Мужчины не представляют, что происходит в женской душе. Особенно в душе молодой влюблённой девушки, которая боится потерять предмет своего обожания и к тому же неизлечимо больной.

Юля бежала по тёмным улицам города, освещаемым лишь тусклым светом, тянущимся из закрытых ставнями окон. Девушка не знала, где живёт человек, у которого она должна была выудить информацию, и как его искать. А что хуже всего она не владела местным языком.

Через четверть часа Юля оказалась посреди неширокой круглой площади. Дома она посмотрела бы на небо и увидела месяц или круглую, как блин, луну, здесь же сквозь облака просматривались несколько тусклых длинных фосфоресцирующих полос. Полосы давали мягкий бирюзовый свет. В центре площади стояла большая гранитная статуя, изображавшая человека в средневековых доспехах, держащего в одной руке голову страшного зверя, а в другой короткий меч. Статуя возвышалась посреди небольшого прудика, а под ногами каменного война, была разбита клумба, устланная ковром из маленьких пахучих цветочков. Ночную тишину изредка пронзал мелодичный тихий звон, казавшийся очень грустным.

Юля села на край бордюра, окаймлявшего прудик, и заплакала. Было прохладно. Вокруг не было ни души.

— Почему ты плачешь? — спросил кто-то, за спиной Юли, и она почувствовала ледяные пальцы на плече. Девушка встрепенулась и обернулась. Это был маленький мальчик лет семи. У парнишки были большие зелёные глаза, впалые щёки, и до того бледная кожа, что она казалась белой. Одет мальчик был в тонкую белую рубаху и мешковатые штаны.

— Ты меня напугал! — простонала Юля, садясь обратно на каменный бордюр, — Ты кто такой?

— Я Алек. А тебя как зовут?

— Я Юля, — девушка протянула мальчику руку, — будем знакомы.

— Почему ты здесь одна и плачешь?

— Жизнь у меня тяжёлая, Алек. Понимаешь, я сильно заболела. А ещё мой друг может пострадать из-за меня.

— Правда? — мальчик присел возле Юли, — Наверное, он очень хороший человек, если ты так за него переживаешь?

— Да, он замечательный… Ну ладно я, а ты почему здесь ночью один? От родителей сбежал?

— Нет. Мне не спится ночью, поэтому я, бывает, гуляю по дому и во дворе. А сегодня я услышал, как ты плачешь, и я пошел посмотреть.

— Ясно, но я б на твоём месте возвращалась, потому что маленьким мальчикам опасно ночью гулять по улице.

— А что такое ночь?

— Ах да, я забыла… Ночь — это когда темно.

— Смешная ты, ведь темно может стать совершенно внезапно. Папа говорит, что раньше было не так. Он говорит, что раньше тьма и свет чередовалась каждые десять часов. У нас в городе даже сохранились часы — такая штука, чтобы знать, когда наступит ночь.

— У нас тоже такая есть. А как сейчас вы время узнаёте?

— По водяным трубкам. Их ещё называют Пещерными Часами. Около Малки есть такая пещера, в которой кто-то когда-то воткнул в потолок тонкую трубку. Из той трубки течёт вода и капает на лопасти специального механизма, похожего на водяную мельницу, видела такую, когда-нибудь? Лопасти вращаются и поворачивают вал со стрелой. В определённый момент стрела проходит мимо натянутой верёвочки с колокольчиком, цепляет её и тогда колокольчик звенит. Из-за того, что колокольчик звенит в пещере, его звук слышно даже здесь в городе, если прислушаться. Когда он звенит — проходит час. Днём его, из-за шума, почти не слышно, а сейчас слышно гораздо лучше.

— А, так вот что за звон я слышала! А откуда ты о нём так много знаешь? И ты что русский?

— Да, мой папа русский. О колокольчике все знают, к тому же мой папа Хранитель Времени в Малки. Вот он и следит за тем, чтобы механизм Водяных Часов исправно работал. Он очень уважаемый человек.

— Слушай, Алек, а ты не знаешь где находится дом человека по имени Флох?

— Конечно, знаю. Этот противный старикашка живёт в конце этой улицы в большом красном каменном доме. У него во дворе полно злющих собак, а его дворецкий — Мелек, просто садист.

— Да ты что!

