И я определенно не желала выходить за него замуж.

Коридоры за Большим залом кишели слугами. Завернув за угол, я увидела двух обнимающихся людей, и, подняв свою тяжелую золотую юбку, побежала.

Наконец я добралась до своей комнаты. В очаге ревел огонь. Сибилла, моя горничная, видимо, ушла на ужин, прежде чем приступить к своим вечерним обязанностям. Я не стала звонить в колокольчик и звать ее.

Стоило мне щелкнуть пальцами, как свеча на маленьком столике у окна вспыхнула пламенем, опалив занавеску. Я схватила стоящий на умывальнике кувшин и потушила крошечный огонек. Но безумная дрожь под моей кожей становилась все сильнее. Надо быть предельно осторожной. Остальные свечи я зажгла спичками.

От раскатов грома маленькие окошки в коридоре начали дребезжать. Был уже поздний вечер, но звезды не проглядывали сквозь клубящиеся над замком черные тучи. Мне нужно было успокоиться.

Я встала перед огнем, и, смотря на него, постаралась расслабиться.

Как я могу остановить эту помолвку? Как я могу остановить короля? Как я могу остановить магию, пульсирующую во мне и отчаянно рвущуюся наружу?

Я не покину Тайн. Я скорее умру, чем покину землю, где лежат так и не нашедшие покоя кости моей матери.

Кто-то постучал. Прежде чем я успела ответить, мою дверь открыл принц Кендрик.

– Леди Аннализа, ты должна вернуться в Большой зал.

Он совсем не был похож на своего дедушку. Юный, неуклюжий, с мягкими глазами. Слегка нелепый в своем изящном бархатном камзоле. Если граф Орлайт – волк, то Кендрик – щенок.

– Я не могу, Ваше Высочество. Мне нужно… мне нужно немного времени.

Магия давила, растягивала грудную клетку, причиняла мне боль. Я была слишком рассеянна, слишком расстроена.

– Мне очень жаль, кузина. Я знаю, что эта новость тебя шокировала.

Кендрик закрыл дверь и подошел ближе.

– Уверена, ты можешь поговорить со своим дедушкой от моего имени.

Я не для того потратила все эти годы, плетя свою паутину, завоевывая доверие принца и всех остальных, сближаясь с королем Олдером, чтобы завтра на рассвете меня увезли в чужое королевство.

Я здесь не для того, чтобы вступить в политический брак. Не для того, чтобы стать привезенным из-за границы сувениром. Я – оружие, я – месть.

Я должна стать королевой.

– Пожалуйста, Кендрик. Я не могу уехать, – умоляла я.

– Я бы хотел, чтобы дедушка выслушал меня.

В его хмуром взгляде сквозила тоска.

– Но я правда верю, что он делает то, что лучше для Тайна. Граф Орлайт – могущественный человек.

Я подняла глаза к небу.

– Конечно, так и есть. Все вы могущественные люди, и моя жизнь в ваших руках. Но что, если я не хочу жить в Мааденвелке? Что, если я не хочу выходить замуж за незнакомца?

Кендрик склонил голову.

– Это несправедливо, – тихо сказал он. – И я буду скучать по тебе. Никто не понимает, не слушает меня так же, как ты. Ты и дедушка – вот вся моя семья. Но у всех нас есть роли, которые мы должны сыграть. Наши обязанности. Это то, что делает наше королевство сильным.

– Наше королевство не сильно, – прорычала я, больше не осторожничая со своими словами. Магия уже поглотила меня, и я не могла думать ни о чем другом. Я слишком отчаялась. – Король призвал в город всех сильнейших магов, и что происходит с фермерами и торговцами, с матерями, которые кричат о помощи, пока их мертвые дети лежат на грязных полах? Где та магия, что может помочь и исцелить их? Король использует свою власть только во благо себя одного. Жертвы, которых он требует, не укрепляют Тайн.

Я отступила назад, к огню. Обняла руками живот, пытаясь удержать все это внутри. Гнев и магия сплелись вместе и стали разрастаться, словно виноградные лозы, пока не заполнили меня целиком. Я наполнилась ими до краев. Я разрывалась.

Кендрику нужно было уйти сию же секунду. Он понятия не имел, в какой опасности находится.

– Ты знаешь, почему он так поступает, – сказал Кендрик дрожащим голосом.

