— Жена. — Тихо сказал отец, но бабища сразу заткнулась и опустила голову. — Лейла, тебе выделят комнаты. Потом поговорим о твоей семье. Что с раненными, которые должны были прибыть чуть раньше нас?

— Двое с огнестрелами пока не бойцы, с распоротой ногой без сознания. Большая кровопотеря. Ваш сын… — тут же начал кто-то отчитываться, пока я рассматривала ещё одну девушку, подглядывающую из-за косяка входной двери.

— Отец, эта твоя дочь чуть не оставила меня евнухом! — с какими-то визгливыми нотами сказал братец.

— Судя по визгу, что-то всё же задела. — Не удержалась я.

— Хозяин, проблемы. — Подбежал кто-то из бойцов или охранников поселка. — На полях.

— Понятно. Выезжаем. Кадер, ты за старшего. Оксана, ты будешь наказана. За проявление неуважения и нападение на брата. В зиндан, до моего возвращения на хлеб и воду. Всё. — С этими словами он развернулся и пошёл обратно к машине.

Меня схватили за скованные руки и потащили куда-то за дом. С обратной стороны дома была небольшая пристройка к дому, в которой находилась лестница вниз. Меня буквально протащили по ней и затолкали в темное помещение.

Само оно было небольшим, свет падал из маленького с частой решёткой окна, находящегося высоко под потолком. Стены здесь были сложены из камней, у стены валялся грязный матрас. Рядом, в углу, стояло вонючее ведро. Я отошла к противоположной стене и села на пол. Сколько я так провела времени, я не знаю, но я задремала.

А разбудил меня звук открываемой двери. В мою камеру зашёл Кадер.

Кадер не церемонился. Схватил меня за волосы и резко рванул вверх!

— Вставай, шлюхино отродье! Хотя наверняка ты и сама недалеко ушла от своей мамаши. Я прав? Отвечай! — он со всей силы толкнул меня, и я сильно приложилась о каменную стену. — Сейчас ты получишь положенное наказание! Чтобы не смела больше рта открывать при мужчине и помнила своё место!

— Это при тебе что ли? — огрызнулась я, за что сразу и поплатилась новым рывком за волосы.

— Думаешь, легко отделаешься? — плевался при каждом слове этот бешеный. — Если бы не отец, я отдал бы тебя бойцам для развлечения, дня на три, чтобы каждый смог бы слить на такую шлюху как ты свою похоть, чтобы каждый смог вволю попользоваться. А потом просто вытащил бы скулящее животное с разорванными дырками, в которое ты бы превратилась, на дорогу перед домом и лично перерезал бы тебе глотку, навсегда смывая со своего рода позор твоего рождения. Тварь!

Понимая, что этот человек либо не здоров психически, либо под какими-то препаратами, я решила заткнуться и не провоцировать. Надеясь, что он сейчас уйдёт. И когда он швырнул меня обратно на пол, я решила, что кошмар уже закончился. Но он всего лишь вышел за дверь и крикнул кому-то.

Когда в мою камеру вошли ещё два мужчины, я ощутила подкрадывающуюся панику. Но они просто меня схватили и потащили на верх, на улицу.

— К столбу эту дрянь. — Приказал Кадер.

— Кадер, что происходит? — к нам спешила та самая девушка, что ушла от мужа, Лейла, кажется.

— Я собираюсь наказать эту с@ку как она того и заслуживает. Отец при всех сказал, что она будет наказана. — Улыбка, которая расползлась по его губам, была гнусной и за версту отдавала какой-то мерзостью.

— Так он и посадил Оксану под замок и на хлеб и воду. Другого наказания он не озвучивал и тем более тебе не поручал её наказывать. Ты не имеешь права её трогать и причинять ей вред, с тебя самого за это шкуру спустят. — Уверенно говорила она, а вот те, кто меня тащил, начали с сомнением переглядываться, что не осталось незамеченным для Кадера.

И привело его в бешенство.

— Да? — прошипел он. — А я понял иначе.

— Да ты с ума сошёл со своей ненавистью к ней! — взмахнула руками Лейла. — Дядя Рахман сам решит, достаточно она наказана или нет, а не тебе это решать!

— Уймись! — резко толкнул её Кадер и наклонился к упавшей девушке. — Ни тебе мне тыкать, что я должен делать! Ты здесь никто, и запомни это. Твоё место в вечных приживалках, если конечно отец не вернёт тебя мужу. Даже если я не так понял отца, я его единственный наследник. Что мне будет? Тем более за неё, нагуленного ублюдка?