— Да. Он отстегал Доема Рудьке сиреневым прутом за то, что тот сорвал яблоко с их яблони. Висевшее за забором! Да как отстегал? Так что и места живого не осталось!

— Ничего себе…

— Не советую тебе туда идти. Это плохой дом.

— У меня выбора нет. Я должна. Жаль, у меня платья нет красивого. Мне нужно понравиться этому Флоху.

— Ну, хочешь я тебе мамино вынесу?

— Да ладно, не надо, а то тебе ещё от мамы попадёт из-за меня.

— Мама умерла. Так что платье ничейное, а отец не заходит в мамину комнату… Уже пять лет.

— О, прости… Ну если можно, я буду твоей должницей навечно!

— Хорошо, сиди здесь, я сейчас.

Алек скрылся во тьме, а Юля осталась сидеть в компании мрачной каменной статуи. Юле очень захотелось опустить ноги в холодную воду прудика. Так она и сделала.

Вода в пруду не была кристально чистой и поэтому отражала всё точно зеркало. Юля взглянула в неё. Её волосы были взлохмачены, а красная мазь на губах потекла, и девушка смыла её водой. Ей сразу стало легче. Она смотрела на себя и пыталась прикинуть клюнет ли на неё старый скряга. Она подмигнула своему отражению в воде. Ей точно всадили прямо в сердце холодный стальной кинжал — изображение не подмигнуло в ответ! Юля сглотнула слюну. Она пристально смотрела вниз, надеясь, что ей всё привиделось в темноте. Но тут отражение, скорчив недовольную гримасу, отвернулось и исчезло в зеркальной глади пруда.

— О боже! — воскликнула Юля.

— Чего ты кричишь? — послышался голос за спиной. Юля обернулась, надеясь увидеть Алека, но носом к носу столкнулась сама с собой! От ужаса она завопила что есть мочи.

— Правильно, кричи, и ты не сможешь помочь Саше, — спокойно заявила копия.

— Кто ты такая? — испугано спросила Юля.

— Глупый вопрос, я — это ты.

— Но раньше тебя не было!

— Да, это так, наверное, меня породил яд той твари, которая нас укусила.

— Не говори “мы”! О нет, — Юлю посетила ужасная догадка, — мне же говорили, что я могу сойти с ума. Вот, это и происходит!

— Сойти с ума — это понятие растяжимое.

— Уйди, сгинь! Прошу тебя! Я не хочу тебя видеть!

— Хорошо, только не кричи, а не то нас, в лучшем случае, поймают “Световцы”.

Копия развернулась, сделала шаг и растворилась в воздухе.

Через минуту появился Алек.

— Это ты вопила? Папа из-за тебя проснулся, пришлось подождать пока он снова ляжет. Вот держи, оно красивое. И вот ещё мамина косметика.

— Спасибо тебе огромное!

— Да чего там, — смутился мальчик, — слушай, давай я научу тебя паре местных слов, а иначе ты пропадёшь.

— Давай.

Юля сбегала за угол и надела платье, а потом она сидела и прихорашивалась с помощью косметики, пока Алек учил её местному языку. К счастью, Юле языки давались легко. Она запомнила почти всё, что говорил мальчик.

— Уже рассветает, мне нужно идти.

— Спасибо тебе Алек. Надеюсь, ещё свидимся.

— Удачи тебе, и пусть твой план сработает. Пока!

Мальчик побежал домой, а Юля с тяжёлым сердцем побрела к дому Флоха.

Скряга жил в огромном доме из розового гранита. Юля знала, что дом шикарный, но не думала, что настолько. Это был почти дворец. Фасад дома украшали огромные колонны, а к массивной деревянной двери вела лестница. Дом был окружён высоким кирпичным забором, за которым слышался лай хозяйских собак.

Юля подошла к воротам. На них было написано по-английски: “Здесь живёт господин Флох Флайнерс, который не любит незваных гостей!” — эта надпись породила двоякое чувство в сердце Юли: с одной стороны она боялась гнева хозяина, а с другой она поняла, что у неё шансов больше, чем у Саши. Девушка постояла немного, а затем решительно приступила к действию. Она подошла к массивному позолоченному кольцу дверного молотка и постучала.

Раздался визг и захлёбистый лай собак. Через пару минут к воротам приблизилась высокая темная фигура со старинным фонарём в руке.