Согласимся с этим и подчеркнем почти бесспорное: напряженность высоких гражданских чувств, выраженная в поэтическом творчестве юноши Иосифа Джугашвили, не была лишь кратковременным душевным всплеском, – она стала впечатляющим прологом великой жизни Иосифа Сталина. Обретенная в ранней молодости и выраженная в его поэзии устремленность души к высшим ценностям духа станет пламенным мотором той величавой жизни-поэмы, которая заставит взволнованно биться сотни миллионов сердец во всем мире…
Другое важное обстоятельство его жизни в том возрасте, когда закладываются личностные качества человека, – это религиозное воспитание. В общей сложности более десяти лет юный Иосиф Джугашвили изучал богословие. Нет сомнения, что эти годы во многом определили становление его личности, и чтобы понять Сталина как народного вождя, надо достойно оценить этот факт его биографии – религиозно-духовное образование. Долгое время – и при его жизни и потом – этому обстоятельству не придавали ровно никакого значения. Обычно подчеркивалось, что из семинарии он был исключен, значит – уже тогда был не согласен с религиозным учением. Скорее всего, это именно так, но его личное отношение к религии до сих пор во многом остается загадкой.
Не забудем о том, что при обсуждении способа захоронения тела Ленина он выступил против его кремации: в народном понимании сожжение тела равносильно посмертной казни. Ссылаясь на русский обычай сохранения останков выдающихся людей, предложил забальзамировать его, предвидел паломничество миллионов трудящихся к усыпальнице вождя. Но ведь и обычай этот, и паломничество к могиле, – все из религиозной культуры. Не случайно же против захоронения тела Ленина в мавзолее категорически возражали «воинствующие атеисты» Л. Д. Троцкий, Л. Б. Каменев, Н. И. Бухарин. Позднее Троцкий в автобиографии писал: «На Красной площади воздвигнут был, при моих протестах, недостойный и оскорбительный для революционного сознания мавзолей» [194, с. 488]. У Сталина же на кунцевской даче перед портретом Ильича и ночью и днем, до конца жизни горела лампочка – как лампада перед иконой…
Когда его жене Надежде стало известно, что няня тайком рассказывает Светлане о боге, учит креститься и молиться, она была в ярости: «Ты первый коммунист страны, а дочь у тебя молится и крестится!» Он ответил спокойно и невозмутимо: «А что тут такого? Пусть учится, пусть знает…» По рассказам очевидцев, Сталин не раз посещал Успенский собор в Кремле: во время своих ежевечерних прогулок оставлял охрану на улице, а сам уходил в собор, где оставался довольно долго, – что он там делал, не знает никто. Или еще одно, поистине удивительное свидетельство. Как-то, наверное, в дни физического и душевного переутомления захотел увидеть священника, отца Григория, у которого учился в семинарии. Уединенно живущего в монастыре старика нашли, привезли к нему. Писатель Юрий Бондарев пересказал содержание той беседы, записанной со слов самого старца. Сталин говорил с бывшим учителем о боге, о смысле жизни, о смерти и бессмертии. На прощание попросил перекрестить его (Наш современник. —2009. – №9. – С. 14—15).
Попытаемся оценить эти факты. Известно, что влияние религии на сознание человека неоднозначно. Она абсолютизирует внеприродное начало бытия, поэтому в рамках религиозного мировоззрения невозможно объяснить происхождение человеческого духа, – и в этом состоит коренной порок религиозного восприятия мира. Однако, акцентируя внимание на духовности, религия способствует идеальной направленности человеческих стремлений, – и в этом ее несомненная ценность. Поэтому здесь правомерен вопрос: не в религиозном ли образовании надо искать глубинные корни не только необычайно сложного отношения атеиста Сталина к религии, но и духовно-нравственной мотивации всех деяний будущего вождя советского народа?