— Кадер, ты… Что с твоими глазами? — вдруг сменила тему девушка, подтверждая мои опасения. — Я немедленно свяжусь с дядей.

— Лейла, это не твоё дело. — Вмешалась жена Рахмана. — Не лезь.

— Вы что не видите, что он творит? — опешила Лейла. — Остановите его.

Она вытащила из кармана телефон и начала набирать номер, но Кадер выбил у неё из рук аппарат и ударил по лицу.

— Тебя видно давно не учили правильному поведению? В комнату её. Или мне дважды повторять? — после этого окрика Лейлу подняли и силой увели, а меня потащили во двор.

В ещё достаточно ярком солнечном свете, по ощущениям сейчас было часов пять или шесть вечера, было сильно заметно, что с Кадером что-то не так. Сильно выделяющиеся сосуды на глазном яблоке, пульсирующий зрачок…

Да он явно под какой-то дрянью! И что за ненависть ко мне, о которой здесь, похоже, все знают, если я его никогда не видела и вообще никак не касалась этой семейки! Называть братом этого человека я не хотела даже в мыслях.

Когда меня притащили во двор, закрытый со всех сторон и с торчащим посередине столбом, а в руках у этого торчка я увидела кнут, паника прорвала все заслоны, и я начала рваться из рук охранников. Но справиться мне, без какой-либо специальной подготовки и безоружной, да ещё и со связанными руками, с двумя крепкими мужиками было просто нереально.

Мои руки резко вздернули и закрепили вверху при помощи металлического крюка-карабина.

Свист хлыста, звук разрываемой ударом ткани и жуткая, обжигающая спину боль, заставила меня завизжать. Никакая гордость и самоуважение не смогли меня спасти от этого крика, я не знаю, как это можно было перенести молча. Кадер явно наслаждался моими криками и слезами, которыми я буквально захлебывалась, и не собирался останавливаться.

Боже, как Тайгир мог это переносить ребёнком? И тут я вспомнила о своём единственном шансе на спасение.

— Ты сдохнешь за это! — выкрикнула я во весь голос между ударами. — Я жена Тайгира Тахмирова!

Следующий удар, выгнул меня дугой, кровь, от ободранных об наручники запястий, заливала руки. Сознание милостиво решило меня покинуть. Но я успела ещё увидеть, как вытягивается морда Кадера и как даже вещества, под которыми он сейчас явно был, не смогли справиться с проявившемся ужасом на его лице.

Мне казалось, что я в пустыне, опять в этой чертовой, полной солнца, обжигающего кожу ветра и раскалённого песка, пустыне. Солнце здесь просто сжигало не защищённую кожу мгновенно, высушивало тело и причиняло неимоверные муки. Не помню, почему я оказалась здесь? Почему не могу открыть глаза?

— Она сказала, что она жена Тайгира Тахмирова, Палача Тахмирова, мама! — визжало что-то высоко в раскалённом небе. — Этот с@кин отморозок убивает за непонравившийся ему тон голоса! Тебя не было, когда он и его братец разрывали договор о работе с нашим отцом. Он охрану уничтожил за несколько минут, чуть ли не голыми руками! Они даже стволы не успели достать. Просто потому что они осмелились проворчать, что не дело такой давний договор рвать. Представь, что он со мной сделает за эту бл@дь?

— Может, она соврала. — Небо стало разговаривать другим голосом.

— Да как же! На ней написано, вот смотри тигр и инициалы Палача. Какая же тварь! Тахмировская подстилка! — по рёбрам, где как я помню, была татуировка, разлилась резкая боль.

— Успокойся. Её забрали со старой квартиры её матери. Наверняка, твой отец постарался, чтобы никто ничего подозрительного не видел. — Говорит второй голос. — Пропала и пропала. У неё сильный жар, спина воспалена. К утру она уже умрёт, если ей срочно не оказать помощь. Запри её здесь, и давай в город уедем? Скажем, я решила сама приготовить ужин в ожидании мужа и докупить мелочи в приданное Фирузы, а ты поехал меня сопровождать. Рахман будет в ярости, но ты просто не так его понял. К тому же ты его единственный сын. Иди, готовь машину. Охрану с собой возьмём.