Когда она, видимо, по безмолвной подсказке Лонгботтома, вернула ему оружие, яркая вспышка чуть не ослепила всех собравшихся — ну, кроме самого Драко и, наверное, Лонгботтома, который должен был догадаться прикрыть глаза.

Воспользовавшись этим, ну и тем, что давление на его шею прекратилось, Драко все-таки рискнул скосить взгляд.

Это был младший из братьев Криви, которого Малфою хотелось прибить даже больше, чем Шестого Уизли — просто потому, что Астория Гринграсс нравилась ему намного больше этой стервы Паркинсон. Однако совершенно определенная маггловская стрелялка в его руке, все еще уверенно и безжалостно смотревшая с пары шагов в бок Драко, делала эту мысль еще более несвоевременной.

— И…что теперь? — потеряно спросила Грейнджер, наконец-то проморгавшись и снова оглянувшись сначала на Поттера, а потом на Лонгботтома.

— Теперь, мой сюзерен, — поднявшийся было Драко снова опустился на колени, к счастью — без крысиных костей под ними, — я покорнейше прошу защиты и покровительства для моей матери, Нарциссы Малфой, урожденной Блэк.

====== Непростительная Хитрость ======

Драко, стараясь сохранять максимальное достоинство, поднялся с колен и демонстративно убрал палочку в рукав мантии. Почему-то он не испытывал триумфа, хотя достиг всего, чего…

Рыжая Уизли достала из кармана галлеон и протянула его брату.

— Прости, Рон, я не думала, что можно оставаться таким кретином после… близкого контакта с Томом. Причем он же, Морганины сиськи, сталкивался с Реддлом больше, чем я!

Кретином?!

— Видите ли, Лорд Малфой, — голос Поттера был не торжествующим, чего подспудно ожидал Драко, а усталым, — Вы, конечно, можете считать себя невообразимо хитрым, но на самом деле Вы коварно купили то, что мы хотели предложить Вам бесплатно.

— Купил?! О чем ты, Поттер?

— Нам все равно надо было поговорить с Нарциссой. А это намного удобнее делать, если она останется жива, — при этих словах Поттера по спине Драко пробежал холодок: он не был уверен, что вот эта подразумевавшаяся возможность разговора с мертвыми — всего лишь фигура речи гриффиндорца: ну да, Дары Смерти — это, конечно, сказка, но мало ли… — Так что в той клятве, которую ты дал Леди Грейнджер, — мерлиновы подштанники! Теперь ему и правда придется называть эту… маглорожденную «Леди», слава Магии, только в официальных случаях, — на самом деле не было необходимости. Мы могли бы договориться как равные партнеры, знаешь?

— Равных Стражем Темниц не сковывают и к колонне не подвешивают, — буркнул Драко.

— Да? — снова нестерпимо-стильно поднял бровь гриффиндорец. — Видимо, я все-таки не до конца разобрался в обычаях волшебной аристократии. Вот, к примеру, взять тот случай с…

— Если ты про Олафа Рыжую Ласку, то это была мера предосторожности, — огрызнулся слизеринец. — Он и закованным-то смог устро… ТЫ СНОВА ОБМАНУЛ МЕНЯ, ПОТТЕР!

— Слизеринцы такие доверчивые… А кстати, почему ты считаешь, что я тебя обманул?

— Потому что оба Уизли стоят, раззявив рот! А значит, это не они рассказали тебе о той… истории со своим предком, потому что сами о ней ни ухом, ни рылом. То есть и ты ничего не знал об этом случае, и обманом вынудил меня рассказать о нем!

— Ну, это я, к примеру, мог бы поделиться историями о случаях из практики своих предков, а они у меня все как на подбор с хорошей памятью и твердыми моральными принципами, — слегка презрительно заметил Лонгботтом.

В свободной от палочки руке гриффиндорский медведь держал какой-то маггловский по виду аппарат, напоминавший фелетон из будки перед Министерством Магии, только значительно более грубый и опасный с виду, а на его плече висел свернутый в кольцо шнур, кажется, он назывался «провод». Почему-то от этого зрелища слизеринца слегка, словно от тени «Круциатуса», передернуло.

— Кстати, да. Но на самом деле я ориентировался на обычаи маггловской аристократии, – заметил Поттер. — А они своих «равных» постоянно то в кандалы заковывали, то во всякие железные маски. Традиция!

