Приятным дополнением к лечению была и медицинская страховка за кругленькую сумму, покрывающая использование самых современных достижений науки, включая редактирование генома, омоложение клеток и всевозможные импланты, заметно повышающие качество жизни. Несколько таких «шестеренок» вживили Дэну, переложив ответственность за качество передвижения на искусственные мышцы, суставы и связки. «Как лабораторная мышь на передовой медицинского прогресса», – ехидно подумал он про себя, подтягиваясь к шкафу, где лежала стандартная больничная форма.
Его восстановление шло полным ходом. Он просыпался, принимал препараты по расписанию, половина из которых предназначалась для поддержания скорее психологического состояния, нежели физического. Случаи посттравматического синдрома среди раненых были довольно распространенным явлением. Никому не хотелось получить в глаз градусником во время осмотра шизофреника-вояки. Поэтому доктора перестраховывались, подсовывая антидепрессанты и седативы всем без разбора. Очевидно, что напичканных таблетками безобидных овощей проще контролировать и обуздать в случае необходимости.
Довольно быстро устав от размеренной программы реабилитации, Дэниел начал больше времени уделять возвращению былой физической формы, благо военный госпиталь располагал внушительным арсеналом новеньких силовых тренажеров. Под чутким вниманием реабилитолога его руки и спина крепли с каждой тренировкой, чего нельзя было сказать о ногах. Почти каждый день, поворачивая ручку тумблера силы воли на максимум, он фактически заново учился ходить и бегать. Получалось откровенно неубедительно, и, вероятно, инвалид на коляске играючи обошел бы его. Однако временная немощность лишь цементировала его упертость. «Работайте, шестеренки, не зря вас понапихали в меня», – неустанно твердил он себе.
– Слушайте, не могли бы мы с вами незаметно выкинуть часть из той груды таблеток, которые я вынужден принимать ежедневно? Кажется, будто меня лечат от всех известных человечеству болезней и, в придачу, от нескольких еще не открытых, – предложил он однажды симпатичной медсестре с необычным именем Максин, проверяющей его давление.
– Согласно предписанию доктора, вы должны принимать все назначенные препараты. В противном случае клиника не может гарантировать вашего полного выздоровления, – ответила она по-доброму, но дежурно, явно не уловив в его голосе намека на флирт.
– Уверяю вас, бассейн, тренажеры и свежий воздух сделают для меня много больше, чем разноцветные скитлс. К тому же, это просто могло бы стать нашим маленьким секретом, – не унимался пациент.
– Сожалею, это не предусмотрено правилами больницы.
Дэн откинулся на койку, закинув руки на голову. О каком полном выздоровлении могла идти речь в его случае, Максин не уточнила. Вызвать симпатию девушки у него по-прежнему не получалось. Регулярно наблюдая за общением медсестры с другими постояльцами госпиталя, Дэн заметил выработанный за годы работы иммунитет к любым неумелым попыткам флирта со стороны ее подопечных. Попробуй несколько лет поработать в месте, где основной контингент состоял из бывалых солдафонов и отчаянных головорезов, у которых из развлечений только карты, прогулки да плевки в потолок.
Максин была чрезвычайно привлекательной девушкой лет двадцати восьми. Не то чтобы Дэн был слишком искушен в женщинах, но ему очень нравилось на нее смотреть. Нежная и внимательная со всеми пациентами без исключений, включая тяжелораненых и откровенно грубых вояк, она производила впечатление человека не робкого, но умело скрывающего свою уверенность от чужих глаз. Глядя за ее поведением, Дэн был уверен, что для этого были причины. «А кто из нас не без греха? Особенно собранная в этом милом месте публика».
Парень уже пытался завести с ней разговор на отвлеченные темы, но каждый раз получал очень вежливый, профессиональный и, к сожалению, довольно холодный отказ. В последний раз Дэн подошел к сестринской, которая представляла собой наполовину стеклянную будку, и попытался устроить что-то вроде театра теней, поймав руками свет лампы на стене и спрятавшись за деревянным основанием сооружения. По его прикидкам она должна была быть там одна, занимаясь заполнением документов, и такое креативное шоу могло прибавить ему несколько очков. Он быстро понял, что план пошел прахом в тот момент, когда услышал приглушенные смешки других сестер, которых он отвлек от вечернего чаепития. Выглянув наконец из-за угла, он встретил бурные аплодисменты. Максин же лишь смотрела на него, как на нашкодившего щенка, смущенно улыбаясь.
