– Да… но… – он виновато посмотрел на меня, так и не решившись закончить свою мысль.

– Но для тебя их мнение важнее… – безлико договорила за него.

Он вздохнул, поджав губы. Осторожно дотронувшись до моего плеча, спросил:

– Ты простишь меня?

Я на мгновение закрыла глаза, собираясь с силами на новую порцию правды.

– Я не хочу, чтобы ты меня стыдился, – посмотрела на него глазами, полными боли. – Мне тяжело от этого.

Он смутился, вдруг вернув свою руку в прежнее положение, сняв с моего плеча:

– Я понимаю…

– И я тоже понимаю. Понимаю, в чью пользу ты всё равно сделаешь выбор.

– Алис… – Стас в несогласии покачал головой.

– Наши пути всё равно разойдутся… – вздохнула я, выставив ладонь перед ним, не дав вновь оправдаться.

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Не понял… – и свёл брови на переносице.

– Мы уезжаем через месяц.

– Куда? – Стас ошарашено воззрился на меня.

– Отца переводят в другую военную часть, – словно ударив обухом по голове, металлическим голосом поговорила я. – Куда – ещё сама не знаю…

Стас замолчал, не найдя слов. Он лишь растерянно рассматривал моё лицо, будто с этой самой секунды начался неминуемый отсчёт последних, самых ценных дней нашей внезапно закончившейся дружбы.

Конечно, я понимала, что нет ничего хуже, чем оставлять за собой следы обиды и взаимных претензий, но что случилось, то случилось – так уж наложились друг на друга разные обстоятельства. Мама, выходя замуж за моего отца, прекрасно осознавала будущую ответственность – быть верной женой военнослужащего, несмотря ни на какие жизненные условия, а я уж точно ещё не в том возрасте, чтобы ставить собственные интересы во главу угла. Поэтому мы молча приняли новость о его переводе в другую часть. Молча поддержали. Кивнув, стали готовиться к переезду.

Родители обсуждали между собой планы по обустройству на новом месте жительства, но меня это настолько выбило из колеи, что я и слышать ничего не хотела ни о другой квартире, ни о школе, ни о новых знакомствах. Всё казалось чуждым и неродным.

А вот ради душевного спокойствия всё же согласилась встретиться с ребятами, хоть камень на сердце до сих пор давил своей невыносимой тяжестью.

– Ну и что? – Стас неспокойно барабанил пальцами по деревянному столику в беседке.

Я пожала плечами:

– Да ничего… Что тут сделаешь?..

– Да уж… неожиданно… – Вадим, кажется, был раздосадован больше, чем мы все вместе взятые.

– Зато теперь у вас не будет проблем, будете спокойно гулять со своими друзьями, – прищурившись, я хмуро кинула взгляд на Стаса.

– Опять ты за своё! – недовольно цокнув, он закатил глаза. – Всю жизнь мне это припоминать будешь?

– Сам виноват, – буркнула я и подняла взгляд к невысокому дощатому потолку беседки.

– Прекратите цапаться, – перебил нас Вадим, успокаивающим жестом легонько дотронувшись до тыльной стороны моей ладони. – Нам надо решить, каким образом дальше держать связь, если мы пока даже не знаем, куда тебя вывозят.

Я вздохнула и постаралась подавить в себе слёзы, которые постоянно подкатывали к горлу. Моё сердце сжималось от боли, от того, что скоро я не увижу своих самых близких друзей. Что же я буду делать без них?..

– Надо достать сотовые телефоны, – задумчиво потирая подбородок, предложил Стас.

– Они стоят как самолёт, – с сомнением прошептала я. – Да и достать их практически невозможно.

– Смотаемся за периметр городка. В центр, – твёрдо сказал Вадим, налив в наши стаканы яблочного сока из тетрапака.

– А если не успеете вернуться?.. – взволнованно спросила его. Руки пришлось спрятать под стол – затряслись мелкой дрожью, похолодели, ладони вмиг стали влажными.

– Успеем, – улыбнулся Стас. – Это займёт всего дня два, а ты уезжаешь только через три…

Я согласно кивнула и, немного уняв тревогу, проговорила:

– Можно попробовать. Я буду вас очень сильно ждать.

***

Берег реки. Уже довольно прохладно, осень начинала набирать обороты, но мне не хотелось подниматься даже с давно остывшей подо мной травы.