Ему было присуще многомерное понимание исторической роли религии; в частности, он считал принятие христианства на Руси шагом по пути прогресса. На совещании пропагандистов 1 октября 1938 года он осуждает тех историков, которые не желают диалектически оценивать это историческое событие, и подчеркивает: «Религия имела положительное значение во времена Владимира Святого» (Исторический архив. – 1994. – №5. – С. 14). В статье «Октябрьская революция и вопрос о средних слоях» (1923 г.) он сопоставляет христианство с социализмом, проводя историческую параллель между ними: «Если раньше христианство считалось среди угнетенных и задавленных рабов обширнейшей Римской империи якорем спасения, то теперь дело идет к тому, что социализм может послужить (и уже начинает служить!) для многомиллионных масс обширнейших колониальных государств империализма знаменем освобождения» [149, с. 347].
Как видно отсюда, он полагает, что и в христианстве, и в социализме заключена духовная сила, делающая их исторически соразмерными. В сталинском образе («якорь спасения») выражена мысль о христианстве как духовной опоре угнетенных. Между тем, широко распространенная и тогда, и по сей день метафора «религия есть опиум народа» (т. е. нечто приглушающее боль, но не придающее силы) подобной мысли не содержит и даже противоречит ей. А ведь правота сталинской оценки косвенно подтверждается тем, что раннее христианство подвергалось гонениям со стороны римских властей, так же как современный империализм пытается задушить идеи социализма. Для угнетателей во все времена была сугубо опасной направленная против социальной несправедливости духовная сила – будь то «якорь спасения» или «знамя освобождения». Бывший семинарист отлично понимает это.
Не менее важно отметить, что всякая религия представляет собой не только мировоззрение, но и совокупность традиций, обычаев и обрядов, нравственных норм и правил поведения, которые органично входят в систему культуры. Православная религия стала важнейшей духовной основой тысячелетней русской культуры, стержнем нашей национальной самобытности, нравственным фундаментом русского характера. Поэтому и духовное училище и семинария как православные религиозные учреждения не могли не быть своеобразными «гнездами» русской народной культуры.
Если университеты в столице империи и некоторых других крупных городах были рассадниками, главным образом, европеизированной культуры дворянства, то православные семинарии приобщали своих воспитанников к народной культуре. Преподавание православно-теологических дисциплин, церковнославянского языка (помимо латыни и древнегреческого), русского языка и литературы настраивало на постижение исторических и духовных корней русского народа. К тому же семинаристы в большинстве своем были выходцами из крестьян и несли в себе некий «дух народности», который вдыхал будущий вождь в общении с ними.
Наконец, нельзя недооценивать тот факт, что Сталин, выросший в семье, в которой не говорили по-русски, освоил русский язык превосходно, на уровне родного, если не считать произношения, становящегося в младенческом возрасте. Исторический опыт народа фиксируется в первую очередь как раз в языке, и без преувеличения можно сказать, что язык – это хлеб культуры. Иосифа Джугашвили накрепко приобщили к русскому языку духовное училище и духовная семинария. Я был на родине Сталина в 70-х годах и знаю, что там даже в те поздние советские годы многие молодые люди, не говоря уж о пожилых, не без труда подбирали русские слова. Можно ли представить себе великого вождя народов России, владеющего русским языком всего лишь на уровне какого-нибудь иностранного!?
Он, как мы знаем, сохранил на всю жизнь кавказский акцент в своей речи. Да и в глубинах его богатейшей интеллектуальной интуиции, и в эмфатическом отношении к людям, и в проявлениях крутого характера проступали черты того человека, которого в молодости называли пламенным колхидцем. Однако выходец из беднейших слоев грузинского народа с детских лет проникся энергетическими токами русской народной культуры и всем образом своего мышления, всем строем души стал подлинно русским человеком – куда более русским, чем многие русские по рождению, «по крови». На Руси так бывало и раньше. Екатерина II была немкой и по рождению, и по воспитанию, тем не менее, ее душа, погруженная в нашу национальную стихию, до краев наполнилась кристаллами «русскости». Усвоив традиции, нравы, обычаи народа, которым ей волею судьбы довелось править, она стала Екатериной Великой.
