поводу ни одной хорошей, правильной эмоции. И ненавидит себя за это, потому что после звонка Майкла с предупреждением, что он приедет в четверг, он места себе не находит. Его разрывает от противоречия: очень хочется помочь Мэри, и в то же время, он категорически против того, чтобы этой помощью занялся кто-то ещё. Кто-то как Майкл, у которого нет никаких врачебных обязанностей и запретов, как у Тэхёна.

Всю среду Майкл чувствует мандраж по поводу предстоящего посещения клиники. В голову лезут ненужные мысли о том, что всё равно это ничего не решит. Мэри всё вспомнит и оттолкнёт его. «И правильно сделает», – добавляет голос разума. Но волнительное чувство всё равно его не покидает. Майкл ставит будильник пораньше, чтобы успеть погулять с Моней, и при этом не опоздать на назначенное время. Перед уходом из клиники доктор Тэхён посоветовал ему, если он решит повторить визит, одеться поярче – Мэри привлекают сочные цвета и надо сделать так, чтобы ей захотелось в тот мир, откуда пришёл Майкл. Чтобы ей захотелось поскорее поправиться. Поэтому на следующий же день Майкл после работы отправился в магазин одежды и купил несколько длинных цветных рубашек в клетку. Раз Тэхён любезно поделился такой важной информацией – надо пользоваться. Ему отчаянно хочется хотя бы ненадолго пожить в этой призрачной сказке, когда Мэри смотрит на него без презрения и ненависти в глазах.

Майкл вытаскивает одну из рубашек и гладит её, не оставляя ни одной складки. Это новое чувство томительно-сладкого ожидания ему нравится. Раньше он не понимал странной привычки героев фильмов волноваться о предстоящих свиданиях, а теперь сам оказался в их шкуре. Хотя визит в клинику даже отдалённо не напоминает о чём-то романтическом. Но у Майкла всё равно теплеет, как будто он выпил много согревающего напитка и тот заполнил все его внутренности. Если бы Алекс – его друг, сейчас увидел бы эту далёкую от адекватности улыбку на его губах, точно бы покрутил пальцем у виска и припечатал каким-нибудь ёмким выражением сверху. Поэтому хорошо, что сейчас Майкл живёт один, а не как раньше – с миллионом сожителей и собутыльников.

По сравнению с тем временем, всё так изменилось. Если бы Майклу тогда кто-то сказал, что его мечта исполнится и так скоро, он бы в лицо посмеялся тому чудаку и пошёл домой – в снятое на крыше жильё – несколько жалких квадратных метров, поделенных на несколько человек. А сейчас он каждый день возвращается в собственную квартиру в многоэтажке, обставленную дорогой красивой мебелью как с обложки журнала с интерьерами и пустую как начинка старого ореха. Время умеет менять всё.