– Это его не оправдывает, – огрызнулась я в ответ. Я говорила слишком много, слишком откровенно. У меня не оставалось ни терпения, ни сил на увертки. Боль короля, как и боль Кендрика – не важнее, чем боль других людей. Их горе не дает им право делать несчастными остальных.

– Прошло десять лет, Кендрик, а он все еще держит их всех здесь.

– Пожалуйста, вернись на бал, – сказал он. – Граф Орлайт рассчитывает потанцевать с тобой. Пойдем, кузина. Я буду тебя сопровождать. Мы… мы пройдем через это вместе.

– Оставь меня в покое.

Эти слова словно вырвались у меня из груди.

– Пожалуйста. Я не буду танцевать с этим волком. Я не уеду с ним утром. Я не могу, Кендрик.

Может, он и видел, насколько я серьезна. Но он не понимал, что на самом деле происходило внутри меня.

– Мне жаль. Пожалуйста, Аннализа…

– Нет, нет…

Я пыталась напомнить себе, что он щенок, а не волк. Это не его рук дело.

Но он не слушал, черт бы его побрал. Вместо этого он схватил меня за руки.

Между нами дугой прошла вспышка желтого света, и с очередным раскатом грома моя сила вырвалась наружу. Я хотела сдержаться, но не смогла. Мне нравилась эта сила. Я перестала быть собой. Я стала волей, и волной, и диким зверем.

Я просто хотела быть в безопасности.

Кендрик пролетел через комнату и врезался в стену. Его поглотила вспышка света.

Буря бушевала и вокруг, и внутри меня.

Я выпустила все это наружу.

Я выпустила наружу себя.

Я понимала, что не должна была туда идти. Не должна была этого делать. Мне надо было остаться дома.

Я уже начала замедлять шаг, но затем переборола себя.

– О нет, я не дам тебе так поступить. Продолжай идти, – Тамсин за руку тянула меня вперед. – Не теряй самообладания.

– Но что, если это уловка?

Я уже обсуждала с ней этот вопрос раньше.

– Ты нравишься Ронану, Эвра, я знаю это.

Тамсин вела меня прямо посередине улицы, игнорируя раздающееся за нашими спинами ворчание. Мы мешали проехать Бастиану и его тележке с хлебом.

– Мы должны уйти с дороги, – пробормотала я, сворачивая к краю. Мы должны развернуться обратно и разобраться во всем этом.

Она не отпустила меня, и это замедлило нас еще сильнее.

– После того что Бастиан сказал о тебе на прошлой неделе, он может и подождать.

У меня вспыхнули щеки.

– Именно поэтому мне и кажется, что встреча с Ронаном – ошибка. Я не знаю, о чем я думала, соглашаясь на это. Тэм, мне не нужно… – я замолчала, но мысль продолжала крутиться у меня в голове. Мне не нужно было еще одно напоминание о том, что я стала мишенью для косых, презрительных взглядов.

Прежде чем ответить, Тамсин бросила на Бастиана насмешливый взгляд.

– Ронан смотрит на тебя так, словно ты самая сладкая ягодка на ветке. Он же постоянно на тебя пялится. И в любом случае…

Она увела меня с дороги на извилистую тропинку, ведущую к церковному двору. За нашими спинами раздалось облегченное ворчание.

– Тем более, он знает, что я и Хаган с ним сделаем, если он плохо с тобой поступит. Эвра, он хочет за тобой приударить.

Она так противно изобразила готовое к поцелую лицо, что я не могла не рассмеяться. Но все же я была далеко не так уверена, как она.

Если бы Тамсин не была моей подругой, я бы вообще ни за что сюда не пошла.

Она остановилась перед крошечной часовней Виндхейвена и развернула меня лицом к себе. Под ее пристальным взглядом я вздрогнула, но она лишь улыбнулась.

– Ты выглядишь идеально. Ну, почти.

Она приложила кончик своего изящного пальчика к моему подбородку и закрыла глаза. Внезапное покалывание под кожей переросло в боль. Я вскрикнула и подняла руку, чтобы потереть больное место.

– Зачем ты это сделала?

– У тебя был синяк. Видимо, из-за твоих уроков метания ножей с Хаганом. Теперь все идеально!

Она ободряюще сжала мои плечи.

На самом деле синяк появился из-за бревна, которое упало, когда я тем утром рубила дрова для Старой Марни. Обычно это занятие помогало мне успокоиться, но, полагаю, в кои-то веки я переживала так сильно, что даже это не помогло.