– Простынешь, – Вадим, неожиданно появившись, выжидающе сел рядом, затем снял свою чёрную кожаную куртку и накинул её мне на плечи.

Я молчала.

Трудно было подобрать прощальные слова, особенно когда отчётливо чувствуешь, что этот разговор может стать последним.

– Где Стас? – спросила, наконец повернув к нему голову.

– Поехал выяснять адреса магазинов, где можно купить сотовые, – негромко пояснил Вадим, от холода скрестив руки на груди.

Хмыкнув на такой ответ, снова стала смотреть на неспокойные воды реки.

– Зря всё это… – бесцветным голосом бросила я.

– Алис, ты уже довольно взрослый человек, чтобы во всём видеть хоть что-то хорошее, но то, что ты всё видишь в тёмном цвете, тоже плохо.

Почувствовав на себе его мимолётный, но проницательный взгляд, медленно повернулась к нему.

Он задумчиво смотрел на реку, его длинные волосы хаотично разлетались на ветру, и лишь руки, сжимающие ещё не успевший завять полевой цветок, выдавали абсолютное, совсем взрослое, поистине мужское волнение.

– Вы такие разные с ним… – прошептала я, убрав застрявшую в его шевелюре травинку, которую принёс усилившийся ветер.

Его губы растянулись в улыбке.

– Как белое и чёрное… – сравнил он себя и Стаса.

– Ты – белое…

Он перевёл взгляд на меня, возразив:

– Не всегда.

Тут меня вдруг пронзило острой мыслью, болью отозвавшейся в сердце:

– Скажи, почему девушек всегда тянет к плохим?

– До поры до времени… Так же, как и парней тянет к доступным… до поры до времени… – уклончиво ответил Вадим, присев ко мне чуть ближе.

– Откуда ты знаешь? – с усмешкой спросила друга. – Тебе всего восемнадцать.

– Так должно быть в жизни, – он поднял рядом лежавший камешек и забросил его в течение. – Но и Стас не плохой, просто он другой.

– Другой… – согласилась я, наблюдая, как гранит, приглушённо булькнув, стал уходить на дно.

– Ты влюбилась? – прямо спросил он, резко развернувшись ко мне всем корпусом.

Мои щёки вспыхнули.

– Не знаю… честно, не знаю… Есть что-то… здесь… – и в нерешительности прижала руку к едва начинающей развиваться груди. Настоящей женской груди: красивой, упругой, нежной. – Но я не уверена, что это влюблённость. Просто я привязана к вам… обоим…

– Поверь, что мы тоже очень привязались к тебе… Ты настоящая, – улыбнувшись, с ноткой волнения прошептал Вадим.

Я пессимистично ухмыльнулась:

– Да, только парней это не особо привлекает.

Он фыркнул, небрежно махнув рукой:

– Парней привлекает нечто другое. И я думаю, ты не будешь исключением в свои восемнадцать.

– А сейчас? Я такая страшная? – с грустью посмотрела ему в глаза.

Он смутился, исследуя моё лицо:

– Ты не страшная… просто…

– Просто вам нравятся другие? – не унималась я, пытаясь добиться определённого объяснения.

– Дело не в этом… – Вадим почти измял пальцами бедное растение, и я поспешила отобрать его, теперь уже вертя цветочек в своей руке.

– А в чём? – снова настойчиво задала очередной вопрос.

– Я не знаю, как объяснить… – он отчего-то нахмурился и продолжил рассуждать на прежнюю тему: – С чего ты взяла, что ты страшная?

Я пожала плечом и, не задумываясь, отозвалась, глядя на измученный полевой цветок:

– Я не крашусь, не ношу мини-юбок, и у меня нет сисек.

– Опять ты про сиськи… – он вдруг рассмеялся. – Вырастут ещё…

– Скажи, а как парень показывает, что ему нравится девушка? – я в упор посмотрела на друга.

– Так же, как и девчонки… взглядом… улыбкой… жестами… Блин, что за разговор? – усмехнулся он. – Нашла психоаналитика!

– Просто я хочу понять вас… – всё ещё глядя на него, терпеливо ждала каких-то дельных разъяснений.

– Не забивай себе голову раньше времени, – совершенно серьёзно ответил Вадим, дав мне понять, что не хочет обсуждать щепетильную тему.