Когда медсестра вышла, Дэн взглянул на стаканчик с распределенными таблетками и ловким движением вытащил оттуда пару определенных цветастых капсул, которые, как уже он выяснил ранее, снимают боль, исходящую от ноги. Остальные стандартно положил в небольшую расщелину в стене около кровати. Потом на прогулке он от них избавится. Пребывание в перманентном состоянии имбецила не представлялось ему правильным времяпровождением. «Это место бесспорно красивое, но не настолько». Поэтому он достаточно быстро, методом проб и ошибок, выяснил, что из горсти медикаментов предназначалось для душевных проблем, и самостоятельно исключил это из своего рациона.
Оставалось еще одно неприятное обстоятельство. Дни сменяли друг друга, но Дэниел так и не мог добиться от медперсонала возможности выхода в сеть, отчего его планшет оказался почти полностью бесполезен. Хотя был убежден, что сами врачи не брезгуют серфингом в интернете. Частично он мог объяснить себе подобные меры предосторожности характером заведения. Качать права и нарываться на крепких медбратьев ему пока не хотелось. Дэну уже доводилось видеть, как ловко они скручивают в смирительную рубашку подобных Рэмбо. Через две недели пребывания в медцентре Даск убрал в сумку свой планшет, изучив его содержимое вдоль и поперек, предварительно решив, что если никто не удосужился прислать ему какое-то сообщение за это время, то либо он числится мертвым, либо его списали, получив информацию о ранении. «Печально, но не смертельно».
Единственным светлым пятном на фоне невзрачного пребывания в больнице стал новый товарищ по несчастью Артур, с которым Дэн познакомился в библиотеке. Он любил сюда захаживать, поскольку это было одним из немногих мест, выделяющихся среди однотипных помещений и коридоров больницы. Красивые резные полки, покрытые блестящим лаком, запах пыльных книг и обладающая поистине энциклопедическим умом управляющая, которой впору было работать в Национальной библиотеке, настолько она любила свое ремесло. В процессе разговоров с женщиной Даск зачастую напрочь забывал о том, где находится. В свободное от процедур время он буквально жил на этом клочке свободы мысли, безуспешно пытаясь найти ту самую книгу, которая захватила бы его целиком и не отпускала до последней страницы, но это все еще оставалось непосильной задачей. Всякий раз его отвлекали посторонние мысли относительно своего сомнительного прошлого и не менее туманного будущего, вследствие чего интерес к жизнеописанию авантюрных приключений пропадал.
Во время очередной попытки осилить нетленную английскую классику к нему подсел другой пациент, внешность которого Дэн почему-то не смог припомнить. Что было странно, поскольку парень сильно выделялся среди остальных пациентов: потерял руку вплоть до локтя в результате разорвавшейся гранаты. Его звали Артур, и он был невысоким, плотным и жилистым, с явным французским акцентом. Его отец был из Франции, а мама – чистокровная немка, поэтому он впитал самое лучшее от двух культур. Под наилучшим он сам понимал любовь к высокой французской кухне и неповторимое немецкое чувство юмора с неизбежно прилагающимся громоподобным хохотом, сопровождающим практическую каждую шутку.
Едва ли Дэн мог возразить что-то относительно французской кухни, а вот с выдающимся чувством юмора приятеля мог бы запросто поспорить в силу того, что не один вечер провел в качестве первого и единственного зрителя на проверке материала. Выписавшись из госпиталя, Артур хотел связать свою будущее со сценой, серьезно занявшись построением карьеры в стендап жанре, которую пришлось прервать несколько лет назад, подписавшись на очередной контракт. Он находил очень ироничным то, что человек, покалеченный войной и бывший в свое время на волосок от смерти, будет зарабатывать на жизнь, развлекая офисных клерков черным юмором. К тому же без руки. В этом была определенная ирония, и Дэн искренне завидовал его настрою, не в состоянии понять, откуда в этом человеке столько позитивной энергии, учитывая сложившуюся ситуацию.