— При чем тут магглы?

— До принятия Статута маггловская и волшебная аристократия была единым целым, — пожал плечами Поттер. — И вот тут уже я могу привести пример из твоей собственной фамильной истории. В маггловских архивах, знаешь ли, довольно много интересного… Мне напомнить, кто и зачем на самом деле добился сожжения этой…

— Не стоит, — быстро ответил Малфой, — это слишком давние дела.

— Не давнее, чем история Олафа, — оскалился гриффиндорец. — Кстати, спасибо, что рассказал, как на самом деле зовут моего питомца, — он погладил Стража Темниц; звенья цепи довольно звякнули. — Но давай вернемся к проблемам настоящего. Сейчас у нас общая цель, Малфой, а твои попытки играть в слизеринство только крадут время — и у нас, и у тебя, и у твоей матери.

— Ну предположим, — буркнул Драко. — И что ты собираешься делать? И что надо делать мне?

— Для начала обуться, — усмехнулся Поттер, указывая взглядом на стоящие чуть в стороне лаковые туфли с засунутыми в них чулками.

Драко, демонстративно не направляя палочку в сторону банды Поттера, призвал обувь и сел на табурет.

— Следующий вопрос, который надо обсудить, — продолжил Поттер, разворачивая свой стул спинкой к слизеринцу и садясь на него верхом; он скрестил руки поверх спинки и уперся в них подбородком, — это собираешься ли ты на каникулах… к матери?

— А сам-то как думаешь? — огрызнулся Драко.

— Думаю, Лорд, хм, Малфой обязательно захочет узнать, как обстоят дела с выполнением его поручений, — ответил гриф. — А дела у тебя обстоят неважно…

Драко замер, не успев надеть второй чулок. Он представил, какой будет реакция Лорда на то, что ему так и не удалось починить мордредов шкаф, и чего это будет стоить ему и маме.

— Дамблдор все еще жив, — безжалостно продолжил очкастый главарь шайки, — а шкаф, что характерно — пока нет. И, боюсь, твоих собственных знаний не хватит, чтобы его починить.

— Собственных? — Драко почти удалось повторить поднятие брови своего декана, ну и Поттера заодно.

— Сообразил, — удовлетворенно заметил Поттер. — Не все еще потеряно.

— То есть вы хотите помочь мне… и… И как я объясню это все… отцу?

— Да, пожалуй, Том и правда будет несколько удивлен тем, что ты справился. Ну или почти справился. А его удивление и тем более вызванное им любопытство нам совсем не нужно…

Поттер упер пальцы в переносицу и задумался. Видно было, что, во-первых, это затруднение было им заранее учтено и решение продумано, а во-вторых, что-то в его собственном плане на этот самый случай гриффиндорцу не нравится.

— Прежде всего, — нарушила молчание Грейнджер, — ответь мне на один вопрос, Малфой. Каким образом тебе удалось убедить хозяйку «Трех Метел» наложить Непростительное на Кэти Белл? Нет, то, что ты слетал в Хогсмид ночью перед выходным, мы поняли, но если ты и вправду проклял Розмерту своим «Империусом» и приказал в свою очередь наложить на кого-то Непростительное, то ее проклятие не сработало бы: для этого нужно желание подавить волю жертвы. Из-за этого полтора года назад Виктор, которого заимперил Крауч-младший, не смог наложить Пыточное Проклятие на Флер, поскольку на самом деле он не хотел причинять ей боль. А мадам Розмерта смогла проклясть Кэти.

Драко не слышал подробностей о происшедшем в Лабиринте, поскольку отказался следить за ходом состязаний даже по колдорадио, и такую интересную подробность надо было обдумать. Однако времени на это ему не дали.

— Отвечай, — резко, так неожиданно-резко, что Драко вздрогнул, приказала Грейнджер.

Смолчать или солгать своему сюзерену слизеринец теперь не мог, поэтому он опустил руку с чулком и медленно, обдумывая каждое слово, произнес:

— Отец, — он непроизвольно сглотнул, — рассказывал мне, что многие мальчики… Ну, они пытались ухаживать за Рози, так они ее звали. Она считалась одной из самых красивых девочек на старших курсах, но… Она сама интересовалась исключительно другими девочками, так что только подсмеивалась над ними. Такие бывают, знаешь, Грейнджер?